Ильяс Есенберлин - Шестиглавый Айдахар

Тот, кто выбрал дубинку не по силам, обязательно уронит ее на свою голову. Не случится ли с ним такое? Не напрасно ли он вскарабкался на золотой трон?

Изощренный за долгие годы ум искал выхода, пытался открыть хоть какую-то лазейку, но все было безрезультатно.

В последнее время Берке чаще обычного стал бывать у заповедного озера. Здесь его ничто не отвлекало от дум, никто не смел нарушить его покой и одиночество. Хан не любил людей и потому никогда не искал дружбы и ни с кем не советовался. Он знал: в степи нельзя никому верить до конца. Если ты достиг богатства и славы – будь осторожным, потому что вокруг только завистники и враги, прикидывающиеся друзьями.

Однажды, придя, как обычно, к озеру, хан был поражен. На зеркальной глади плавал не один лебедь, а три. Откуда они взялись, Берке не мог понять. Неужели это вернулись, не оставили в беде одинокую птицу прошлогодние птенцы? А если это так, то неужели среди чингизидов, родных по крови людей, не найдется таких, которые бы в это трудное время поддержали его? Нет, надо искать себе надежного союзника. Пусть сыновей хана Тули трое, но потомков Чингиз-хана много, и найдутся такие, кому дела братьев придутся не по душе, как это случилось с ним, с Берке.

Сразу же вспомнился внук Угедэя – Кайду. Что из того, что он не из рода Джучи? Вместе с Бату-ханом, тогда еще юноша, он ходил в походы на орусутов. Он был смелым и умным воином. В последние годы он владел землями, лежащими между Китаем и Уйгурстаном. Кайду старался не вмешиваться в междоусобицу чингизидов, но пристально следил за всеми событиями, потому что рядом с его улусом находился Джагатаев и усиление Алгуя так же грозило ему неприятностями. Опорой войска Кайду были бекрины и кочевавшие на подвластных ему землях кипчакские роды – уйсыны, дулаты, албаны, сыбаны.

Едва ли Кайду захочет подчиниться Алгую, а это должно было неминуемо произойти, если тот почувствует, что ему нет достойных соперников.

Надо было немедленно послать к Кайду надежного человека и постараться склонить его на свою сторону.

Берке всегда верит в приметы. И эти три лебедя… Быть может, сама судьба подсказывает выход? Нужен крепкий союз. Он сам, Кайду… А кто третий?

О третьем Берке думал давно, еще до того, как сел на трон Золотой Орды. Мечтая сделаться знаменем ислама, он внимательно следил за тем, что происходило в Египте. Мамлюки могли стать его опорой. Они мусульмане и находятся в постоянной вражде с Кулагу, который поддерживает христиан.

Если удастся укрепить союз с Бейбарсом, то ни Кулагу, ни Алгуй не смогут устоять протв Золотой Орды и мамлюков.

День, когда Берке увидел на озере трех лебедей, стал для него радостным. Едва он вернулся во дворец, как прибыли послы от Кайду. Возглавляла их восемнадцатилетняя дочь правителя улуса Кутлун-Шага. О бесстрашии и воинских подвигах ее ходили легенды. С тех пор как научилась она сидеть на коне и владеть луком, Кутлун-Шага постоянно сопровождала отца во всех походах. Она была красива, и монголы дали ей имя Ангриам – Светлая, как луна.

Кутлун-Шага была не замужем, и злые языки утверждали, что Кайду любит ее не только как дочь.

После пира, когда хан и Кутлун-Шага остались одни, она рассказала о цели своего приезда. Кайду просил помощи для борьбы с Алгуем.

Утром Берке призвал к себе жаурыншы [28] Жаурыншы – предсказатель, читающий судьбу на лопатке барана. и попросил погадать на Кайду. Тот сказал, что выступление Кайду против Алгуя будет счастливым.

Через неделю Кутлун-Шга покинула ставку Берке, получив право собрать тумен воинов на землях Золотой Орды, граничащих с Джагатаевым улусом. Во главе войска и каравана, груженного дорогими подарками, Айгирим отправилась в улус своего отца.

Не прошло еще и недели, как уехала Кутлун-Шага, а в ставку Берке прибыли послы из Египта.

В переговорах была достигнута договоренность, что Бейбарс не только выступит против Кулагу, но и объявит газават – священную войну всего мусульманского мира против неверных. Белым знаменем этой войны на землях Дешт-и-Кипчак станет ревностный защитник ислама Берке-хан.

Все складывалось как нельзя лучше. К Берке снова вернулась уверенность в своих силах, и положение Золотой Орды уже не казалось ему таким тяжелым и безвыходным. Пришло время подумать о врагах не только внешних, но и внутренних. Хан велел объявить, что если кто-нибудь принесет ему голову Салимгирея, Коломона и Кундуз, то будет щедро награжден.

А в это время беглецы уходили все дальше и дальше от владений Золотой Орды. Отряд их рос с каждым днем – беглые рабы разных народностей вливались в него.

Из владений Алгуя приходили печальные вести. Новый хан, узнав о посольстве мамлюков в Золотую Орду, жестоко расправлялся с мусульманами. Давно уже никто из чингизидов не устраивал такого кровопролития – вырезались не только взрослые мужчины, но и женщины, и грудные младенцы.

В это время умерла жена Алгуя Эргене-хатун, и он заявил, что в ее смерти повинны мусульмане.

Вести были печальными, но Берке они радовали. Чем больше Алгуй творил зла, тем больше мусульман искало защиты у Золотой Орды, видя в хане свою единственную надежду и опору.

Но напрасно верил в свое могущество Алгуй. Даже сильный ветер меняет направление, если путь ему преградит буря. Бурей этой стал Кайду, спокойно выжидавший своего часа в горах Тарбагатая. Он понимал: чтобы не потерять принадлежащий ему улус, пора действовать.

Кайду был храбрым и дальновидным воином. Совместные походы с Бату не прошли для него даром, он многому научился и перенял от великого хана. Кроме того, долгая служба в Каракоруме при хане Менгу научила его разбираться в событиях, разгадывать интриги чингизидов. Кайду хорошо понимал, что пройдет совсем немного времени и, если ничего не предпринимать, жадные руки Алгуя или Кубылая обязательно протянутся к его улусу.

На принадлежащих Кайду землях в давние годы осело много воинов и нойонов, помнящих золотую пору Чингиз-хана, славные походы его сына Угедэя, разумное правление хана Менгу, когда монголы еще были едины и потомки Потрясателя вселенной не отважились вступать друг с другом в междоусобную борьбу. Им было больно смотреть, как клонилось к закату могущество Монгольского великого ханства, а монгольские роды, когда-то объединенные железной дисциплиной, принимали сторону то одного, то другого чингизида.

И когда Кайду, готовясь к борьбе с Алгуем, обратился к ним за помощью, под его знамя собрались все, кто еще мог держать оружие, а кто не мог – прислали своих детей и внуков. В войско пришли бекрины, уйгуры, кипчаки. За короткое время он собрал силы, способные противостоять и Алгую, и Кубылаю. Войско, в котором оказалось много старых воинов, свято соблюдало заветы Чингиз-хана и готово было идти до конца за своим предводителем.