Грегори Норминтон - Портрет призрака
- Название:Портрет призрака
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, АСТ-Москва, Транзиткнига
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:5-17-035662-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Грегори Норминтон - Портрет призрака краткое содержание
Таинственная история НЕДОПИСАННОГО ПОРТРЕТА, связавшего судьбы слишком многих людей и, возможно, повлиявшего на судьбу Англии времен Революции и Реставрации…
Единство МЕСТА, ВРЕМЕНИ и ДЕЙСТВИЯ? Нет. ТРИЕДИНСТВО места, времени и действия. Ибо события, случившиеся за одни сутки 1680 г., невозможны были бы без того, что произошло за одни сутки 1670 г., а толчком ко всему послужили ОДНИ СУТКИ года 1650-го!
Портрет призрака - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вы живописец, господин Дигби?
— Я?! Нет.
— Господин Дигби — друг моей юности…
— Мы оба были диггерами 13. На холме Святого Георгия. И еще потом… позже.
Выражение лица Белинды не изменяется ни на йоту, однако ее глаза сияют уже не так радостно. Натаниэль, не такой дипломатичный, как его жена, тянет ее за руку:
— Дорогая, ты нарушаешь предписания доктора.
— Доктор, господин Дигби, считает роды болезнью, которая подлежит излечению сном, подобно лихорадке.
Натаниэль, похоже, нервничает. Дигби кажется странным его желание поскорее отправить ее к себе. Впрочем, возможно, так проявляется сила его любви к ней. Дигби приходит в голову: а может, Деллер ревнует из-за того, что другой мужчина смотрит на его жену в спальном одеянии. Или же, что более вероятно (и от этой мысли его пробирает холод), Деллер стыдится всего того, что олицетворяет собой Дигби.
— Идем, я отведу тебя в спальню. А где Батшеба?
— Храпит, как все семеро спящих 14разом. Добро пожаловать в наш дом, господин Дигби. Надеюсь, завтра утром я смогу вновь представиться вам, уже должным образом.
— Разумеется.
— Мне довести тебя?
— В этом нет нужды. — Она нежно треплет Натаниэля по плечу. — Не так уж далеко мне идти.
Белинда поднимается в свою спальню, унося с собой лампу мужа. Пока она удаляется, Дигби рассматривает свои ногти, лишь краем глаза следя за бледной рукой, скользящей по перилам и слыша шорох ее ночной сорочки. Натаниэль следует за ней с таким видом, словно боится, что она может оступиться и упасть.
— Доброй ночи, джентльмены.
— Доброй ночи, мадам, — отвечает Дигби. Он поднимает глаза, но видит лишь Натаниэля на середине лестницы. Тот вытягивает шею, словно желая удостовериться, что она благополучно добралась до спальни.
— Будь осторожней с огнем.
Дигби слышит смех Белинды; стук открывшейся, а потом захлопнутой двери. Натаниэль тяжелой походкой спускается к нему.
— Моя жена весьма своевольна, — говорит он. — И она не любит церемоний.
— Поздравляю.
— Полагаю, в таком возрасте обзаводиться семьей поздновато. — Дигби возражает, что не так уж они стары, но Натаниэль не обращает на него внимания. — Лучшие свои годы я отдал живописи. Она и только она была моей единственной госпожой. Многие годы я думал, что такие чувства, как любовь, как радость присутствия рядом другого человека, для меня не существуют.
Это не может быть правдой, думает Дигби. Ни один человек, если только он не святой, не может настолько возвысить свою душу. Уж наверное, к Натаниэлю прижималось не одно теплое тело, пока подсыхала краска на холсте. Дигби вот прямо с ходу припоминает одну натурщицу, с которой хозяин дома слегка заигрывал в дни их былого знакомства.
— Но такая жизнь была слишком пустой. И эта пустота стала проникать в мои картины…
— То есть ты женился на ней во имя спасения искусства в себе?
Во взгляде Натаниэля нет ни обиды, ни оскорбленности.
— Во имя любви, — отвечает он. — Поверь мне, это именно так. Когда Белинда приняла мое предложение, я почувствовал себя избранником Божиим — прости мне эти слова.
