Максим Тарасенко - Военные аспекты советской космонавтики

Государственная ракетная программа СССР была утверждена Советом Министров 13 мая 1946 г. В соответствии с принятым постановлением в Министерстве вооружений была создана головная организация по разработке жидкостных ракет – НИИ-88 на базе артиллерийского завода № 88 в г. Калининград Московской области. Для отработки методов приемки, испытания и применения ракетного оружия в Министерстве Вооруженных Сил СССР (тогдашнее название Министерства обороны) был организован военный НИИ-4, а также Государственный центральный полигон в районе села Капустин Яр Астраханской области. Первая эксплуатационная ракетная часть («бригада особого назначения») была создана на базе полка реактивных минометов [2].

Административная координация работ осуществлялась специально созданным органом – Комитетом по ракетной технике, переименованным затем в Специальный комитет № 2. Формально существовавший при Совете Министров СССР Комитет возглавлялся членом Политбюро ЦК КПСС Г. Маленковым, а его первым заместителем, фактически отвечавшим за развитие ракетной техники в целом, был министр вооружений Д. Устинов. В самом Министерстве вооружений для этого было организовано 7-е Главное управление [2].

Со стороны Министерства государственной безопасности разработка ракет дальнего действия контролировалась заместителем Л. П. Берии Седовым.

В 1952 г. было начато эскизное проектирование первой двухступенчатой ракеты межконтинентальной дальности Р-7, а в сентябре 1953 г. ее главный конструктор С. П. Королев впервые поднял в Комитете № 2 вопрос о включении в программу создания Р-7 работ по искусственному спутнику Земли. 26 мая 1954 г. он представил министру вооружений Устинову докладную записку, предусматривающую создание научного спутника массой 2—3 т, возвращаемого спутника, спутника для длительного пребывания 1—2 человек, орбитальной станции с регулярным сообщением с Землей [З].

Подобно тому, как правительство США с 1946 г. откладывало все проекты спутников под сукно, в СССР усилия Королева тоже не возымели действия до тех пор, пока мировой научной общественности не удалось затронуть чувствительные струны национального престижа. В октябре 1954 г. оргкомитет Международного геофизического года обратился к ведущим мировым державам с просьбой рассмотреть возможность запуска в период МГГ искусственных спутников Земли для проведения научных исследований. 29 июля 1955 г. президент Эйзенхауэр объявил, что США запустят такой спутник. На следующий же день Советский Союз пообещал сделать то же самое, и, видимо, только после этого «космические» предложения Королева получили ход.

Хотя еще 15 апреля 1955 г. было объявлено о создании при отделении астрономии Академии наук СССР Комиссии по межпланетным сообщениям, постановление Совета Министров о создании геофизического ИСЗ и его запуске в 1957 г. было принято только 30 января 1956 г. В августе того же года из состава НИИ-88 выделилось опытно-конструкторское бюро № 1 по ракетной технике под руководством С. П. Королева. В ОКБ-1 был учрежден проектный отдел для разработки ИСЗ, возглавленный М. К. Тихонравовым. который начал такие работы еще в НИИ-4 в порядке личной инициативы.

На ОКБ-1 была возложена ответственность за все работы по космической тематике. Оно вырабатывало технические предложения по осуществлению тех или иных космических проектов, а затем передавало их на утверждение в вышестоящие инстанции. Первой такой инстанцией было бывшее 7-е Главное управление Министерства вооружений, которое по мере изменения структуры руководства промышленностью перешло сначала в Министерство оборонной промышленности, а затем в Государственный комитет Совета Министров по оборонной технике (ГКОТ). Научная сторона проектов проходила экспертизу в Специальной Комиссии АН СССР. председателем которой был М. В. Келдыш. К исполнению решения принимались постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Запуски космических аппаратов осуществлялись подразделениями Ракетных войск со своего полигона в Тюра-Таме, построенного в 1955—57 гг. для испытаний МБР Р-7. До 1959 г. ракетные войска представляли собой отдельные части, подчиненные заместителю командующего артиллерией, но с появлением межконтинентальных Р-7 были выделены в самостоятельный род войск – Ракетные войска стратегического назначения.

В 1959-60 гг. к работам по космической тематике были подключены также СКБ-458, возглавлявшееся М. К. Янгелем, и ОКБ-52 В. Н. Челомея. (Янгель с 1954 г. занимался разработкой баллистических ракет на долгохранимом топливе, а Челомей с 1944 г. руководил созданием крылатых ракет). Расширение космической деятельности не только потребовало выделения ее из общего плана развития ракетной техники, но и привело к тому, что предложения Главных конструкторов начали конкурировать друг с другом. Поэтому в 1961 г. на НИИ-88 были возложены функции «головного научного учреждения», обеспечивающего внутриведомственную экспертизу [З].

Последним этапом организационного становления советской космонавтики стала экономическая реформа 1965 г… создавшая, в частности, на базе ГКОТ комплекс военно-промышленных министерств. В составе сформированной тогда «оборонной девятки» было учреждено и министерство ракетно-космической промышленности, названное для вящей секретности «министерством общего машиностроения».

Сложившаяся к концу периода хрущевских преобразований схема организации работ по ракетно-космической технике впоследствии оставалась практически неизменной почти четверть века (см рис 3)

В отличие от США, где в 1958 г космическая программа была разделена на военную, осуществляемую Министерством обороны, и гражданскую, реализуемую специально созданным Национальным управлением по аэронавтике и космосу (НАСА), в СССР вся космическая деятельность шла в едином русле и осуществлялась по такой же схеме, что и разработка и эксплуатация ракетного вооружения.

Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) и производство велись предприятиями оборонно-промышленного комплекса, объединенными в 9 министерств, подведомственных Военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР (ВПК), тогда как приемка и эксплуатация произведенной техники относились к ведению Министерства обороны Деятельность ВПК и Министерства обороны контролировалась оборонным отделом ЦК КПСС и секретариатом ЦК, в котором была предусмотрена должность секретаря ЦК КПСС по оборонно-промышленным вопросам.

На этапе разработки систем военного назначения Министерство обороны выступало в качестве заказчика, оформляющего техническое задание на создаваемую систему. Однако финансированием НИОКР или серийного производства Министерство обороны не распоряжалось Решения о разработке систем или запуске их в производство принимались совместными постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров (или ВПК), а средства задействованным предприятиям выделялись не через бюджет Министерства обороны, а по линии соответствующих промышленных министерств непосредственно из государственного бюджета.