Ильяс Есенберлин - Шесть голов Айдахара

– Почему? – спросил Джанибек. – Откуда здесь могут появиться грозные враги?

Жирау покачал белой головой.

– Туда всегда приходили враги. Это словно заколдованная земля. Предания говорят, что в далекие времена там были могущественные гунны. Не миновал Сейхун-дарьи великий завоеватель Искандер Двурогий… – Асанкайгы помолчал.-Да и твой предок Чингиз-хан именно оттуда двинул свои тумены в Дешт-и-Кипчак.

Собравшиеся согласно закивали.

– Выходит, что ни на востоке, ни на севере, ни на юге нет такой земли, где бы я мог построить новый город и сделать его славным городом Золотой Орды? – улыбнулся хан. – Придется остаться в Сарай-Берке…

– Если есть на свете такая прекрасная земля, которую омывают воды великого Итиля и светлого Яика, зачем хану искать что-то лучше? – хмурясь, сказал Тюре-бий.

Жирау пристально посмотрел на него.

– Не спеши… Я задам тебе загадку, и, если ты сумеешь ее отгадать, я поверю, что ты мудр, и стану слушать твои слова.

Бий презрительно усмехнулся. Но Асанкайгы словно не заметил этого. Он тяжело поднялся на ноги и вышел на середину комнаты, застланную огромным ярким ковром. Оглянувшись вокруг, жирау поставил на ковер у своих ног серебряную кисе, из которой пил кумыс, а затем неторопливо вернулся на место. Все с нетерпением ждали, что же будет дальше.

– Смотри, бий. Ворсистый ковер – это владения Золотой Орды, а серебряная кисе – Сарай-Берке, из которого мудрый Джанибек-хан правит подвластным народом. Так вот, сможешь ли ты сделать так, чтобы, не наступив на ковер, достать кисе? Думай, бий. И если ты скажешь мне, как это сделать, я стану тебя слушать.

Собравшиеся выжидательно смотрели на Тюре-бия. В глазах одних была тревога за своего покровителя, в других – можно было увидеть злорадство.

Низкий лоб покрылся испариной, маленькие глаза беспокойно забегали. Молчание затягивалось. Выждав еще немного, жирау вздохнул и сказал:

– Нет, тебе никогда не отгадать этой загадки… – Он обвел всех взглядом. – Может быть, кто-нибудь из вас сможет это сделать?

Молчание было ему ответом. Бии и эмиры прятали глаза.

– Я жду, – сказал Асанкайгы и посмотрел на хана.

Джанибек вдруг решительно поднялся со своего места.

– Я достану кисе…

Хан быстро подошел к стене и, завернув край ковра, начал его скатывать. Вскоре серебряное кисе оказалось в его руках, и, подойдя к великому жирау, он протянул его ему.

Лицо Асанкайгы утратило суровость.

– Теперь ты понял, почему я советовал тебе не строить свой главный город на краю государства?

– Да.

Джанибек сел на свое место, а жирау повернулся в сторону Тюре-бия. Тот был мрачный и злой, и красные пятна горели на его щеках. Никогда еще бию не приходилось переживать такого позора.

– Город, из которого хан правит своим народом, не должен находиться на краю подвластной ему земли, какой бы прекрасной она ни была, потому что рано или поздно найдется такой враг, который, дождавшись удобного момента, может неожиданно напасть, и кто, кроме аллаха, может знать, что тогда произойдет. Оставшись без предводителя, народ погибнет. Если же центр Орды построить в середине Дешт-и-Кипчак, враг не сможет остаться незамеченным, и, прежде чем овладеть городом, ему придется покорить земли, лежащие на его пути, а хан успеет собрать войско и выступить навстречу…

– Выходит, что великий Бату-хан, – перебил Тюре старца, – не думал о будущем созданной им Золотой Орды, когда поднял свое знамя на берегу Итиля и начал строить свой город Сарай-Бату?

– Отчего же? – Жирау прощающе улыбнулся, словно выслушал не бия, а несмышленого ребенка. – Он знал. Но Бату надеялся, что пройдет совсем немного времени, и построенный им город Сарай-Бату окажется в центре нового царства. Ему не удалось свершить все задуманное, но не забывай, куда доходили монгольские тумены под предводительством его славных нойонов. Так уж случилось, что сегодня и Сарай-Бату, и Сарай-Берке стоят на самом краю огромного блюда и напоминают два зернышка, готовые в любое время упасть.-Асанкайгы замолчал, и лицо его сделалось суровым, глубже стали морщины.-Совсем рядом, упрятавшись в лесах, лежат орусутские земли. Приходит время, и из беспомощного птенца вырастает беркут. Кто знает, не захотят ли орусуты когда-нибудь сделать с нами то, что сделали в свое время мы с ними.-И, повернувшись к Джанибеку, жирау сказал уже ему: – Еще есть время, великий хан, подумай над тем, что я сказал…

– Но ты ведь сам сказал, что не нашел такого места, где город мой был бы надежно защищен от врагов.

– Я не говорил этого, великий хан. Я просто рассказал тебе о реках, которые поят земли Золотой Орды на востоке и западе, севере и юге. Я нашел то, что искал. Подними свое знамя у подножья гор Улытау, там, где когда-то была ставка твоего предка Джучи. Эти горы лежат прямо в сердце Дешт-и-Кипчак, среди степей Сарыарка, похожих на благодатную сказочную землю Жеруюк. Там есть горы, в которых ты остановишь врага, есть реки и озера, из которых напоишь свои несметные стада скота.

Джанибек задумался. Как объяснишь старому Жирау, что нельзя золотоордынскому хану, подобно степному волку, забиваться в глушь и искать тихой жизни? Не только на берегу могучего Итиля стоит его столица – Сарай-Берке, есть еще вторая река, от берегов которой уйти невозможно, – Великий Шелковый путь. Что станет с Золотой Ордой, если ее хан перенесет свою ставку в далекую Сарыарку? Да, здесь, рядом, враг, но благодаря Шелковому пути, по которому везут не только дорогие товары, но и новости, Джанибек знает, что делается в Китае и Крыму, что замышляет Иран, куда направили своих коней османские тюрки.

Жирау пугает орусутами. Но сейчас они рядом, и можно в любое время укротить их огнем и мечом. А если уйти отсюда, они сразу же почувствуют, как ослабнет ханская рука, держащая поводья. Пущенная издалека стрела теряет силу, а часто и вообще летит мимо цели.

Нет. Если послушаться совета Асанкайгы, то орусутские князья действительно могут объединиться. Иран, перестав бояться, захватит земли Северного Кавказа, а османские тюрки отберут Крым. Конь, выходя пастись в степь, не опасается змеи, потому что у него сильные и крепкие, словно из кремня, копыта. Золотая Орда – могучая и сильная, так стоит ли ей кого-то бояться? Ее тумены растопчут всякого, кто посмеет встать на пути.

Да разве можно спрятаться от жизни? Приходит пора, и умирают одни государства, а на развалинах поднимаются новые. Сильные становятся слабыми, слабые – сильными. Наивен старый жирау. Кто может задержать время и кто осмелится противиться воле аллаха? Время не конь, на которого можно накинуть узду, аллах – не человек, которого можно уговорить или затоптать туменами. Все будет так, как будет.