Эвелин Энтони - Виктория и Альберт

Старый герцог Кобурга умер три года тому назад, и теперь маленьким герцогством управляли Эрнест и его жена. В свое время поведение брата Альберта вызвало скандал. Все родственники были в шоке от проявившихся в нем черт его матери, чего и опасался Стокмар. Эрнест делал долги и водил знакомства с недостойными людьми, за что был лишен возможности посещать высоко моральный двор в Виндзоре до тех пор, пока не искупил свои грехи и не женился на подходящей девушке.

Теперь он стал герцогом Кобургским и произошло его воссоединение с семейством. «Дурное заболевание», ставшее результатом бурных приключений, было вылечено.

Вот он, наконец, родной дом Альберта. Выйдя из кареты, Виктория нежно пожала ему руку.

– Мой дорогой, – сказала она по-немецки, – мне кажется, что это самое прекрасное место в мире.

Эрнест и его жена Александра проводили гостей в замок. Им навстречу вышла женщина, которая тоже жила здесь. Королева прижала к себе свою мать.

– Дорогая мама! Как я рада вас видеть!

Герцогиня не могла поверить собственным ушам, когда Виктория ласково обратилась к ней, обняла и тепло расцеловала в обе щеки. Она вопросительно посмотрела на Альберта, как бы желая удостовериться, что правильно поняла дочь. Принц улыбался ей и кивал головой. Ему удалось научить Викторию ценить свою мать, методично внушая ей, что нельзя не уважать родителей или плохо относиться к ним. Виктория, свято верившая, что ее муж во всем прав, простила мать и пустила пожилую леди в уголок своей жизни.

Викторию очаровал дом Альберта. Она не уставала удивляться, какой он маленький, вспоминая огромное помещение в Виндзоре и в Букингемском дворце. На стенах – это надо же! – изображены швейцарские водопады, а потолки покрашены в синий цвет, и на них сверкает россыпь маленьких серебряных звездочек… похоже, что ты находишься в саду.

Обед прошел весело и по-семейному. Подавали простые вкусные немецкие кушанья, которые Виктория обожала. Им хотелось так много рассказать друг другу! В половине двенадцатого Виктория обратила внимание, что Альберт задремал в кресле. Как она злилась на него первое время после свадьбы, если он засыпал на приемах. Ей казалось, что ему скучно. Теперь, вспомнив об этом, она устыдилась своего поведения. Виктория поднялась со своего места, и они с Альбертом удалились, держась за руки.

Виктория проснулась раньше мужа и лежала, глядя в потолок. Она почему-то вспомнила первое утро после их свадьбы. Тогда она совершенно отчетливо ощутила, какая ее ждет впереди радость и счастье. Как странно сейчас вспоминать их ссоры и отчуждение и понимать, что причина коренилась в ней самой, в ее слепоте и недоверии к нему.

Лизен принесла им много горя. Виктория до конца поняла это только сейчас и порадовалась, что наказала ее, отослав от себя.

Прошло два года с тех пор, как карета, нагруженная чемоданами и сундуками, проехала через ворота Виндзорского замка.

Лизен отправлялась на отдых в Германию. Но королева, Альберт и сама Лизен прекрасно понимали, что этот отдых никогда не кончится.

Старая баронесса продолжала присылать своей воспитаннице пространные, бессвязные, заискивающие письма, в которых она жадно интересовалась здоровьем дражайшей мадам и драгоценных деток, двое из которых родились уже после ее отъезда. Виктория отвечала ей, но делала это все реже. Слишком уж длинными были письма от Лизен, чтобы внимательно прочитывать их до конца, и ее раздражало, что гувернантка пишет так часто. А для старухи в месте ее изгнания недели тянулись нестерпимо медленно в ожидании очередного письма. Лизен отдалила их с Альбертом счастье, и, когда Виктория читала письма старой баронессы и понимала, как та одинока, ей казалось, что эта противная женщина заслуживала гораздо более сурового наказания. Ей оказалось очень легко расстаться с ней. Так же, как и распроститься с Мельбурном – она до смешного ошибалась в нем. Но ей простительно – в то время она была слишком молода.

Как-то королева перечла некоторые записи из дневника, посвященные дорогому лорду М. Неужели это она написала, что ни один министр не станет пользоваться таким ее доверием, каким она удостоила лорда Мельбурна! Она со злостью перечеркнула казавшиеся теперь наивными слова, тем самым отрекаясь от ошибочных идей ее юности, когда гордыня и легкомыслие владели ее сердцем.

Итак, Мельбурн, как и Лизен, ушел из ее жизни. Может, он даже умер после удара, случившегося с ним три года назад. Ей было неприятно видеть его после этого: он стал таким дряхлым и слишком уж сильно волновался.

Виктория повернулась и посмотрела на Альберта, спящего рядом. Заботливо прикрыв ему руку покрывалом, она подумала, что с каждым днем любит его все сильнее, потому что постоянно открывает в нем все новые прекрасные черты. Он оказался великолепным музыкантом. В Виндзоре установили орган, и принц виртуозно играл на нем, правда, чаще всего это были грустные мелодии.

Альберт имел также и талант к рисованию, удивительно тонко чувствовал цвет и точно передавал форму. При этом он не уставал переделывать рисунки, пока не добивался совершенства в отличие от Виктории, которая ленилась и оставляла все как есть.

Теперь у них в Осборне был чудесный дом, окруженный великолепными садами, которые разбил Альберт.

Дом был построен на острове Уайт, и пролив отделял их от нескончаемых государственных дел и докучливых министров. Альберт ненавидел Букингемский дворец, и Виктории он теперь тоже разонравился. А Виндзор был слишком огромен, и к тому же недалеко от Лондона, и они не могли жить в нем так, как живут обычные люди.

Дети их были очень милы, и теперь Виктория не возражала рожать по ребенку ежегодно. Рождение каждого очередного ребенка приумножало счастье их семейной жизни, и ничего, что в течение нескольких часов приходилось терпеть боль, она потом быстро приходила в себя. Особенно милыми ей казались последние двое детей – маленькая принцесса Алиса и Альфред. Какая жалость, что он не был старшим сыном: тогда Берти не стал бы наследником.

Берти отличался от остальных детей в худшую сторону. Он был шумным ребенком и уже с раннего возраста проявлял своеволие и упрямство. Виктория не находила в нем ничего привлекательного и знала, что и Альберт в нем разочарован. Как она написала дядюшке Леопольду спустя несколько дней после рождения наследника престола – ее самое страстное желание состояло в том, чтобы он вырос похожим на своего идеального отца. Виктории было неприятно, что Альберт обожал старшую дочь Пуси. Ей хотелось, чтобы он любил старшего сына, как и подобает отцу.

Да, Берти был шалуном. И пусть ему только четыре года, – его следовало приучать к дисциплине. Она решила поговорить с мужем об этом, но потом передумала, потому что был день его рождения и ей не захотелось портить ему настроение и волновать из-за ребенка. Берти вырастет человеком, не хуже всех остальных. Ему нужно это внушить.