Ши Най-ань - Речные заводи (том 2)

– Уважаемый господин пригласил кого-нибудь или будет выпивать один?

– Подай большую чашку вина, хороший кусок говядины и не лезь с глупыми вопросами! – сердито крикнул Ши Сю, вытаращив глаза.

Слуга перепугался, быстро налил два рога вина, нарезал целое блюдо говядины и подал все это посетителю. Ши Сю разом выпил вино и съел мясо. Через некоторое время он услышал, что на улице поднялся невообразимый шум, и подошел к окну посмотреть, что там происходит. Тут он увидел, что во всех домах и магазинах люди торопливо закрывают окна и двери. В этот момент к Ши Сю снова подошел слуга.

– Вы что. господин, пьяны, что ли? – спросил он его. – Сейчас на площади будут казнить человека. Расплачивайтесь-ка поскорее и спрячьтесь где-нибудь в другом месте.

– А мне-то чего бояться! – рассердился Ши Сю. – Убирайся-ка ты сам отсюда, если не хочешь, чтобы я поколотил тебя!

Слуга, не смея возразить что-либо, спустился вниз. Через некоторое время послышался оглушительный барабанный бой и удары в гонг. Эти звуки, казалось, сотрясали все небо. Выглянув из окна, Ши Сю увидел на перекрестке место казни, которое плотным кольцом было окружено народом. Более двадцати палачей, вооруженных мечами и пиками, вели по улице связанного Лу Цзюнь-и. У трактира они остановились и заставили его опуститься на колени. Железные руки – Цай Фу взял в руки меч, приготовленный для казни, а Цай Цин Одиночный цветок, поддерживая кангу, надетую на Лу Цзюнь-и, стал оправдываться:

– Лу Цзюнь-и, тебе самому следовало быть поосторожнее. Конечно, мы с братом виноваты, что не сумели тебя спасти, но дело было сделано слишком грубо. Там, в храме Пяти мудрецов, я поставил тебе алтарь, и душа твоя будет получать жертвы.

Едва он сказал это, как из толпы раздался возглас:

– Время – три четверти двенадцатого!

Кангу сняли.

Цай Цин схватил Лу Цзюнь-и за голову, Цэй Фу вытянул в руке меч.

Судейский писарь громким голосом прочитал обвинительное заключение. Толпа зашумела.

Как только послышались крики, Ши Сю, находившийся в трактире, выхватил висевший у пояса меч.

– Молодцы из Ляншаньбо здесь! – громовым голосом крикнул он в окно.

Цай Фу и Цай Цин сразу позабыли о Лу Цзюнь-и и, оборвав веревки, бросились наутек.

Высоко подняв стальной меч, Ши Сю спрыгнул со второго этажа. С такой же легкостью, с какой рубят тыкву или овощи, он тут же сразил более десятка людей, не успевших увернуться, и, увлекая за собой Лу Цзюнь-и, побежал к югу.

Бэйцзинских улиц Ши Сю не знал, да и Лу Цзюнь-и, совершенно обезумевший от страха, почти ничего не помнил.

Когда о случившемся донесли Лян Чжун-шу, тот переполошился, немедленно приказал старшему своей охраны вести воинов запереть все городские ворота и разослал посыльных за военачальниками.

Будь ты, читатель, молодцом и героем, но как перебраться тебе через высокие городские стены и отвесный городской вал?

Поистине:

О том, как спаслись Лу Цзюнь-и и Ши Сю, мы расскажем в следующей главе.

Итак, Ши Сю и Лу Цзюнь-и шагали по городу, не зная, где найти себе пристанище. Со всех сторон на них наседала толпа. Стражники с крюками на длинных шестах и веревками тут же бросились на них. И вот оба несчастных беглеца, не в силах противостоять множеству врагов, были схвачены и предстали перед Лян Чжун-шу. Правитель приказал подвести к нему разбойника, который осмелился освободить преступника, осужденного на смертную казнь. Но Ши Сю, представ перед правителем, вытаращил глаза и во всю глотку заорал:

– Бандит ты этакий! Ты наносишь вред и стране и народу! Рабская твоя порода! Ты только и можешь быть холуем таких же рабов, как ты сам! Я выполняю приказ моего повелителя. Рано или поздно он придет сюда со своим войском и сравняет с землей ваш город, а тебя разрубит на три части! Он послал меня вперед, чтобы предупредить тебя об этом!

И так стоя перед правителем области, Ши Сю всячески поносил его, называя рабом и тысячами других оскорбительных слов. Присутствовавшие при этом прямо онемели от страха. А Лян Чжун-шу погрузился в долгое раздумье. Затем он приказал принести две больших канги, надеть их на преступников и посадить обоих в тюрьму для смертников. Он велел Цай Фу самому стеречь их как зеницу ока и не допускать ни малейшей оплошности.

Но Цай Фу уже решил добиться расположения удальцов из Ляншаньбо, поэтому он посадил Лу Цзюнь-и и Ши Сю в одну камеру и поспешил обеспечить их хорошим вином и пищей. Заключенные не испытывали в тюрьме никаких горестей.

Однако вернемся к Лян Чжун-шу. Он вызвал к себе вновь назначенного начальника гарнизона по имени Ван и приказал ему установить количество людей, раненных и убитых Янь Цином. Оказалось, что убито около восьмидесяти человек, а раненых и не перечесть. Когда Лян Чжун-шу были представлены списки пострадавших, он приказал выдать из казны деньги на лечение раненых, а также на похороны убитых. На следующий день Лян Чжун-шу стал отовсюду получать сообщения, в которых говорилось о том, что среди населения столицы распространяется большое количество листовок без подписи. Не желая скрывать этого, народ решил представить листовки правителю области. В них Лян Чжун-шу прочитал следующее:

«Справедливый Сун Цзян из Ляншаньбо ставит правителей Даминфу в известность о нижеследующем: Лу Цзюнь-и является одним из наиболее доблестных и достойных людей в Поднебесной. Сейчас мы пригласили его к себе в наш горный лагерь и хотим, чтобы он вместе с нами боролся за справедливость. Как же смеете вы ради своих корыстных побуждений наносить ущерб столь достойному человеку? Я велел Ши Сю передать вам все это, но никак не ожидал, что и он также будет схвачен. Я не буду питать к вам никакой вражды, если вы сохраните жизнь этим двум людям и выдадите нам развратных прелюбодеев. Если же вы причините моим людям хоть какой-нибудь вред, если мои помощники невинно пострадают, я подыму все мое войско и приду в столицу, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление. Наши войска пройдут повсюду и не оставят камня на камне. Мы будем беспощадно истреблять всех нечестных и лживых чиновников, всех неразумных и упорствующих во зле людей. Само небо окажет нам в этом деле помощь, и духи поддержат нас. Поход этот будет для нас веселой прогулкой, и уйдем мы от вас с победным боем барабанов. Люди честные и добродетельные, строго соблюдающие правила супружеской жизни, люди, выполняющие свой сыновний долг, честные и добропорядочные жители и справедливые чиновники могут спокойно заниматься своими делами. О вышеизложенном доводится до всеобщего сведения».