Стивен Прессфилд - Врата огня
- Название:Врата огня
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЭКСМО
- Год:2003
- Город:М.
- ISBN:5-699-01742-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стивен Прессфилд - Врата огня краткое содержание
Двадцать пять веков назад двухмиллионная армия персов вторглась в Грецию, чтобы завоевать страну и превратить ее жителей в рабов. Сотни покоренных народов уже склонили головы перед персидским царем. Тысячи воинов из поверженных стран воевали в его войске. Огромный флот Азиатского владыки приближался к берегам Греции. Только триста спартанцев и их немногочисленные союзники стояли на пути врага.
Врата огня - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Говоря «спартиаты», я имею в виду официальный греческий термин « спартиатаи », который обозначает лакедемонский высший класс, полноправных спартанцев – гомеев , Равных. Никто из так называемых «благородных мужей», или периэков , вторичных спартанцев, не совсем полноправных граждан, и никто из завербованных в окружающих Лакедемон (древнегреческое государство Спарта на территории Лаконии. В качестве официального названия Спарты почти всегда употреблялся – Лакедемон) селениях при Горячих Воротах не сражался. Впрочем, к концу, когда спартиатов осталось так мало, что они уже не могли составить фалангу, освободившиеся места было позволено занять «разрыхляющим элементам», как выразился Диэнек,– из числа освобождённых рабов, носильщиков и оруженосцев.
Великий Царь может гордиться тем, что его войска разгромили цвет Эллады, сливки ее самых лучших, самых доблестных бойцов.
Что касается лично моего положения в спартанском войске, то объяснение этого может потребовать некоторого уклонения от темы, и я надеюсь, что Великий Царь проявит терпение.
В двенадцатилетнем возрасте я был захвачен лакедемонянами (или, точнее, сам сдался). Таких, как я, называли гелиокекауменос – это спартанское насмешливое прозвание буквально означает «обожжённый солнцем». Так называют полудиких подростков, загоревших дочерна, как эфиопы, под воздействием стихий. Таких водилось в избытке в горах до и после первой Персидской войны. Сначала меня бросили к спартанским илотам, в рабское сословие, которое лакедемоняне создали из жителей Мессении и Гелоса, покоренных и порабощенных много веков назад. Эти земледельцы, однако, отвергли меня из-за определенных физических недостатков, делавших меня непригодным к их работе. К тому же илоты ненавидели любых чужаков в своей среде и не доверяли им, опасаясь доносчиков. Почти год я вел собачью жизнь, пока судьба, удача или длань милосердного божества – уже не знаю, что – не привела меня на службу к Александру, спартанскому юноше, воспитаннику Диэнека. Это спасло мне жизнь. Я был признан, хотя и не без иронии, свободнорожденным, и, поскольку я выказывал некоторые качества дикого зверя, восхищавшие лакедемонян, меня повысили до статуса парастатес пэс – своего рода напарника для юношей, зачисленных в агоге. Агоге – это известный своей безжалостностью тринадцатилетний цикл тренировок, превращающий мальчиков в спартанских воинов.
Каждого тяжеловооруженного пехотинца-гоплита из класса спартиатов на войну сопровождает по меньшей мере один илот. Эномотархи , начальники эномотий (подразделение спартанской армии, часть фаланги, состояла из 36-64 гоплитов. В походах эмотия могла насчитывать меньшее количество гоплитов), берут по два. Таковым был и Диэнек. Командиры его ранга нередко выбирают себе в сопровождающие, в оруженосцы, свободнорожденного чужестранца или даже молодого мофакса – отпрыска неполноправных граждан, периэков, воспитанного и обученного в агоге . К добру ли, к несчастью ли, но мой господин выбрал для этой роли меня. Я надзирал в походе за его доспехами, следил за содержанием вещевого мешка, готовил пищу и постель, перевязывал раны – в общем, выполнял все необходимое, чтобы не отвлекать его самого от военных упражнений и собственно войны.
