Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

И Хозрой нашел его. Почему не использовать ярла Эрика, с которым у него давнишние хорошие отношения и который участвует почти во всех пиршествах великого князя? Полупьяный ярл, отсыпавшийся в своем драккаре после или перед очередным застольем, даже не стал слушать Хозроя до конца.

– Тебе надобно поговорить с великим князем? Верю. Но нужен ли ему ты? Ха-ха-ха! Ты готов оценить мою помощь и подарить мне двадцать динаров? И ты смеешь предлагать мне эту жалкую сумму? Знаешь ли, что у меня этих динаров целый бочонок? Если тебе нужен великий князь и ты желаешь достойно отблагодарить меня, готовь пятьдесят… нет, семьдесят динаров. Слышишь? Семьдесят пять динаров! Отправляйся за деньгами и не мешай мне спать…

Хозрой был вынужден согласиться с непомерными требованиями ярла и вечером вместе с ним оказался на ладье великого князя. Тот, выслушав сообщение Хозроя, не придал ему значения.

– Итильские мусульмане и христиане вздумали напасть на нас? Им захотелось отомстить за своих сородичей-единоверцев и захватить нашу добычу? Что ж, пусть попробуют это сделать! Но как бы им не пришлось разделить печальную судьбу их кавказских и прикаспийских братьев по вере! Кагану за предупреждение спасибо, однако не являйся ко мне больше с подобными пустяками. Для сего у меня есть главный воевода, иди к нему.

Воевода Асмус, в отличие от великого князя, отнесся к известию со всей серьезностью. Расспросил Хозроя о численности, боевом опыте, возможном вооружении новоявленного противника, поинтересовался, что знал или слышал он о возглавивших поход вражеских военачальниках. И когда подвел итог состоявшемуся разговору, Хозрой снова убедился, что он не зря постоянно опасался главного воеводу русов.

– Ежели твой каган рискнул отправить против нас своих ал-арсиев, значит, решил вцепиться в нас крепко и большого сражения с его воинством не избежать. Нам нападать на ворога первыми не с руки – пешие супротив вдвое превосходящих по числу конников! – а посему надобно готовиться к отражению неприятельского натиска. А случится это на переволоке из Итиль-реки на Саркел-реку, где нам, желаем мы того или нет, придется сойти на сушу. Будем надеяться, что боги не оставят своих внуков и мы сполна воздадим сыновьям Аллаха и Христа за их дерзость. А если ты, купец, получишь какие-либо новые известия о наших ворогах, немедля спеши ко мне в любое время. И не вздумай с нами хитрить, как твой каган,– он далеко, а ты в наших руках…

Первый отряд неприятеля показался перед русской флотилией на вторые сутки после этого разговора. На высокий берег реки вынеслись две-две с половиной сотни ал-арсиев, спустились к урезу воды. Покуда кони жадно пили воду, некоторые всадники прямо с седел принялись обстреливать ладьи из луков. Стрелы на излете долетели до ладей и впились в борта, однако воевода Асмус велел не отвечать на стрельбу и в дальнейшем не обращать на вражеских конников внимания. Но те не досаждали русичам. По-видимому, их военачальники понимали, что русичам и викингам вполне достаточно прошлых боев на Каспии и совершенно ни к чему новые, поэтому в бой они вступят лишь в случае, когда избежать его будет невозможно. А подобным образом обстоятельства могут сложиться не раньше, чем русичи и викинги достигнут места, где вынуждены будут покинуть ладьи, чтобы перетащить их волоком по суше из Итиль-реки в Саркел-реку. Так и двигались два войска: одно посреди реки на ладьях, приставая по мере надобности к левому берегу, и другое на лошадях по правобережью, не спуская глаз с плывших. Однажды утром русичи не увидели сопровождавших – на береговых откосах маячили лишь несколько немногочисленных дозоров.

– Ускакали к переволоке,– сообщил воевода Асмус великому князю.– Завтра там будем и мы. Вот хазары и хотят подготовить нам встречу.

– Пускай готовят,– лениво отозвался Игорь.– Впервой, что ли, схватываться со степняками на переволоках? На переволоке вокруг днепровских порогов печенеги наскакивают на нас чуть ли не ежегодно. Отобьемся!

Асмус хотел было растолковать великому князю разницу между стычками с печенегами на днепровской переволоке и большими сражениями с хазарами на длительном пути от Итиля до Саркела, но передумал. Зачем переводить попусту время, ежели великому князю не до его слов? Он уже мнит себя великим воителем наравне с князем Олегом и слишком рано принялся праздновать победы своего войска на Хвалынском море. Слава и вино вскружили Игорю голову настолько, что он не может понять, что дорогу к Саркел-реке им преградят отборные воины Хазарии и конные добровольцы, в большинстве своем состоящие из стражников-охранников купеческих караванов, мало в чем уступающие по выучке и боевому опыту ал-арсиям. На переволоке русичей и варягов ждут не наскоки разбойников-степняков, а ожесточенные бои с многочисленным хазарским войском. И они будут напряженнее и кровопролитнее, чем на Каспии, ибо сейчас русичам и варягам необходимо будет любой ценой проложить себе дорогу домой, а их противнику – не допустить этого и уничтожить возвращающихся победителей в степях между Итилем и Саркелом.

Когда с первыми лучами солнца на следующее утро русичи подплыли к своему постоянному месту переволоки ладей, Асмус убедился, что его самые мрачные предположения оправдались. В полуверсте от берега виднелись длинные плотные ряды хазарской конницы, готовые для встречи неприятеля со стороны реки. Сверкали длинные копья, ветер шевелил конские хвосты на их концах, перед строем застыли бин-беки(Бин-бек – начальник 1000 воинов (тюрк.).), впереди них высились каменными изваяниями трое тумен-тарханов(Тумен-тархан– командир тумена (10 тысяч воинов) (тюрк.).). Опытный глаз Асмуса сразу определил, что перед ним четко организованная, привыкшая к повиновению грозная воинская сила. Головная ладья с сотником Микулой причалила к берегу, дружинники высыпали на песок, с луками в руках растянулись жидкой линией лицом к хазарам. Вслед за первой ладьей к берегу пристали вторая, третья, четвертая, и все больше русских лучников были готовы встретить стрелами возможную атаку неприятеля. Но тот ничего не предпринимал, словно не замечал ни подплывавших ладей, ни высаживавшихся на сушу врагов. Это было плохим признаком – хазары даже сочли излишним направить к великому князю посланцев, чтобы предъявить требования, при соблюдении которых они согласились бы освободить дорогу к Саркел-реке. Из этого напрашивался вывод, что сражение предрешено и нет силы, способной заставить итильских мусульман и христиан отказаться от желания отомстить обидчикам их единоверцев на Кавказе и Хвалынском море.

– Три тумена,– произнес стоявший в группе воевод и ярлов на носу великокняжеской ладьи ярл Эрик.– Почти половина– ал-арсии. Я дважды сражался с ними при князе Олеге – хорошие воины.