Милослав Стингл - Тайны индейских пирамид

Дома во время ужина мальчик рассказал, как его случайно упавший товарищ открыл посреди сельвы часть каменной стены. Для Барреры Васкеса этого было достаточно. На следующий день он послал к забытому сеноту своего коллегу Канто Лопеса. Того самого Канто Лопеса, который сейчас угощает меня обжигающим чиапасским кофе.

Ныне уже немолодой меридский майяолог с заметной проседью в волосах вспоминает, как мальчики привели его к своей тайной купальне и показали обнажившийся кусок стены. Развалины нескольких других древних зданий нашел затем по соседству с сенотом сам Канто Лопес. Нашел он и остатки поднятой над уровнем земли каменной дороги, которая отходила по обе стороны от сенота и вела к холмам, вероятно скрывавшим в себе храмы или пирамиды. Однако там была непроходимая сельва. Впрочем, если бы сотрудники Юкатанского музея прорубили себе путь к этим ожидающим их открытиям, им все равно не хватило бы средств даже для ориентировочных раскопок. Уже с первого взгляда было видно, что город занимает значительно большее пространство, чем, например, вся Чичен-Ица, до той поры самая крупная юкатанская метрополия.

Поэтому Канто Лопес и Баррера Васкес известили о находке более богатые американские музеи и американские институты.

Директора одного из них, а именно Центральноамериканского исследовательского института Тулейнского университета в Нью-Орлеане в штате Луизиана, профессора Роберта Уокопа известие заинтересовало, и он послал на Юкатан двух своих младших коллег Джорджа Брейнерда и Уиллиса Эндрьюса.

Профессиональное «чутье» быстро подсказало Эндрьюсу, что это густо заросшее лесом место, называемое Цибильчальтун, обещает исключительно богатую археологическую добычу. И потому сразу по возвращении в Соединенные Штаты он опубликовал о Цибильчальтуне короткое сообщение, в котором обрисовал перспективы изучения этой столь многообещающей местности, и затем уже ждал, когда какой-нибудь научный фонд предоставит достаточную сумму, которая позволила бы направить в Цибильчальтун настоящую комплексную археологическую экспедицию. Ждать ему пришлось 15 лет.

Только в 1956 году раскошелилось американское Национальное географическое общество (которое, как я уже рассказывал, оказало финансовую поддержку Исследованиям Стирлинга в стране «ягуарьих индейцев»), небольшой вклад внес родной университет Эндрьюса, и, таким образом, по прошествии 15 лет первая «цибильчальтунская экспедиция могла наконец покинуть Луизиану.

Начальником экспедиции профессор Уокоп назначил настойчивого Уиллиса Эндрьюса. Поскольку имя Эндрьюса я уже давно знал по специальной литературе, мне хотелось лично познакомиться с этим научным первооткрывателем Цибильчальтуна. В первую же свою поездку в Нью-Орлеан к профессору Уокопу я пытался разыскать здесь и Уиллиса Эндрьюса. Но он был в «поле». Несколько лет спустя я искал его на этнографическом конгрессе в Токио, в котором он тоже должен был принять участие. И снова напрасно. В третий раз мы даже побывали в одно и то же время на полинезийском острове Бора-Бора. Но мы не знали друг о друге, так что и на этом небольшом клочке тихоокеанской суши я с ним не встретился. Только по приезде в Мериду мне представился случай посетить Эндрьюса и его юкатанском доме, где, окруженный книгами, обломками каменных памятников, керамикой и майяскими народными игрушками, он обрабатывает результаты своих многочисленных вылазок в удивительный Цибильчальтун.

И тут, во время долгих бесед, мне довелось узнать всю большей частью не опубликованную в печати историю исследования этого необычнейшего майяского города. Я смог записать основные выводы цибильчальтунской экспедиции, выводы, которые в представлениях некоторых романтически настроенных людей превратили Цибильчальтун в «последний город Атлантиды».

Важнейшим результатом цибильчальтунской экспедиции является установление того факта, что город был основан во втором тысячелетии до н. э., в то время как все другие ныне известные науке месоамериканские майяские центры возникли не ранее чем в первом тысячелетии нашего летосчисления.

Таинственный Цибильчальтун превосходит Чичен-Ицу и другие центральноамериканские города не только своим возрастом, но и числом построек. По всей видимости, их было тут более четырехсот [13]. Причем эти строения были разбросаны - что также не менее важно - на площади в 48 квадратных километром. Вероятно, это был самый древний и самый большой город майя. Даже Уиллис Эндрьюс не берется точно определить, когда он возник и когда в нем замерли жизнь. И при каких обстоятельствах? Мой собеседник говорит, что последователи атлантской теории склонны считать, будто с гибелью Цибильчальтуна связано происхождение древней, но до сих пор весьма распространенной среди юкатанских индейцев майяской легенды…

Жил когда-то на Юкатане правитель большого города. Как-то вечером к нему пришел старик. И не было у него ничего, кроме ветхой сумы. «Я шел весь день и устал, позволь мне переночевать у тебя, «великий человек». И властитель не отказал ему в просьбе, даже накормил пришедшего невесть откуда старца. Странник поблагодарил хозяина и, чтобы не оставаться у него в долгу, сунул руку в суму и вынул из нее прекрасный большой самоцвет - яшму. Хозяина подарок удивил. Откуда у нищего такая прекрасная вещь? Заметил он также - старец прячет в суме еще что-то. Хозяин спросил об этом, но старик не ответил. Молчание гостя разгневало могущественного господина, и он приказал слугам убить старика и отобрать у него суму. Приказано - сделано. К полночи сума путника была в комнате «великого человека». Тот нетерпеливо раскрыл ее. Но какое разочарование! В ней был лишь простой камень. Властитель рассердился, схватил камень и размахнулся, да так, что добросил камень до самого моря, а море было далеко. И тут свершилось чудо. Море пришло в волнение, стало наступать на берег, вода все прибывала, поднялись высокие волны, обрушились на сушу и достигли большого города «великого человека». Гигантский потоп похоронил к своих волнах древний город и его злого правителя…

Я благодарю Эндрьюса за интересную легенду, как будто бы также напоминающую об Атлантиде и ее трагической гибели в водах океана. Теперь я уже обязан увидеть этот город собственными глазами. Итак, я прощаюсь и спрашиваю о дороге в Цибильчальтун. Мой собеседник отвечает на вопрос вопросом: «А как вы, собственно, путешествуете?» Чистосердечно признаюсь: «Пешком, чаще всего пешком».

Эндрьюс смеется: «Пешком вы Цибильчальтун никогда не обойдете. К тому же девятнадцать двадцатых площади, которую он занимает, до сих пор покрыты сельвой. Чтобы увидеть весь Цибильчальтун хотя бы с высоты птичьего полета, вам необходимы мотор и крылья». У Эндрьюса есть собственный самолет. А что делать мне?