Николай Задорнов - Хэда

– Мистер Рид, кто назначил вас консулом? – спросил Накамура.

Эйноске переводил. Там же второй губернатор Исава-чин и еще двое переводчиков.

– Меня назначила Америка! – ответил Рид.

– На какую должность и куда?

– Консулом в Японию. В открытые порты.

– Пожалуйста, бумаги.

Разговор, происходивший за перегородкой, походил на допрос.

Эйноске еще что-то спросил у американца. Тот ответил. Объяснения затягивались.

– Он сам себя назначил, – наконец сказал Эйноске.

– Бумаги еще не были готовы. Но посланы мне вслед. Направление консулом в Хакодате, и по совместительству возлагается обязанность консула в Симода.

Это теперь известно.

– Мистер Рид послан Америкой сюда или в Китай?– вдруг спросил Исава-чин.

Американец, кажется, обиделся. Но сдержался. Обижаться тут нельзя; наверное, он это понимает. Одно из двух: или с выгодой торговать, или обижаться.

За бумажной перегородкой, под одной крышей с американцами, так сидел Кавадзи и все писал. Иногда чиновники приносили ему и князю короткие записки губернаторов.

После первого визита торговцев алкоголем к властям Симода японская морская полиция окружила на лодках шхуну «Пилигрим». По приказу Накамура американцев с «Пилигрима» и «Кароляйн» не пускали друг к другу, чтобы моряки Варда не выболтали, куда и с кем пойдут из Японии. Чтобы не дошло до Франции. Кроме того, надо было держать торговцев виски под арестом. Тут произошли особые события, в которых Накамура и Мариама Эйноске выказали себя отличными детективами.

Замечено, что американцы с «Пилигрима», желавшие открыть в городе грогхауз, любыми средствами стараются снискать расположение местных властей. Русские и американцы с «Кароляйн» затеяли устроить праздник в храме Гекусенди. Это им разрешено, тем более что все принадлежности алтаря и статуи уже вынесены из храма. Посьет спросил, можно ли съездить на «Пилигрим», купить там виски, вина и шампанского для приема гостей.

Американским морякам иногда удавалось обменяться новостями. Например, на шлюпке, шедшей с «Кароляйн», прокричали: «Когда уходите?» – «Мы ждем военный флот. У нас виски для морских вояк. А вы?» – «А мы ждем торговый флот и китобоев. У нас чандлери для шкиперов».

Когда русские попросили позволения съездить перед балом на плавучий грогхауз, это было им разрешено. Конечно, сделали вид, что наблюдение не ослаблено, с русскими нагрянули на «Пилигрим» американцы с «Кароляйн» и некоторые там и пили, о политике не говорили. В толпе посетителей затесались японцы-шпионы, а чтобы их скрыть, дозволено было подняться на «Пилигрим» спекулянтам из города. Виски в этот вечер доставлено было и в рестораны, и в Управление Западных Приемов, и на квартиры начальства, и запас оставили для Кавадзи и Чикугу но ками.

Побывал на шхуне и Эйноске.

«Рид лжец, а не консул!» – успели сказать ему американцы с «Пилигрима».

«Как это разрешается у вас говорить так про своих иностранцам?»

«Я не зря говорю. Я надеюсь, что получу позволение торговать. А говорить у нас можно так и про своих. У нас свобода слова».

«Американский консул в Японию еще не назначен» – продолжал на борту «Пилигрима» тот самый курчавый калифорниец, который прибыл от Золотых Ворот в утро невообразимой сумятицы, происходившей в Симода, и сумел, едва его шхуна бросила якорь, добраться в Управление Западных Приемов. Теперь ему приходилось только поглядывать на красивый берег. Ждешь, что придет военный флот и торговые суда, удастся заманить матросов, и понемногу сам пьешь виски. «Всегда тот, кто спаивает, – спивается сам».

Курчавый американец, видя, как Эйноске хорошо говорит по-английски, добавил, что в газетах не объявлено и нигде не напечатано о назначении консула.

«А мы ушли из Америки позже их и знали бы...»

– О-о! – изумлялся Эйноске. – Значит, Рид самозванец?

Агенты Накамура столковались очень быстро и неожиданно для себя с японцем в цилиндре и в перчатках, которого привезли на «Пилигриме» из Америки. Тот владел японским языком и никем из американцев не мог быть понят и сразу обещал доставлять все нужные сведения.

Ему дали всего лишь одно золотое бу. Японец мгновенно спрятал монету в карман американского костюма. Бедному рыбаку и не снилось такое богатство. Такие монеты, когда он жил в Японии, наверно, приходилось видеть редко. А здесь вдруг сразу взял и решился, ответил согласием. Это, конечно, большая победа Японии. Так японец с «Пилигрима» был первым американцем, купленным японской тайной полицией.

«...Но какой они все-таки нахальный народ! – думал Кавадзи, выслушивая переводы объяснений Рида. – Пора бы уж, кажется, все самому понять!»

Недаром, как сказал Тамея-сама, очень устают наши агенты, которым поручается слежка за американцами. Иногда эти янки с «Кароляйн» бьют по лицам следящих за ними.

– Прошу разрешить разгрузиться шхуне «Пилигрим», – сказал Рид.

– Мы не даем права открыть грогхауз в городе. Это у нас запрещено. Ввоз виски по трактату не разрешается.

– Они ждут военный флот, – сказал переводчик.

– Из-за виски флот не объявит войну, – ответил Исава-чин.

Рид еще что-то хотел сказать, но тут Эйноске перебил его.

– Где же ваши верительные грамоты президента и секретаря государства? – опять спросил он, совершенно как западный человек.

– Пока еще нет. Я иду в Хакодате и там буду консулом.

– Консулом или торговать?

– В Америке это одно и то же. Каждый торговец может быть консулом.

«И наоборот!» – подумал Кавадзи. Путятин в таком случае сказал бы: «Америка остается Америкой». Говорят, что в Америке смолоду учат красноречию, как у нас сабельному бою. Главные у них не земледельцы и не воины, а торговцы, адвокаты, ходатаи по делам.

– Шхуна по контракту идет отвозить русских, – сказал Рид.

– На Камчатку или в Хакодате? – спросил губернатор Исава.

– Сначала зайдем в Хакодате. Пока товары оставляем здесь на складе.

– По какому праву? Кто разрешил?

– Президент подтвердит мои права. Не могу уклониться.

Губернаторы поблагодарили. Мариама Эйноске пояснил, что они согласия еще не дают, такой просьбы к ним ни от кого не поступало.

Ясно – Рид врет. Очень смело изворачивается. Что же будет, когда они все хлынут к нам! И при этом жалуются на нашу тайную полицию. Может быть, сюда идут те, кому нет места в Америке, как сказал Шиллинг? Иное дело русские. Оттуда все идут с именем императора, на смерть отправляют из своей страны на войну самых лучших, как говорят американцы, а самых плохих оставляют у себя.

– Мы все же просим разъяснить, – заговорил Накамура, – почему прибыли без бумаг?

Американец ответил, что в Америке мало значения придают бумагам и бюрократии. Важна суть дела. Торговцы – проводники культуры и цивилизации.