Дигби прощает. И, погрузившись в размышления, следует за хозяином дома в гостиную. У него самого нет ни жены, ни детей, хотя, наверное, где-нибудь подрастают незаконные дети. Сидя у окна в своей лавке, он подчас откладывал пестик, чтобы дать отдых ноющим рукам, и наблюдал за уличными мальчишками — как они играют, где прячутся, как крадут яблоки с лотка разносчика. Он не мог презирать этих чумазых бедокуров, несмотря на то, что дай им хоть малейшую возможность — и они стащили бы у него все, что только можно унести. Многие лэмбетцы мрачно ругались на этих мальчишек, называя их ублюдками и отродьями. Однажды он видел, как подмастерья праздновали пивом победу в последней стычке с ними. А что, если среди побитых ими мальчишек был бы и его сын? Или его дочь стала бы одной из тощих шлюх, которым он время от времени совал несколько мелких монет, глядя в сторону, чтобы избежать соблазна?
Они входят в гостиную и занимают свои места за столом. Дигби разочарован, видя, что ни окорока, ни хлеба уже нет. Хозяин дома складывает руки на объемистом животе и улыбается:
— Из женских глаз доктрину вывел я: в них искры прометеева огня. Искусства академии они… — Тут он смолкает: слова (кому бы они ни принадлежали) явно ускользают от него. Он смотрит на Дигби и, извиняясь, посмеивается.
— Она… э-э… очень любезна.
— Сначала я был заворожен ею, словно влюбившийся школьник. Снова почувствовал себя молодым. — Натаниэль обрывает себя. — А у тебя есть семья?..
— Нет, я живу один.
Все его общество сейчас — Сэмюэл, ученик, угрюмый парень из Уорвишира, тоскующий по родителям. Он прилежный работник, хоть и без особых способностей. Но нельзя взять его с собой в Новый Свет без согласия отца. Парня придется оставить в Лэмбете, и Дигби страшит предстоящее ему предательство.
— Ты показываешь свои работы жене? — спрашивает он.
— У нее превосходный глаз и множество других замечательных качеств. И еще у нее есть способности к целительству. Как у тебя. Она знает свойства всех до одной лекарственных трав в нашем садике…
Неужели каждый влюбленный бывает настолько наивен? О свойствах трав она, без сомнения, справляется в альманахе.
— Она стала мне подругой и помощницей. Это партия по любви, поскольку приданое было небольшим. Надеюсь, наш сын сможет так же свободно жениться на ком бы ни захотел.
Дигби утомлен чужими излияниями счастья. Он прикидывает, когда ребенок должен появиться на свет, вспоминает о крючках и щипцах, которые применяют лэмбетские повитухи, и ежится от этой мысли. Впрочем, здесь село и наверное, свои повитухи, возможно, для нее это только к лучшему.
Натаниэль тянется через стол к кувшину с вином и трогает его, пробуя, остыло вино или нет.
— Извини, я все еще не спросил о том, как жил ты после того, как мы расстались, — говорит он.
Вот и начинается самое главное. Дигби не прочь бы иметь сейчас под рукой бутыль эля, чтобы легче было пройти через это.
— В последнем твоем письме, — начинает он, — ты рассказал мне, что они с тобой сделали. — Натаниэль закаменевает всем телом, выставив вперед подбородок. — Как тебя арестовали там, недалеко от холма, и как тебя допрашивали.
— Это было… со мной обошлись не так уж сурово, — возражает Натаниэль.
— Да, потом тебя отпустили, на прощание выпоров кнутом.
Дигби видит, какую боль он причиняет своими словами. Возможно, неразумно вызывать в памяти Натаниэля призраков тогдашнего его унижения. Но Дигби вынужден напомнить ему о них — чтобы тем самым напомнить о прежней дружбе и доверии.
— Что до меня, я провел в заключении около месяца. После освобождения я не осмеливался в письмах сообщать тебе, что хотел податься к диггерам в центральные графства. Но я находился под надзором как смутьян, и мне пришлось остаться в Лэмбете. Некоторое время я мечтал податься в пиратскую республику 15. О, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но только представь себе, Натаниэль! Никаких аренд, никаких огораживаний 16и никакой власти одного человека над другим! Пираты в море — они свободнее, чем англичане на суше.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: