Амаяк Сирас - Арарат

— «Язык» нам нужен до зарезу, но тащить его на себе не стоит. Надо заставить его своим ходом идти, а энергия на другое пригодится. Габриэл… Знаю, смелый парень. Ара — тоже.

Гарсеван тревожно шевельнулся — ему вспомнился наказ Шогакат-майрик. Но он промолчал: ведь если бы он возразил против участия Ара в разведке, Асканаз мог подумать, что Гарсеван хочет подольститься к нему (а эта мысль была нестерпима для Гарсевана); да кроме того, Остужко вновь повторил, что Габриэл очень привязан к Ара, а тот может быть полезен ему.

— Я уже несколько раз беседовал с ним и разъяснял ему правила разведки, — добавил Остужко.

Асканаз одобрил и кандидатуру Абдула. Дойдя до Юрика Мартиросяна, он вкратце рассказал, как тот пришел к ним добровольцем, и спросил:

— А с кем дружит этот Юрик?

— Да вся четверка к нему хорошо относится, а Игнат заботится о нем, как старший брат.

— Вот это хорошо… Ну, приступайте к делу! Учти, Гарсеван Даниэлян, чтобы не было больше несвоевременной пальбы! За это самое строгое наказание! Вы только выдаете себя врагу.

— Я уже назначил Тартаренца подносчиком боеприпасов. Пускай освоится, а там посмотрим.

— Поставить над ним старшего построже! — добавил Асканаз, не вдаваясь в подробности.

Затем, выслушав рапорт Остужко о состоянии батальона и сделав свои замечания, он обернулся к Гарсевану:

— Ну, а теперь давай сюда свой узелок…

Гарсеван вызвал Ара к себе на КП роты и сказал ему:

— Ара, тебе предстоит серьезное задание. Товарищи у тебя верные, надежные и опытные. Кто его знает, ночь темная, может, и встретится какая-нибудь опасность. Быстро и точно выполняй все распоряжения Игната — он будет у вас за старшего. И тут очень важна воля: скажи себе, что ты можешь сделать то-то и то-то, — и сделаешь!

Кто знает, что вспоминал Гарсеван из своего прошлого, подбадривая воина-новичка… Он сказал Ара еще несколько теплых слов и заключил:

— Ни опасности, ни одиночество, ни темнота не должны помешать вам добиться цели. Если ты будешь думать только о задании, о том, чтобы добыть «языка», — исчезнут все сомнения!

Ара во все глаза глядел на Гарсевана: неужели тот что-либо знает о нем? Но нет, откуда бы… Залившись краской смущения, он отвечал:

— Готов выполнить приказ командования.

Гарсеван от души пожелал ему и всем разведчикам доброго пути и удачи.

Самым младшим по возрасту в группе разведчиков был Юрик Мартиросян. Он шагал рядом с Ара. Впереди шли Игнат и Абдул; этот несколько раз ходил уже в разведку и хорошо был знаком с местностью. Позади шагал Габриэл.

Гористая местность, пересеченная глубокими ущельями, позволяла разведчикам продвигаться незаметно для врага, но зато передвижение по ней было очень утомительным.

— Пройдем это ущелье — и позиции врага совсем близко… — шепотом объяснил Абдул.

По телу Ара пробежала дрожь. До этой минуты причудливые скалы, набегающие на полумесяц тучи — все было обычным и естественным. А теперь как будто сразу все преобразилось: скалы и даже невысокие холмы казались притаившимися убийцами, которые вот-вот выскочат из засады и набросятся на Ара; тучи словно намеренно закрыли месяц, чтобы мрак стал еще гуще. Ара прижал к груди автомат, а другой рукой схватился за рукав соседа.

Юрик обернулся, но в темноте не разглядел выражения его лица. Ара ощутил близость товарища, и по спине его снова пробежали мурашки, на этот раз от совершенно противоположного чувства. Неужели он один среди всех такое ничтожество? И Ара неожиданно, сам не зная зачем, начал чуть слышно нашептывать Юрику:

— Юрик, держись крепко! И ничего, что сейчас темно, ты не бойся!

— Честное слово, Ара, я совсем не боюсь! Ты знаешь, я все время помню о том, что говорил насчет страха мой отец.

— Насчет страха? Что, что? — жадно допытывался Ара.

— Он говорил, что если воин стремится продать свою жизнь подороже, если не хочет зря подвергать себя опасности, то это не страх, а осмотрительность. А если человек малодушно бежит от трудностей и опасностей, думает только о спасении своей шкуры, то он трус. Осмотрительность и трусость — разные вещи. Вот Игнат осматривается, оглядывается, прежде чем свернуть направо или налево. Но в этом-то и героизм! Отец говорил, что, если нужно, командир должен возглавить часть и повести ее на врага. Но вообще-то командир должен руководить своими бойцами и не рисковать зря жизнью.

— Видно, у тебя славный отец, Юрик! Где он сейчас?

— Так что, Ара, я не раз думал об этом еще до того, как выехал на фронт, — закончил Юрик, не отвечая на вопрос Ара.

— Да, да, Юрик. Конечно, нужно стараться подороже продать жизнь!

Словно не сам Ара говорил эти слова, а кто-то подсказывал их ему… Кто? Мать, Гарсеван, Асканаз… а может быть, и Маргарит?.. Ара не мог бы объяснить.

— Ну теперь молчок… — на этот раз шепот Абдула звучал приказом. — Ни звука — мы в расположении врага…

Игнат подозвал товарищей. При слабом свете месяца и звезд острые глаза Абдула подметили, что они уже добрались до заранее намеченного пункта. Нужно было действовать. Игнат подозвал Юрика, приказал Ара оставаться на месте и вести наблюдение.

— Заметишь что-нибудь подозрительное, сейчас же дашь знать Габриэлу: он будет от тебя за пятьдесят шагов. На этот раз задание у тебя не очень трудное, нужно только внимание. С места не сходи, а то провалишь все задание.

Игнат вместе с Абдулом и Юриком, где согнувшись, а где и ползком, стал пробираться вперед, прямо в расположение фашистских войск.

Наступили самые тяжелые минуты для Ара: он остался один в полумраке… Он притаился в тени небольшого холма, покрытого сухой травой. Он было присел, но тотчас же поднялся на ноги, словно кто-то еще сел рядом с ним… Прошла минута, другая. Никакого движения. Значит, показалось… Но если действительно кто-то залег поблизости, он не имеет права ждать! Ара лег и, приподняв голову, внимательно огляделся: те же причудливые очертания, те же мрачные облака… какие-то руки, глаза… Но нет, там ничего нет. Ара привстал на колени, судорожно сжав в руках приклад. Он инстинктивно нащупал в кармане мягкий лоскуток — талисман, который в последнюю минуту сунула ему мать. «Бедная моя мама!.. Да нет же, ничего тут нет! Вот я, вот мое ружье, а там — гора, наверху — месяц… А ну, пусть попробует подойти! — Ара показалось, что кровь быстрее побежала по жилам. — Да, мама… что она делает сейчас? И Маргарит, моя Маргарит?.. Как она сказала однажды? Мужчина должен быть смелым! Что сказала бы моя храбрая, моя чудная Маргарит, если бы узнала… Но нет, я солдат, да еще в разведке, а разведчик обязан быть бесстрашным!»

Ара встряхнулся, еще крепче сжал в руках приклад и, напрягая зрение, начал пристально вглядываться в темноту. Вон там, вдали — укрепления врага… Но что это — выстрел? «А ну, готовься!» — сам себе приказал Ара, и все чувства уступили одному: стремлению встретить и отразить любую опасность.