Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

– Пора узнать, кто и почему устроил нам засаду на островке,– сказал великий князь Микуле.– И отчего им так приглянулась ладья Сфенкела, что, помимо нее, они на другие не нападали. Вели доставить ко мне полоняников.

Микула кивнул неразлучному с ним Сарычу, и через минуту пленники, словно кули, были брошены к ногам великого князя. Сообразительный Сарыч не забыл привести с собой и обоих проводников, которым на сей раз предстояло выступить в роли переводчиков.

– Кто они? Как оказались на островке? Почему ждали нас? – задал вопросы Игорь недавним разбойникам.

Проводники каждый на своем языке поочередно повторили вопросы великого князя пленникам, но те молчали.

– Не хотят отвечать? – нахмурился великий князь.– Напрасно, игра в молчанку обойдется им дорого. Эй, вы,– обратился он к пленникам,– если хотите жить, открывайте рты. И не притворяйтесь, что не понимаете меня. Ваш брат морской разбойник, – а я вас признал сразу! – знает наречья всех плавающих по морю купцов, а среди них немало русских. И ежели меня разумеют они,– указал Игорь на проводников,– точно так меня понимаете и вы, их недавние собратья по разбою. Спрашиваю еще раз, кто вы и почему ждали наш отряд?

Один из пленников поднял голову от дна ладьи, с ненавистью глянул на великого князя.

– Рус, ты – гяур, и я, правоверный мусульманин, не скажу тебе ничего,– на ломаном русском языке сказал он.– Несколько дней назад в бою с ним,– кивнул он на Мику-лу,– погиб мой брат. Неужто ты, гяур, думаешь, что я предам память о нем и причиню своим языком зло моим братьям-мусульманам, которые отомстят за нас обоих?

– Похоже, он действительно не скажет ничего,– спокойно заметил великий князь, всматриваясь в другого пленника, намного старше своего собрата по несчастью.– Что ж, придется ему ускорить встречу с братом. А заодно показать сему толстому бурдюку,– ткнул Игорь второго пленника сапогом в бок,– что ждет и его, вздумай он тоже не отвечать на вопросы.

Игорь махнул рукой дружинникам, доставившим пленников, и те занялись несговорчивым разбойником. Связали ему сыромятными ремнями кисти рук и щиколотки ног, свободный конец одного из ремней закрепили на носу своей ладьи, свободный конец другого ремня – на носу соседней. С десяток дружинников сели на весла, два-три раза взмахнули ими, и тело пленника повисло между ладьями на ремнях словно туго натянутая струна. Еще несколько взмахов веслами, и над отмелью разнесся истошный крик, оборвавшийся после того, как дружинники сделали еще тройку-четверку гребков. Второй разбойник, привстав на четвереньки, с ужасом смотрел на то, что осталось на ремнях от тела его бывшего товарища по плену.

– Это случится и с тобой, если будешь молчать,– сообщил ему Игорь, довольный впечатлением, произведенным этим зрелищем на пленника.– Мои вопросы ты слышал, отвечай на них. Или у тебя тоже когда-то погиб брат? Или ты тоже правоверный мусульманин и предпочитаешь умереть, нежели разговаривать со мной?

Пленник судорожно проглотил застрявший в горле комок, заговорил, коверкая русские слова:

– Рус, я скажу все. Да, у меня есть братья, но я не знаю их судьбы, ибо давно покинул родной дом. Да, я тоже мусульманин, но не считаю истинным мусульманином Ичкера, который одновременно верит и в своих старых богов, и в Аллаха. Поэтому мне не за кого мстить и некому изменять.

– Вижу, твой возраст сделал тебя умным,– сказал Игорь.– Рад этому. Продолжай.

– Начни с Ичкера,– вступил в разговор Микула и пояснил великому князю: – Чую, что засада – наверняка дело его рук. То-то мне сразу показалось, что это его крик возвестил начало боя.

– Я у Ичкера уже три года, и нам всегда сопутствовала удача. Но потом на море появились вы, русы. Вначале вы изгнали нас с берегов Нефата, затем он,– посмотрел пленник на Микулу,– разбил в ущелье, когда горцы уговорили нас устроить на его воинов засаду. Ичкер попал в плен, но каким-то образом ухитрился вновь оказаться среди нас. Он сказал, что убежал от русов, но мы не поверили этому и выбрали нового вожака. Три дня назад Ичкер с преданными ему головорезами убил нового вожака, собрал нас и показал целую горсть драгоценных каменьев. Он пообещал, что каждый из нас будет иметь их не меньше, если станет ему подчиняться и отправится за богатой добычей в горы. Он объяснил, что главный князь русов с малым числом воинов отправляется к дербентской стене, и мы, устроив на его пути засаду, можем убить князя или захватить в плен. В том и другом случае оставшиеся на островах близ Нефата русы дадут нам богатый выкуп, чтобы получить от нас князя или его тело. Я поверил Ичкеру и отправился… за своей частью будущего выкупа.

– Сколько вас было? – поинтересовался Игорь.

– Около семисот человек. Пять сотен нас, людей Ичкера, остальные – горцы, бывшие наши союзники. Мы вместе нападали в ущелье на этого багатура,– зыркнул пленник на Микулу.

– Почему вы хотели захватить одну ладью? Оттого, что она была головной? Собирались перегородить нам путь вперед и, не позволив развернуться и возвратиться в реку, уничтожить до единого человека? Тогда великий князь обязательно оказался бы в ваших руках!

– На переднюю ладью нападали потому, что в ней находился он,– указал пленник на раненого Сфенкела.– Он плыл первым, командовал всеми, на нем были самые дорогие доспехи и на груди висел золотой знак. Вот Ичкер и решил, что это – главный русский князь, который нам нужен. А другие ладьи и простые воины нас не интересовали. Зачем лить напрасно свою кровь? Да и русам, возвратившимся из неудачного похода, на островах поверили бы рассказу о печальной участи их князя гораздо больше, чем нашему посланцу Пожалуй, пленник честно рассказал все, о чем знал. Засада была устроена разбойниками Ичкера, на головную ладью они постоянно нападали потому, что по дорогой серебристой кольчуге Сфенкела и золотой гривне тысяцкого приняли его за великого князя. Но откуда Ичкеру известно о походе Игоря к дербентской стене? Вот главный вопрос, на который он хотел бы получить ответ, однако не простому разбойнику знать об этом. Впрочем, кое-что, имеющее немаловажное значение при сложившихся обстоятельствах, он может отчасти прояснить.

– Мы потеряли в бою убитыми и ранеными около шестидесяти воинов,– сказал Игорь,– Ичкер – впятеро больше. Как думаешь, что предпримут разбойники дальше? Не откажутся ли от своих намерений, поняв, какой ценой им придется за них заплатить?

– Ни за что! – воскликнул пленник.– Они тоже сосчитали ваши потери и знают, что их все равно осталось почти втрое больше. А цена их не волнует – чем меньше останется живых, тем больше окажется доля каждого при дележе выкупа.

– Ты был у Ичкера три года и должен знать его привычки. Что он может сейчас предпринять? Ждать нас на обратном пути? К примеру, на том же островке. Ведь нам его никак не минуть.