Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

– Сарыч, ты жив? Ответствуй, ты жив?

Казак повел глазами в сторону Микулы, остановив взгляд на его лице. С трудом улыбнулся, еле слышно прошептал:

– Ты, Микула? Выходит, победа за нами? Значит, юз-беки и Арук мертвы?

– Да, верх за нами. Но ты ранен, и нам следует поспешить домой. Кто знает, насколько опасна твоя рана.

– Поспешить домой? – встрепенулся Сарыч и попытался приподняться на локтях.– Микула, что ты говоришь? Мертвы лишь тела наших врагов, а их души живы и, обуреваемые жаждой мести, уже витают вокруг нас. Мы должны как можно быстрее лишить их возможности мстить! А для этого нужно отобрать у них силу их бывших тел.– Сарыч вскинул голову, указал рукой на труп Арука:-Смотри, он шевелится! Ты вогнал в него меч почти по рукоять, а он хочет встать! Это к нему возвратилась душа, чтобы оживить тело! У человека, предавшего веру предков, душа – оборотень, ей нет места на Небе! Ее удел на земле – вершить самые подлые и грязные дела, прежде всего мстить тому, кто разлучил ее с бывшим прибежищем – телом!

– Успокойся, Сарыч, твой враг мертв и не шевелится. А его душа-оборотень не может мстить нам, ибо, пока не остыло тело, она будет наслаждаться до конца человеческим теплом, зная, что впереди ее ждут иссушающий жар лета и трескучий мороз зимы, нескончаемые дожди осени и промозглая слякоть весны.– Говоря, Микула уложил Сарыча снова на спину, снял с него шлем.– Откуда у тебя кровь на голове? Я не вижу на ней ни единой раны.

– Когда я остался без щита, Арук смог дважды ударить меня мечом по голове. После второго удара я почувствовал, как в уши словно насыпали жара из костра, и из них потекла кровь. У меня до сих пор шумит в голове, мои мысли путаются, в глазах часто темнеет или начинают метаться желтые всполохи.

– В бою не раз ошеломляли(Ошеломить – нанести удар по шлему (шелому).) и меня, так что подобное состояние мне ведомо. Два-три дня покоя – и ты навсегда позабудешь об ударах Арука. Полежи немного, наберись сил перед обратной дорогой.

– Нет, сотник, предаваться покою мне никак нельзя…– Сарыч обхватил русича за плечи, пригнул его голову к себе, зашептал в ухо:– Нельзя, поскольку мне нужно сказать тебе нечто очень важное… об этом я не говорил и не собирался говорить никому. До сегодняшней ночи ты был для меня просто человеком, коему я по воле атамана должен был помогать, но после того, как ты спас мне жизнь, ты стал для меня боевым побратимом. Я открою тебе великую тайну, обладание которой перевернет твою жизнь. Но прежде чем ты узнаешь ее, мне надобно свершить другое, более спешное дело… Ночь холодна, тело Арука быстро остывает, и скоро душа-оборотень покинет его. Я должен сделать все возможное, чтобы она не смогла начать мстить нам уже сегодня, уже сейчас, ибо тело Арука вполне готово, чтобы снова взять в руки оружие.

Сарыч сделал попытку встать, но Микула удержал его, придавил к земле.

– Лежи. Лучше вначале расскажи, о чем собираешься, а телом Арука займешься потом. И говори скорей, покуда душа не покинула теплого тела и не подслушала нас.

– Ты прав, сотник. Если душа-оборотень нас подслушает, она, обуреваемая местью, будет обязательно мешать нам и не допустит, чтобы мы стали богатыми, сказочно богатыми. Но вдруг душа Арука уже рядом с нами? – тревожно спросил Сарыч и завертел вокруг себя головой.– Сотник, сходи к костру и возьми горящую головню – оборотни и злые духи не любят очищающей силы огня.

Когда Микула возвратился от костра с горящей толстой веткой, Сарыч выхватил ее из рук сотника, приблизил к себе настолько, что в воздухе запахло жжеными волосами.

– Теперь нас не подслушает никто, и мою тайну узнаешь только ты. От атамана Казака тебе известно, что я бывал на Хвалынском море и знаю как о прибежищах морских разбойников на островах, так и об иных тайных местах, где они хоронят свою добычу. Сейчас я открою тебе то, о чем не ведает и атаман.

Помнишь о русах-воинах из дружины князей Аскольда и Дира, которые не смирились с властью на Руси пришлого Олега и ушли на службу к хазарскому кагану? Я познакомился со многими из них, когда наша тысяча стояла в Итиль-ке-ле, ибо мне, язычнику, они были гораздо ближе, нежели иудеи либо мусульмане. Позже судьба снова свела меня с ними, и если к тому времени я уже превратился в дезертира и бунтовщика, то и русы оставили службу у кагана и собирались в набег на какой-либо богатый остров или прибрежный город на Хвалынском море. Я примкнул к ним, и мы на шестнадцати судах скрытно проникли в Астрабадский залив и напали на остров Абесгун. На нем был сильный гарнизон, защищавший остров от нападения пиратов, почти все жители-мужчины имели оружие и умели владеть им, поэтому нам пришлось выдержать несколько жестоких боев, прежде чем стать хозяевами Абесгуна. Мы разграбили остров и с богатой добычей возвратились к побережью Хазарии. Но надолго ли может хватить добычи, даже самой богатой, если впереди осень и зима в Итиль-келе, где собрались вместе все пороки и соблазны мира? Лично я к весне снова был нищ и гол…

Сарыч сделал передышку, обвел несколько раз вокруг себя и Микулы горящей веткой. Опять приблизил ее к своей голове, продолжил:

– На следующий год мы повторили набег, было нас уже двадцать пять судов. Едва выйдя в открытое море, мы поняли, что нас ждут. Может, возможные жертвы догадывались, что мы можем повторить набег, может, среди нас оказались предатели, но уже на шестой день плавания мы дважды натыкались на сторожевые суда государя Мазендарана(Нападение «вольных русов» на остров Абесгун произошло в 909 г., на г.Сары в Мазендаране– в 910 г.). Чтобы обмануть его, мы изменили курс, разгромили два островных пристанища пиратов и даже захватили их тайное место со спрятанной добычей, о котором рассказали пленные пираты под пытками. Только после этого, когда следившие за нами мазендаранцы должны были думать, что мы с добычей отправимся обратно, мы внезапно обрушились на их прибрежный город Сары и захватили его. Добыча была столь обильна и тяжела, что наши суда наполовину потеряли скорость хода, и немудрено, что на третий день плавания мы увидели перед собой флот Мазендарана. Сражение длилось с полудня до заката солнца, мы потеряли восемнадцать судов, но победили. А когда утром решили продолжить путь, обнаружили, что нас окружают полтора десятка пиратских кораблей. И новый бой, теперь с рассвета до полудня. На этот раз мы не победили, а просто отразили натиск пиратов. За это мы заплатили гибелью половины людей и утратой четырех судов, но пираты понесли гораздо большие потери.

По– видимому, мы преподали им хороший урок, потому что семерка их уцелевших кораблей отошла от нас на изрядное расстояние, а через некоторое время два из них отплыли от остальных и скрылись из глаз. Наверное, отправились за подкреплением. Мы не стали ждать его, а со всей возможной скоростью направились в сторону хазарского побережья. Нам нужно было одно -не позволить вражескому подкреплению настичь нас в светлое время и навязать бой. Мы своего добились – мачты пиратских кораблей показались на горизонте одновременно с заходом солнца.