Николай Павленко - Петр Первый

Предложенным планом помощи осажденной Полтаве, составленным «заочно», Петр еще раз обнаружил незаурядное полководческое дарование. Меншиков начал осуществлять этот план, когда курьер с указом Петра находился еще в пути.

7 мая Меншиков напал на шведов в Опошне, перебил гарнизон и вынудил Карла прибыть туда на помощь. Диверсия закончилась успешно — русские организованно отошли на противоположный берег Воркслы.

В ночь на 15 мая в осажденную Полтаву проник отряд в 900 человек. Пришедшие в город солдаты «не токмо что платье все, но и штаны ради болотных зело глубоких переправ поскидали». Они доставили в крепость свинец и порох.

Петр прибыл к Полтаве 4 июня. Там уже находилась вся шведская армия, подтягивалось и русское войско. Оценив обстановку на месте, Петр решил, что наступило время дать шведам генеральное сражение. «Сошлись близко с соседьми, с помощью божиею, будем конечно в сем месяце главное дело со оными иметь», — пишет он Федору Матвеевичу Апраксину 7 июня.

Шведские войска, осаждавшие Полтаву, фактически сами оказались на положении осажденных. Расстановку сил в первой половине июня метко выразил будущий канцлер Головкин, находившийся с войсками под Полтавой. Он писал русскому послу в Дании: «И можно сказать, что неприятель есть паче от нас в осаде, нежели помянутая крепость от него». Действительно, шведы, оказавшиеся еще со времени разгрома у Лесной в стратегическом окружении, теперь попали в столь отчаянное положение, что в генеральном сражении видели шанс на спасение.

Выдающаяся заслуга Петра как полководца состоит, в частности, в том, что он выбрал для генерального сражения такое время, когда неприятель был ослаблен изнурительными маршами, а также предшествующими военными неудачами и уже не располагал той силой, с которой вторгся в Россию. Напротив, русская армия, постоянно пополнявшаяся резервами и овладевшая основами современного военного искусства, стала неизмеримо сильнее, чем в начальный период вторжения неприятеля в Россию.

Первоочередная задача, однако, состояла в том, чтобы оказать помощь терпящему бедствие гарнизону Полтавы. Царь отправляет в ядре приказ Келину совершить вылазку из города как раз в тот момент, когда русские войска будут пытаться прорвать блокаду. Атака намечалась на 12 июня, но она не состоялась — ливневый дождь поднял уровень Воркслы настолько, что переправа оказалась невозможной.

Русские войска переправились через Воркслу 20 июня. Карл XII теперь понял — царь намерен дать у стен Полтавы генеральное сражение. В его ожидании король предпринял 21 и 22 июня отчаянные попытки овладеть Полтавой штурмом. Но защитники крепости выстояли и в этот раз — ранним утром 21 июня на площади у Спасской церкви они дали клятвенное обещание сражаться со шведами до последней капли крови и сдержали эту клятву.

Начиная с 20 июня в русском лагере кипела напряженная работа: стучали топоры, солдаты работали лопатами — готовили укрепления. Петр, как и у Лесной, для предстоящего сражения избрал закрытую местность. Оба фланга русского лагеря упирались в густой лес, в тылу — крутой берег реки Воркслы, через которую были наведены мосты. Открытая равнина находилась лишь перед фронтом русского лагеря. Именно оттуда Петр ждал наступления шведов. Он велел соорудить шесть редутов на расстоянии ружейного выстрела один от другого. Перпендикулярно к ним намечалось строительство еще четырех редутов, из которых только два оказались готовыми к началу сражения. Назначение шести редутов состояло в том, чтобы ослабить силу наступательного порыва шведов. Четыре перпендикулярных редута должны были рассечь их боевые порядки.

25 июня Петр произвел смотр войскам, в этот же день военный совет разработал диспозицию сражения. Командование первой дивизией Петр взял на себя, а прочие дивизии распределил между генералами. Кавалерия была поручена Меншикову, командование артиллерией Петр возложил на генерал-лейтенанта Брюса, снабдив его планом размещения мортир и гаубиц. В «Истории Северной войны» записано: «Фельдмаршал и генералитет просил его царское величество, чтоб в баталию не приобщаться (то есть не участвовать в сражении), на что изволил сказать, чтоб о том ему более не говорили».

День 26 июня Петр провел в непрерывных хлопотах. В этот день царю сообщили неприятную новость — из Семеновского полка к неприятелю бежал унтер-офицер. Царь понимал, что изменник сообщит королю о слабых местах обороны и посоветует нанести удар по необстрелянному полку, укомплектованному новобранцами. Петр велел обрядить в форму этого полка опытных и закаленных в боях солдат Новгородского полка.

В преддверии генеральной баталии, в тот же день 26 июня Келину было переброшено ядро с новым предписанием Петра: «Ныне инако вам повелеваем, чтоб вы еще держались до половины июля и далее, понеже мы лучшую надежду отселя, с помощью божиею, имеем вас выручить, о чем паки подтверждаем: держитесь, как возможно, и нам давайте знать о себе».

Шли последние приготовления к сражению. Петр в мундире гвардейского офицера из темно-зеленого сукна с красными обшлагами, с развевающимся на ветру офицерским шарфом появлялся то среди драгунских полков, то среди пехотинцев, строивших редуты, то среди артиллеристов. К офицерам гвардейских полков он обратился с речью.

— Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему расписал уже в Москве квартиры; генерала своего Шпарра пожаловал уже губернатором московским и любезное наше Отечество определил разделить на малые княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим ли такие ругательства и презрение наше без отмщения? — Он говорил о позоре тех, кто оставит поле боя.

От имени генералов и офицеров Петру отвечал генерал-лейтенант Михаил Михайлович Голицын. Напомнив о сражении при Лесной, он сказал:

— Ты видел труд и верность нашу, когда чрез целый день в огне стояли, шеренг не помешали и пяди места неприятелю не уступили; четыре раза от стрельбы ружья разгоралися, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли; ныне же войска те же, и мы, рабы твои, те же. Уповаем иметь подвиг ныне, как и тогда.

26 июня был памятным днем и для Карла. В этот день он принял роковое для себя решение — атаковать русский лагерь. Несколькими днями раньше он получил две безрадостные вести. Одна исходила от Станислава Лещинского и шведского генерала Крассау, сообщивших, что они не могут прийти из Польши под Полтаву, так как сами должны отбиваться от постоянных нападений кавалерии русского генерала Гольца. Другую весть доставили из Константинополя — турецкое правительство уведомило, что оно не намерено вмешиваться в конфликт между Швецией и Россией. Помощи, следовательно, ждать неоткуда. Карл знал, что время работает против него — изменник-перебежчик сообщил, что царь ждет подхода 40-тысячной нерегулярной конницы, и тогда превосходство будет столь значительным, что русские «всю армию его королевскую могут по рукам разобрать».