Рекс Стаут - Великая легенда

Я пытался встретиться с ней взглядом, но безуспешно, и вскоре Орхомен снова привлек мое внимание к полю битвы.

Сражение началось, но в том же вялом стиле, в каком велись все боевые действия во время осады, за исключением редких случаев, когда кто-то из воинов совершал что-либо из ряда вон выходящее. Тут и там происходили мелкие стычки, сопровождаемые облаками пыли.

Когда я повернулся на зов Орхомена, две группы встретились на открытом пространстве между двумя армиями. Блеснули мечи и копья, послышались крики воинов. Некоторое время что-либо разглядеть было невозможно, потом участники стычки отступили в противоположных направлениях, унося убитых и раненых.

Внезапно отряды под командованием Энея на правом фланге двинулись вперед. Левое крыло греков ощетинилось копьями, а из центра подошло подкрепление. Поколебавшись, Эней повернул назад и занял прежнюю позицию.

— Это он называет бдительным ожиданием! — с презрением заметил Парис, но никто не обратил на него внимания.

Казалось, сегодня не произойдет ничего, кроме отдельных столкновений и маневров по перемене позиции. Собравшиеся на башнях вернулись к скамьям, беседуя на разные темы или прогуливаясь. Я заметил, что Елены нет рядом с Приамом, и, оглядевшись, увидел ее сидящей с Политом и юным Камином за одним из столов у северного парапета. За соседним столом сидели Гекамеда, Парис и Поликсена.

— Пригласим кого-нибудь из женщин и пойдем к столам, — предложил Орхомен. — Что ты скажешь насчет Кассандры? Беседовать с ней всегда забавно. А я позову Алопе — у нее хорошенькое личико.

Дочь Приама милостиво приняла мое приглашение, и мы вместе с Орхоменом и Алопе направились к свободному столику. Я намеренно сел спиной к Гекамеде, давая понять, что ее флирт с Парисом меня не заботит.

Некоторое время мы сидели за столом, потягивая вино и закусывая сыром и печеньем. Как сказал Орхомен, Кассандра была забавным собеседником. В этот день ее покинули привычные мрачность и пессимизм, и она развлекала нас, смеясь над теми, кто не верил ее пророчествам, и называя их скептиками.

— Приходится признать, — с улыбкой добавила она, — что в Трое все до одного скептики.

— Надеюсь, кроме нас, — сказал Орхомен.

— Ты не исключение. Как насчет твоих танцовщиц?

Разве я не говорила, чтобы ты отправил их восвояси до следующей луны, если не хочешь иметь дело с афинскими ростовщиками? Результат тебе известен.

Этого было достаточно, чтобы заставить Орхомена, как говорят во Фракии, придержать лошадей.

После этого мы слонялись возле столов и скамей, тщетно пытаясь развлечься. Иногда чей-то крик звал нас к парапету, но дело оканчивалось очередной стычкой. Постепенно на поле битвы перестали обращать внимание, словно это было обычное пастбище.

Я стоял возле одной из мраморных колонн — Алопе и Кассандра отошли с Орхоменом за вином, — когда кто-то коснулся моей руки. Обернувшись, я увидел Гекамеду, которая бесшумно подошла ко мне сзади.

— Ты один, Идей? — тихо спросила она.

— Разве не видишь? — проворчал я, но, не желая вести себя по-детски, добавил с улыбкой, что меня развлекают собственные мысли.

— Тебе повезло, — отозвалась Гекамеда, и я не услышал в ее голосе сарказма. — Не хочешь пройтись со мной? Или ты предпочитаешь компанию этой малютки Алопе?

— Если так, то это тебя не касается. И почему Алопе — малютка? Она почти твоего роста.

Гекамеда презрительно фыркнула.

— Она в сандалиях на высокой подошве и едва достает тебе до плеча. Не понимаю, что ты в ней нашел.

— Очевидно, то же, что ты находишь в Парисе.

— В Парисе? Да я ни разу не встречала его до сегодняшнего дня!

— Знаю — и делаешь все, чтобы наверстать упущенное. Признайся, что он привлекает тебя.

— Ну… — Гекамеда задумчиво на меня посмотрела. — Во всяком случае, он красивее, чем ты.

— Несомненно, — сухо согласился я.

— И так великолепно одевается!

— Еще бы!

— К тому же он в восторге от моих глаз.

Я повернулся к ней:

— Если тебе нравятся льстивые речи, то Парис — тот, кто тебе нужен. Рад, что он тебя развлек. Но позволь напомнить, что ты принадлежишь мне. Я забрал тебя из греческого лагеря, и даже сын Приама не сможет отнять то, чем я владею по праву. Не забывай об этом.

С этими словами я повернулся и отошел в сторону.

Время шло, и собравшиеся на башнях начинали скучать. На поле битвы ничего не происходило, но они оставались на месте, не осмеливаясь искать развлечений в городе, покуда Приам не отдаст приказ расходиться.

Последняя надежда погасла, когда к воротам устремились две колесницы и послышались крики:

— Гектор и Эней возвращаются с поля!

Вскоре колесницы въехали в ворота. Очевидно, им было нелегко пробраться сквозь толпы на улицах, так как прошло некоторое время, прежде чем оба героя появились в проходе Семи колонн.

В следующую минуту Эней и Гектор оказались на башнях. Хотя крупного сражения так и не произошло, их вид доказывал обратное — оба были покрыты потом и пылью. Все устремились им навстречу. Энея увела к столу компания друзей, а Гектор, ни на кого не глядя, направился прямо к трону царя Приама.

Гекуба подбежала к сыну и схватила его за руку.

— Приам, отец мой, — обратился к царю Гектор, — я покинул поле битвы с мудрым Энеем, дабы отправиться с тобой на заседание совета, оставив войска под командованием Эвена. Сегодня едва ли что-нибудь произойдет: греки, лишенные поддержки могучей десницы Паллады, опасаются наступать, а Аполлон не явил нам свою волю. — Повернувшись к матери, Гектор с тревогой осведомился: — Где Андромаха? Она не пришла на башни?

— Нет, сын мой, — ответила Гекуба. — Твоя жена осталась дома. Не упрекай ее — ты знаешь, как она страшится зрелища битвы.

— Знаю, но я должен поговорить с ней.

Орхомен и Кассандра повели Гектора к столу, чтобы угостить вином, а Приам отправил гонцов на поиски советников. Один из них подошел ко мне с сообщением, что заседание начнется в конце клепсидры.

Я стал искать Гекамеду, намереваясь проводить ее домой, прежде чем отправиться на заседание, когда мой взгляд привлекло внезапное оживление на поле боя. Похоже, центральная колонна троянцев устремилась к греческим рядам, но ее окружало такое облако пыли, что разглядеть что-либо было трудно.

— Смотрите на поле! — крикнул я.

Этот призыв сегодня слышали столь часто, что почти никто не обратил на него внимания. Ко мне подошли старый Антенор, Полит и еще один-два человека.

Несколько секунд они молча смотрели на происходящее, затем Полит повернулся и повторил мой призыв:

— Поле! Смотрите на поле!

Все поднялись из-за столов и устремились к парапету, обрадованные, что в поле наконец-то происходит нечто достойное внимания. Сомнений не оставалось — центральная колонна троянцев оказалась в самой гуще сражения. Крики звучали все громче; воины с правого и левого флангов спешили на помощь.