Ши Най-ань - Речные заводи (том 2)

Между тем монах, пропустив впереди себя всех других, шел позади и, оборачиваясь, улыбался женщине. А та, прикрыв рот рукой, также с улыбкой смотрела на него. Все время они переглядывались и бросали друг на друга влюбленные взгляды. Наблюдая за ними, Ши Сю все понял и сильно опечалился.

Наконец, монахи расселись за столом; были поданы овощные закуски и легкое вино. Все выпили по нескольку чашечек. Затем принесли постные кушанья. После трапезы каждому монаху было выдано вознаграждение. Немного спустя старик Пань извинился, сказав, что он нехорошо чувствует себя, и ушел спать. Потом и монахи встали из-за стола и пошли прогуляться.

У Ши Сю на душе было очень тяжело. Теперь он был уже почти уверен в правильности своих предположений и, пожаловавшись на боль в животе, лег спать на лавку за перегородкой.

Между тем женщина, воспылав страстью, забыла о всякой осторожности и сама прислуживала монахам. После перерыва снова забили барабаны, и началось песнопение. Затем опять принесли жертвы; подали чай, закуски и фрукты. Брат монах без усталм побуждал других монахов петь молитвы, умоляя владыку неба о прощении души усопшего. Кланяясь трем изображениям будды, они совершали богослужение до полуночи, пока не свалились от усталости. Только сластолюбивый монах становился все более возбужденным и продолжав громко распевать молитвы.

А что касается женщины, то она долго стояла за занавеской у двери, и разгоревшееся в ней пламя страсти жгло ее грудь; почти не сознавая того, что делает, она приказала служанке передать монаху Хай-гуну, что у нее есть к нему разговор. И когда тот, продолжая молиться, приблизился к ней, она взяла его за рукав и сказала:

– Дорогой брат, завтра вы придете за вознаграждением – так не забудьте оказать моему отцу, что надо совершить богослужение по обету.

– Положитесь на мою память, – отвечая тот. – Но если вы решили выполнить свой обет, так надо это сделать сейчас. – И, помолчав, добавил: – Какой свирепый вид у этого вашего деверя.

– А стоит ли обращать на него внимание? – покачав головой, сказала женщина. – Ведь он нам не родственник.

– Ну, если так, то и беспокоиться не о чем, – отвечал монах.

С этими словами он взял руку женщины и пожал eе. А женщина, сделав вид, что застеснялась, опустила занавеску. Засмеявшись, монах вернулся в комнату, где совершалось моление. Но ни он, ни она не подозревали, что лежащий за перегородкой Ши Сю только притворяется спящим и видит все, что происходит.

Во время пятой стражи, на рассвете, богослужение было закончено, перед изображением будды были сожжены бумажные предметы, и монахи, распрощавшись с хозяевами, отправились обратно в монастырь. Хозяйка ушла спать к себе наверх. Обдумывая все происшедшее, Ши Сю сильно негодовал: «И надо же было случиться, чтобы такому удальцу, как мой старший брат, попалась такая распутная баба!» Однако, подавив в своей душе гнев, он также пошел в свою комнату и лег спать.

На следующий день, когда Ян Сюн пришел домой, ему никто ничего не сказал, а он поел и опять ушел. Вскоре в дом почтенного Паня явился сладострастный монах в новой одежде, Услышав об его приходе, хозяйка быстро спустилась вниз и, пригласив гостя во внутренние комнаты, приказала подать чай.

– Вчера мы заставили вас потрудиться, уважаемый брат монах, – с благодарностью оказала она. – Но до сих пор не расплатились с вами за ваши труды.

– Да стоит ли об этом говорить! – возразил монах. – Я договорился, уважаемая сестра, о заупокойной службе по вашей почтенной матери. И вот пришел предупредить, что если вы желаете выполнить свой обет, то напишите об этом, и все, будет сделано.

– Хорошо, хорошо, – отвечала женщина и велела служанке позвать отца.

Старый Пань сначала поблагодарил монаха, а потом, извиняясь, оказал:

– По старости лет я уже не могу не спать ночь и потому не присутствовал на богослужении. К сожалению, и почтенный Ши Сю расхворался, так что никого из хозяев не было на молениях. Уж вы, пожалуйста, не сердитесь.

– Дорогой отец, вы должны беречь себя, – отвечал на это монах.

Тут в разговор вступила дочь старого Паня:

– Я хотела бы выполнить свой обет и совершить заупокойную службу по матери. Брат монах говорит, что завтра в храме будет совершаться такое богослужение, и нам можно к нему присоединиться. Надо попросить брата монаха начать богослужение без нас, а мы позавтракаем и тоже пойдем в храм. Приняв участие в молении, мы выполним свой долг.

– Ну что же, хорошо, – согласился старый Пань и добавдл: – Вот только боюсь, что завтра торговля будет большая, а за прилавком некому стоять.

– Деверь Ши Сю за всем присмотрит, так что нечего бояться, – возразила дочь.

– Ну, раз ты дала обет, так придется завтра идти, – сказал Пань.

После этого женщина принесла немного денег и, передавая их монаху, оказала:

– Уж вы извините нас, брат монах, что за ваши труды мы так скромно благодарим вас. Завтра я непременно приду в монастырь и опкушаю вашей трапезы.

– С нетерпением буду ждать вас и воскурю благовония, – отвечал монах и, кланяясь, продолжал: – Премного благодарен за вашу милость. Я разделю эти деньги между остальными монахами. Уважаемая сестра, завтра я буду ждать вас на богослужение.

После этого женщина проводила монаха до дверей. А Ши Сю, выспавшись, встал и отправился резать свиней на продажу.

В этот день Ян Сюн возвратился домой поздно. Жена подождала, пока он поест и умоется, а потом попросила своего отца поговорить с ее мужем. И старый Пань, обращаясь к Ян Сюну, сказал:

– Когда моя жена умирала, дочь дала обет совершить по ней богослужение в храме Милосердия (Баоэньсы). Так вот я хочу предупредить тебя, что завтра мы с дочкой пойдем на моление, а потом вернемся домой.

– Жена, да что же ты сама не сказала мне об этом? – удивился Ян Сюн.

– Боялась, что ты рассердишься, вот и не решалась заговорить с тобой, – отвечала та.

Ничего больше в этот вечер не случилось, и все разошлись на отдых.

На следующий день в пятую стражу Ян Сюн встал и отправился в управление. Там он отметился в списке и приступил к работе. Ши Сю, тоже рано поднявшись, занялся торговлей.

Затем встала и жена Ян Сюна. Она сделала себе прическу, перебинтовала ноги, вымыла шею и надушила платье. Тем временем ее служанка Ин-эр приготовила коробку с благовониями и подала на стол завтрак.

Проснулся и старый Пань. Захватив с собой жертвенные деньги и благовонные свечи, он приказал подать носилки. В это время Ши Сю занимался своими делами и не обращал внимания на то, что делается в доме.

После завтрака принарядилась и Ин-эр. В полдень старый Пань переоделся и, подойдя к Ши Сю, сказал:

– Уж ты похозяйничай здесь, дорогой сынок. Мы с дочерью отправляемся в монастырь на богослужение и скоро вернемся домой.