Дмитрий Мищенко - Синеокая Тиверь

Не сидел и князь в Соколиной Веже. Сразу же после разговора со старейшинами возвратился в Черн, собрал под свою руку дружинников, которые были в городе и за его пределами, и, убедившись в надежности своей силы, позвал волхва, который известил о смерти Жадана.

– Как зовут тебя, достойный муж?

– Малые достоинства у того, княже, кто оказывается по твоей милости в темнице.

– Не говори так. Не всякий отважится постоять за правду и заступиться за праведных. Надеюсь, не будешь отрицать, что не кто иной, а ты пришел в свое время к княжичу Богданке и велел ему, сославшись на высшие помыслы, идти ко мне и предостеречь перед тем, как брать жребий: не с богом – с Вепром был у Жадана разговор о том, что нужно послать род княжий на огонь.

– Да, это был я.

– Зачем же унижаешь себя теперь и не признаешь достойным?

– Потому что не довел своего достойного намерения до конца.

Князя как раз это и интересовало.

– А и в самом деле, почему пошел к сыну и ему поведал о сговоре, а не мне?

– Потому что у князя меня увидел бы кто-нибудь и выдал. Сын же, думал я, и без меня сделает все, что следует сделать.

– А о том, что Богданке, как моему сыну, никто не поверит, и не подумал?

– Об этом не подумал.

– Так, может, хотя бы теперь выйдешь и скажешь на вече: был сговор, властелин Вепр обещал Жадану Веселый Дол, если принесет в жертву богу самого князя?

– Разве мне поверят? Веселый Дол не достался Жадану.

– Потому что не я, а княгиня пошла на огонь по воле Богов. Вепру стало жаль Веселого Дола, и он пошел на убийство Жадана, который вымогал или мог вымогать у Вепра его отчую усадьбу и угодья.

Какое-то время волхв отмалчивался.

– Я могу подтвердить только первое. Кто убивал Жадана – не ведаю о том.

– Все говорит о том, что зачинщик Вепр.

– Может, и говорит, но я не видел того и подтвердить не могу. Есть, княже, выше тебя и твоих желаний помыслы.

Упрямство этого авгура начинало раздражать Волота. Что будет, если тот и в самом деле ничего не подтвердит? Ведь он уже собирает вече, хочет вызвать Вепра на всенародный суд!

– Отступать поздно, волхв. Ты много знаешь о Вепре. Если не убедишь вече, что он зачинщик, тебя ждет то же самое, что и Жадана. Погибнешь от его руки, понял?

– Как же я буду убеждать вече, если я не ведаю?

– Припомни всех, кто был накануне у капища Перуна.

– Вепра не было там.

– Зато были люди Вепра. Узнаешь их, если покажу?

– Если видел, то узнаю.

– Тогда облачайся в одежду ратного мужа, поедешь со мной. Наведаемся на подворье Вепра, присмотришься там к его челяди.

…Был Волот на удивление тверд и непреклонен, когда заковывал Вепра в цепи, а еще непреклоннее, когда вышел и стал перед вечем.

– Братья! – Князь решительно поднял над головой меч. – С согласия старейшин родов на благо народа тиверского начинаю суд над преступниками, которые убили жреца Жадана. Кто знает их и может указать или назвать при всех, выходи и называй.

Вече обычно делилось на два конца – княжеский и поселянский. На княжеском впереди всех стоял князь, за ним – мужи ратные и советники, потом дружина. На поселянском конце почетное место отводилось тысяцким, потом старейшинам родов, а уж за ними – всем остальным: воинам, ратаям, торговому и черному люду. Ныне же на княжьем конце находилась почти вся дружина да еще самые близкие князю мужи ратные и советники. Остальные затерялись среди старейшин и поселян, видимо решив для себя: когда дойдет до дела – станут кричать громче всех, чтобы таким путем перетянуть всех на свою сторону. Но в этот раз вече осталось глухим к этому крику.

– Рука поднята на того, – чеканил слово за словом князь, – кто имел доступ к самому богу, был посредником между людьми и Перуном. Князь не может оставить это преступление безнаказанным. Потому и обращается ко всем: кто знает зачинщика – выйди и укажи на него.

– Мало указать, – послышался голос из поселянских рядов, – нужно еще доказать, что это преступник.

– Надо и доказать, а как же.

– А есть ли у князя доказательства, хоть он и взял воеводу Вепра в цепи?

Спрашивали его недавние союзники. Не удержались, значит, заговорили. Если так, пришло время звать на княжий суд хозяина Веселого Дола и воеводу из Подунавья.

– У князя такие доказательства есть. Но он не хотел бы ошибиться, поэтому спрашивает: кто еще знает преступника?

В ответ – молчание.

– Приведите воеводу Вепра.

Вепр был суров и грозен, непреклонно решителен, казалось, освободи ему руки и дай меч – пойдет на вече с открытым забралом.

– Воевода, – зычно, чтобы все слышали, обратился к нему князь. – Ты знаешь, в чем обвиняю тебя? Признаешь ли за собой вину?

– Нет, и требую за глумление и насилие над собой личного поединка с князем.

– Если князь не докажет твоей причастности к убийству, не так ли?

– Да. Если не докажет моей причастности к убийству.

– А если докажу?

– Если докажешь, я покараю себя сам, прямо тут, при всем народе.

– На том и порешим.

Волот окинул взором притихших людей, потом сказал:

– Будем терпеливы и уважительны – начинаем суд. Скажи, воевода, ты встречался со жрецом Жаданом в его жилище при капище Перуна?

– Встречался.

– Зачем бывал там?

– Приносил жертвы Перуну и передавал их в руки жреца Жадана.

– Когда бывал?

– Да не раз, и в этом, и в прошлом году.

– О чем беседовал со жрецом, когда вручал ему дары и просил принести их богу Перуну?

– Кроме этого – ни о чем.

– А за какие такие великие заслуги обещал ты Жадану подарить свою родовую усадьбу и угодья в Веселом Долу?

Вепр сделал вид, что удивлен и даже обижен.

– Такого не было, такого не могло быть! Разве князь не знает, что значит для меня Веселый Дол, как приросло к нему мое сердце?

– Знаю, да слухи другие ходят: ты все-таки обещал Жадану Веселый Дол и, наверное, не за малую услугу. Волхв Чернин, выйди и скажи, что знаешь об этом обещании.

Идя на вече, волхв сбросил одежду ратника и снова облачился в одеяние, которое носил издавна и которое указывало на то, что он служит при капище Перуна. Пока он рассказывал, когда и с чем приходил Вепр к Жадану, вече молчало. Когда же заговорил об их уединенных тайных беседах, а потом о возмущении Жадана предложением Вепра, вече, словно пробуждаясь, забурлило. Одни были удивлены, другие – возмущались, третьи – возражали.

– Такого не может быть! Чем докажешь, вонючий волхв?

– Хотя бы тем, что слышал эти беседы собственными ушами. Воевода говорил Жадану: «Сделай так, чтобы бог покарал князя Волота наивысшей карой – смертью, – и будешь иметь все: золото, поле, товар, захочешь – Веселый Дол отдам тебе с домами и угодьями. Не только жрецом, властелином станешь».

– Это не доказательство! – кричали мужи. – Такое можно и придумать. Кто, кроме тебя, может подтвердить это?