Максим Тарасенко - Военные аспекты советской космонавтики

В Советском Союзе до конца 50-х гг. был только один Главный конструктор по космической технике и обе задачи не только могли, но и ввиду ограниченных по сравнению с США производственных возможностей должны были решаться в рамках одной программы.

В 1958 г. ОКБ-1 приступило к эскизному проектированию ориентируемого корабля-спутника для полета с человеком на борту. В отличие от американского «Меркурия» советский корабль делался полностью автоматическим, что можно объяснить целым рядом причин: неизученностью воздействия невесомости на организм человека, историческими особенностями советской ракетной промышленности, не связанной с авиационной так тесно, как в США. Но, как бы то ни было, включение человека только в резервный контур управления космическим кораблем с самого начала делало возможным двойное применение аппарата и показательно, что принятый постановлением ЦК и Совмина план работ по космонавтике на 1960 г. предусматривал «разработку ориентируемого спускаемого спутника, для полета человека и задач наблюдения земли» [1] (выдел. авт.).

Запуски первых американских спутников с аналогичными «задачами наблюдения» вызывали у советского руководства, мягко говоря, негативную реакцию. Хрущев язвительно высказывался о «людях, подглядывающих в чужую спальню» и угрожал, что спутники-шпионы постигнет та же участь, что и самолет-разведчик U-2, сбитый 1 мая 1960 г. Тем не менее, ВВС США придерживались принципа «на-кась, выкуси» и наряду с программой «Дискаверер», формально предусматривавшей только обработку техники космической фотосъемки и возвращения с орбиты, в конце 1960 г. начали запуски спутников SAMOS, открыто предназначавшихся для ведения обзорной фоторазведки.

Разгневанное советское руководство настойчиво требовало в ООН запретить шпионаж из космоса. Учитывая, что к спутникам-шпионам причислялись даже первые американские метеоспутники «Тирос», передававшие грубые телеизображения облачного покрова, возникали опасения, что СССР потребует запретить вообще все космические полеты – ведь любой спутник на околоземной орбите обязательно будет пролетать над территориями других государств.

Советская позиция изменилась только в 1963 г. после создания собственных разведывательных спутников.

Первым советским фоторазведчиком стал «Космос-4», выведенный на орбиту 26 апреля 1962 г. и через 3 суток совершивший объявленную посадку в заданном районе.

С июля по декабрь 1962 г. еще 4 спутника «Космос» были запущены с Байконура носителями A-1 на орбиты, аналогичные орбитам пилотируемых «Востоков». все они были возвращены по прошествии 4 или 8 суток, но в отличие от «Космоса-4» о посадках этих, как и сотен последовавших за ними возвращаемых спутников официально не объявлялось.

Созданные на базе кораблей «Восток» автоматические аппараты, получившие название «Зенит», на несколько десятилетий стали основой систем космической фоторазведки. За это время они неоднократно модернизировались и приспосабливались к конкретным задачам, таким, как обзорная съемка больших площадей, детальное фотографирование районов особого интереса, стереоскопическая съемка, однако, базовая конструкция сохранилась на протяжении более 30 лет. (рис. 2.1).

Наблюдаемые различия длительности полетов, параметров орбит, частот передачи и кодировки телеметрической информации и позывных поисковых радиомаяков [10]позволили западным аналитикам выделить три основных варианта фоторазведчиков «востоковского» типа, называемых «поколениями», а также ряд более мелких модификаций.

Спутники первого поколения запускалось теми же ракетами-носителями и на такие же орбиты, что и пилотируемые «Востоки». Начиная с «Космоса-12» в декабре 1962 г. установилась типичная продолжительность полетов, равная 8 суткам, а частота запусков возросла к 1964 г. до 9 в год. В конце того же 1964 г. наблюдался и первый инцидент в этой программе, когда «Космос-50» по завершении 8-суточного полета не был возвращен, а взорвался на орбите.

Можно только гадать, был ли это взрыв самой тормозной установки или преднамеренное уничтожение спутника после ее отказа для предотвращения возможного при неконтролируемом сходе аппарата с орбиты попадания секретного оборудования в чужие руки.

Второе поколение фоторазведывательных спутников связывается с началом эксплуатации в 1963 г. ракеты-носителя «Союз». Носитель «Союз» отличается от предшествовавшего носителя «Восток» более мощной третьей ступенью, позволившей увеличить массу выводимого на орбиту груза с 4750 до 5500 килограммов [11], что давало возможность установить более совершенную фотоаппаратуру.

Первый спутник, запущенный ракетой «Союз», «Космос-22», вернулся на Землю через 6 суток, но в последующих полетах спутники второго поколения использовали ту же 8-суточную схему, что и первое поколение. При этом высота орбиты подбиралась так. чтобы каждый спутник, совершая по 16 витков в сутки, на 8-й день полета проходил вдоль той же наземной трассы, что и в первый, обеспечивая равномерное покрытие всей охватываемой полосы широт за время полета.

С 1966 г. для запусков фоторазведывательных спутников стали использоваться также стартовые комплексы близ Плесецка Архангельской области, построенные в 1957—59 гг. для боевого дежурства МБР Р-7 [5,6]. Это позволило повысить количество пусков до 20 и более в год, причем если с Байконура фоторазведчики выводились на орбиты с наклонением 65 (и, реже, 51,8 градусов), то расположение северного полигона позволяло запускать их также на орбиты с наклонениями 72—73 и 81 градус, покрывающие все населенные районы Земли.

Поскольку скорость прецессии орбиты зависит от ее наклонения (приложение 1), для каждого использовавшегося наклонения подбирались несколько различающиеся высоты орбит, с тем, чтобы обеспечить повторение наземной трассы по прошествии 7 суток.

В 1966 г. было зафиксировано появление второго варианта спутников второго поколения, отличающегося характером телеметрических сигналов. Расширение его применения совпадает по времени с прекращением использования первого поколения (см. табл. 2.4), а поскольку первая разновидность второго поколения предположительно обеспечивала более высокое разрешение, чем спутники первого поколения, считается, что второй вариант предназначался для менее легальной съемки [7]. Такая прямолинейная логика может иметь мало общего с реальностью, поэтому принятое разделение второго поколения на спутники «высокого» и «низкого» разрешения следует воспринимать только в изложенном выше смысле.

Различение спутников первого и второго поколений не составляло проблемы, поскольку третьи ступени носителей «Восток» и «Союз» различаются по длине почти в 3 раза и легко отличимы по видимому блеску.