Александр Чаковский - Победа. Книга 1

Много воевал, удвоил армию, ввел палочную дисциплину…

– Символ, значит, – задумчиво произнес Карпов.

Тем временем машина въехала в небольшой городок.

Он пострадал от войны меньше, чем Берлин. Жилых, обитаемых домов сохранилось здесь больше, хотя следы разрушений отчетливо виднелись на каждой улице.

Воронову бросилось в глаза, что советские военнослужащие встречались здесь гораздо чаще, чем в Берлине. На каждом перекрестке стояли девушки-регулировщицы с флажками в руках.

Машина быстро проскочила по улице. Теперь дорога шла среди деревьев, за которыми виднелись нарядные виллы. Городок и дачный пригород как бы сливались, переходя друг в друга. На этом коротком пути машину дважды останавливал советский военный патруль. Заглянув в машину и увидев генерала, патрульный офицер козырял и, обращаясь к шоферу, говорил: «Можете следовать».

Наконец машина остановилась.

– Слезай, приехали, – первым выходя из машины, сказал генерал.

Воронов вышел и застыл в изумлении. Ему почудилось что он находится не в Германии, а в какой-то другой стране, совершенно не тронутой войной.

По обеим сторонам неширокой улицы-аллеи тянулись чистенькие, в большинстве своем двухэтажные особняки.

Некоторые из них были отгорожены от тротуаров решетчатой оградой, у калиток чернели кнопки звонков.

Особняки казались необитаемыми: окна закрыты, ни занавесок, ни обычной герани. Вдоль тротуара стояло несколько «эмок». Солдаты разгружали грузовики с мебелью.

По улице сновали советские офицеры в новенькой форме и до блеска начищенных сапогах. Среди них выделялись люди в штатских костюмах явно советского покроя.

– Это и есть Потсдам? – спросил Воронов генерала.

– Это Бабельсберг, – ответил Карпов, – в общем, считай, что Потсдам. Дачная местность при нем. Раньше киношные заправилы здесь жили.

– Но почему… – начал было Воронов, однако генерал прервал его.

– Заходи, – сказал он и указал на крыльцо двухэтажного домика, возле которого остановилась их «эмка».

У подъезда стояли двое часовых, а на самом крыльце Воронов увидел старшего лейтенанта в форме пограничных войск.

Карпов пошел первым. Офицер козырнул ему, но тут же обратился к Воронову:

– Документы!

Старший лейтенант, конечно, видел, что Воронов вышел из машины вслед за генералом. Судя по всему, он знал Карпова в лицо. То, что офицер все же потребовал документы, разозлило Воронова. Он пожал плечами и вопросительно посмотрел на генерала.

– Покажи, покажи, – строго и вместе с тем добродушно сказал генерал. – Здесь, брат, порядки особые.

Старший лейтенант тщательно проверил документы Воронова – удостоверение и вложенное в него командировочное предписание с магически-загадочным словом «Потсдам».

– Проходите, товарищ майор, – сказал он. – Оформляйтесь. Первый этаж, вторая дверь направо.

Генерал, молча наблюдавший за проверкой документов, сказал:

– Потом заходи ко мне. На второй этаж. Тебе покажут. – И быстро скрылся в дверях.

Воронов подхватил свой чемоданчик и шагнул к входной двери. Итак, ему приказано явиться в Карлсхорст.

Случай свел его с Карповым. Оказалось, что генерал имеет отношение к этому самому Потсдаму. Но вместо Потсдама Воронов очутился в некоем Бабельсберге, райском уголке, где стоят нарядные виллы, цветут сады, щебечут птицы и не видно ни единого следа войны….

Вместе с тем чутьем военного корреспондента, за годы войны не раз побывавшего в приемные крупных военачальников, Воронов сразу ощутил, что его окружает особая атмосфера строгости и секретности. Миновав маленькую прихожую, он оказался в просторном холле. За столом, спиной к широким окнам с полуспущенными шторами – «маркизами», сидел лейтенант. Перед ним стояли пишущая машинка и несколько телефонов. Воронов отметил, что аппараты, кроме одного, полевого, были обычного городского типа.

Лейтенант перебирал бумаги и при появлении Воронова даже не поднял головы. В холл выходило несколько дверей. Воронов приоткрыл одну из них и произнес обычное: «Разрешите…»

Получив разрешение, он вошел в комнату и увидел подполковника, сидевшего за большим письменным столом. На столе стоял телефон и лежала фуражка с малиновым околышем. Рядом, у стены, стоял сейф высотой почти в человеческий рост. На стенах висели буколические картины с изображением летающих амуров. Но фуражка, лежавшая на письменном столе, и стального цвета сейф придавали комнате строгий и официальный вид.

Воронов козырнул и назвал свою должность, звание, фамилию.

– Ваши документы, товарищ майор, – сказал подполковник.

Просмотрев удостоверение и командировочное предписание, протянутые ему Вороновым, он положил их на стол рядом с телефоном.

«Это еще что за новое дело? – с тревогой подумал Воронов. – Что-нибудь не в порядке?..»

Подполковник встал, подошел к двери и, полуоткрыв ее, крикнул:

– Лейтенант! Список номер шесть!

Затем вернулся и снова сел за стол.

– Значит, так, товарищ майор, – сказал подполковник. – Жить будете в доме номер четырнадцать. Помер комнаты сейчас выясним. Питаться будете в столовой номер три. Дом на этой же улице, столовая на параллельной. Теперь вот что…

Вошел лейтенант и положил на стол папку-скоросшиватель.

– Та-ак, – протянул подполковник, открывая папку и листая подшитые к ней бумаги. – Кино– и фотокорреспонденты… Герасимов, Гурарий… Воронов Михаил Владимирович, Совинформбюро. Лейтенант, – обратился он к стоявшему у стола офицеру, – выдайте документы фотокорреспонденту майору Воронову.

Лейтенант вышел. Воронов оставался на месте.

– Собственно, я не фотокорреспондент, а журналист, – сказал он. – Мне поручено…

– Журналисты сюда не допускаются, – резко прервал его подполковник. – В вашем предписании написано ясно: фо-то-кор-рес-пондент!

– Так точно, – быстро ответил Воронов, по-прежнему ничего не понимая.

– Вот и хорошо, – кивнул подполковник, но тут же сказал тоном, не допускающим возражений: – Во время мероприятия ничего при себе не иметь. Только документы и фотоаппарат.

«Какого мероприятия?» – подумал Воронов.

– Блокнот, надеюсь, можно? – спросил он.

– Никаких блокнотов.

– Как же я буду делать записи?

– Никаких записей. Только фото. Разве вам в Москве не сказали? Вы направлены сюда в качестве фотокорреспондента?

– Так точно.

– Гражданское платье имеете?

Он почему-то так и сказал: «платье», а не «костюм».

– Имею.

– Как только устроитесь, сразу переоденьтесь. Вы прибыли первым. Остальные начнут прибывать завтра. Кстати, как у вас с транспортом?

– Каким транспортом?

– На чём собираетесь передвигаться? Значит, не имеете? Тогда советую объединиться с кем-нибудь из вашей братии. Теперь получайте у лейтенанта документы и устраивайтесь. Это, – подполковник указал на лежавшее перед ним воинское удостоверение Воронова, – останется пока здесь. – Потянувшись к сейфу, он взялся за его белую полированную ручку.