В детстве, до того, как судьба направила меня на этот путь, закончившийся у Горячих Ворот, я жил в Астаке, что в Акарнании, к северу от Пелопоннеса, где горы выходят на запад, к морю, откуда виден горизонт, за которым скрываются Сикелия (греческое название Сицилии) и Италия.
Через пролив там можно разглядеть остров Итака, родину хитроумного Одиссея, хотя самому мне никогда, ни в детстве, ни потом, не выпало чести ступит на священную землю великого героя: Мои тетя и дядя обещали меня свозить туда в подарок на мой десятый день рождения, но к тому времени наш город пал, всех моих родственников мужского пола перебили, а женщин продали в рабство. 3емлю наших предков захватили, и, говоря словами поэта, за три дня до того, как пошел мой десятый год под небесами, остался я, если не считать моей двоюродной сестры Диомахи, один-одинешенек, без семьи и крова.
Глава третья
Когда я был маленьким, у моего отца был раб по имени Бруксий. Впрочем, я не уверен, правильно ли называть его рабом, поскольку мой отец, похоже, куда больше зависел от Бруксия, нежели тот от него. Мы все находились в его власти, особенно моя мать. Как хозяйка дома она отказывалась принимать самые пустячные решения по хозяйству – а зачастую и не такие уж пустячные – без одобрения Бруксия. Мой отец обращался к нему за советом практически по всем вопросам, кроме городской политики. Сам же я был совершенно им околдован.
Бруксий был элейцем. Его взяли в плен аргосцы, когда ему было девятнадцать. Они ослепили его горящим дегтем, однако впоследствии познания элейца в целительных снадобьях вернули ему частицу прежнего зрения. На лбу у него было выжжено клеймо в виде бычьего рога – аргосский знак. Мой отец получил Бруксия, когда тому было уже за сорок,– в качестве компенсации за утопленный в море груз гиацинтового масла.
Насколько я мог судить, Бруксий умел все. Он мог вырвать больной зуб без гвоздики и олеандра. Мог в голых ладонях носить огонь. А самое важное, с точки зрения мальчишки,– он знал чары и заклинания, способные отвратить неудачу и сглаз.
Единственным слабым местом Бруксия, как я уже сказал, были его глаза. В десяти шагах от себя он почти ничего не видел. И это было для меня источником тайного удовольствия, так как слепота означала, что ему все время требовался мальчик, чтобы смотреть за него. Я неделями не расставался с нашим элейским рабом, находясь при нем даже ночью, поскольку он утверждал, что присматривает за мной, когда спит на овечьей шкуре в ногах у моей кроватки.
В те дни война, казалось, была всякое лето. Помню, по весне после посевной город проводил военные учения. Висевшие над очагом отцовские доспехи снимали, и Бруксий смазывал каждый ободок и сочленение, выправлял и налаживал, как он говаривал, «два копья и два запасных», заменял веревки и ремни на круглом дубово-бронзовом щите гоплита – гоплоне . Учения проводились на широкой равнине к западу от квартала гончаров, прямо под городскими стенами. Мы, мальчишки и девчонки, приносили навесы от солнца и фиговые лепешки, забирались куда-нибудь повыше, чтобы лучше видеть, и наблюдали, как наши отцы выполняют упражнения под сигналы трубача и удары боевого барабана.
В тот год, о котором я говорю, состоялся знаменитый спор насчет предложения, выдвинутого пританиархом – председателем городского собрания, землевладельцем по имени Онаксимандр. Он хотел, чтобы каждый мужчина стер со своего щита фамильный или личный знак и заменил его единообразной альфой по названию нашего города – Астак. Онаксимандр аргументировал это тем, что на всех спартанских щитах начертано гордое лямбда в честь их земли – Лакедемона. Так-то оно так, последовал насмешливый ответ, но мы же не лакедемоняне. Вспомнили историю про спартиата, на чьем щите была нарисована обычная домашняя муха в натуральную величину. Когда товарищи шутили над ним за это, он говорил, что в боевом строю подойдет к противнику так близко, что муха покажется тому величиной со льва.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: