Виктор Чехов - Разведчики

Главное сделано! Юрий подполз к Чубарю.

— Только бы Шохина полицай не арестовал, — тревожно зашептал Чубарь. — Что тогда будем делать?

— Выручать. Выберемся за Старогородку, подождем…

Прокрадываясь от дерева к дереву, они продвигались к дому Чубаря. До плетня оставалось каких-нибудь восемь-десять метров.

— А ну, стой! Хто такие? — прогремел окрик.

Двое полицаев с белыми повязками на рукавах бросились за комсомольцами.

— Стой! Стой! — послышались крики.

Резкий, переливчатый свисток, казалось, острыми иглами вонзился в мозг. Где-то с другой стороны послышались ответные свистки.

— Юрко, до нас в хату! Мать и Мария в Крыхаеве, — крикнул Чубарь, перескакивая через плетень.

Юрий бежал, не выпуская товарища из виду. Многоголосо лаяли собаки, полицейские свистки не умолкали. А люди спешно укрывались в домах за крепко запертыми дверями.

Вскочив в хату и пропустив вперед Юрия, Чубарь задвинул засов.

— Чуть не задохся. Думал, сердце лопнет, — глядя в окно, проговорил он.

Первое, что он увидел, — это бежавшего от забора человека с белой повязкой на рукаве.

— Полицай! — предупредил он. Недолго думая, поднял наган и, когда полицай подбежал почти вплотную к окошку, выстрелил прямо через стекло. Полицай закричал, повернулся на месте, стремглав бросился за плетень.

— Промазал, дурак, только себя выдал, — выругался Чубарь. — Они, гады, еще хату подожгут. — Айда за мной, через хлев!

Открыв дверь в сени, пробрались в хлев, оттуда во двор. Со всех ног пустились по огородам и садам…

Шохин, выйдя из будки часового, миновал соседний заброшенный двор, перебрался через какой-то заборчик. Он был уже недалеко от первой улицы Старогородки, когда раздались свистки, показались полицаи с винтовками. «Засыпались хлопцы!» — мелькнула мысль. Быстро повязав платком левую руку и вытащив пистолет, Шохин побежал вслед. Полицаи окружили небольшую хатенку с примыкавшим к ней сараем и открыли по ней стрельбу. В сумерках заплясали вспышки выстрелов. Стараясь быть незамеченным, Петр подобрался к одному из полицаев и выстрелил. Тот ткнулся в землю и затих.

Шохин, увидев мелькнувших в темноте комсомольцев, забрал винтовку, патроны, снял с рукава убитого повязку и стал медленно отползать.

Комсомольцев Петр догнал по дороге в деревню Волчья Гора. Они только что остановили встречную подводу.

— Слышишь, дядько, какая там пальба? — убеждал Чубарь, держа под уздцы двух сытых лошадей. — Ночью еще пристрелят тебя.

Юрий стоял у подводы с наганом.

Из кузова легкого тарантаса возница поглядывал то на лошадей, то на Юрия, выжидая момента, когда ударом палки сможет погнать лошадей. Увидев подходившего с винтовкой и белой повязкой на рукаве человека, обрадовался:

— А ну, быдло, брось коней! — крикнул он на Чубаря. — Ой, пан, слава богу, что вы пришли! Вот какие-то байстрюки не пускают в город. Я владелец универсального магазина в Деснянске. А ну, геть! — снова крикнул он и замахнулся, собираясь огреть лошадей.

Шохин быстро подставил винтовку. Возница из всей силы ударил по ней рукой. Взвыв, заерзал в тарантасе.

— Ах ты, сволочь кулацкая! — выругался Шохин. — А ну слазь, паразит! Жаль, пристрелить тебя нельзя — шум поднимется. — Стащив спекулянта с тарантаса, он бросил его на дорогу. — Садись, хлопцы! А ты, толстопузый, не вздумай жаловаться на полицаев. — Лошади рванули.

— Я этого гада и в темноте сразу узнал, — прокричал Юрий Шохину. — Только шум не хотел поднимать. Сволочь, каких мало. С немцами сюда приехал! Сегодня же пожалуется коменданту, что его ограбили полицаи!

— Это неплохо! — засмеялся Шохин. И вдруг почувствовал беспокойство: взрыва-то нет…

Было уже совсем темно, когда подъезжали к Волчьей Горе. Петр вспомнил: Гладыш приказал явиться в двенадцать. Оставалось меньше часа.

— Поворачивай к Десне! — приказал он.

— Отсюда до реки километров восемь и дороги нет, все овраги, лесочки, канавы, — отозвался Чубарь.

— Поворачивай… Поедем, пока возможно.

Впереди, с боков, сзади — всюду непроглядная темнота. Тарантас то подпрыгивал, то кренился, то взбирался на крутую гору.

Чубарь остановил лошадей:

— Дальше надо верхом. Иначе не проехать. Юрко, помогай распрягать.

Шохин старался восстановить в памяти полузабытую местность.

— Сейчас лесок будет, потом яр, потом шоссе… — словно отвечая на его мысли, сказал Юрий. — Между колхозами и выедем.

— Придется, ребята, вам вдвоем на одну лошадь сесть. — Шохин был уже верхом, неясным силуэтом выделяясь на облачном небе. — Переправимся через Десну вплавь на конях.

— Это он правильно. На той стороне безопаснее будет, — шепнул Юрий Чубарю. — Садись впереди.

— А как мы выберемся, когда там с километр все кручи, — в голосе Чубаря было сомнение.

— Кони дорогу найдут, — негромко отозвался Шохин. — Поехали.

— А взрыва-то нет! — напомнил Чубарь.

— Да, взрыва нет, — сказал Юрий. — Я все время об этом думаю.

— Мина не может не взорваться, — послышался голос Шохина, — она проверена. Следы замаскировали?

— Яму под забором не зарыли, — вспомнил Юрий.

— Эх вы, диверсанты! — рассердился Шохин. — Хорошо, что ночь, может, до взрыва и не заметят. А то мина пропадет и немцы насторожаться… Хоть возвращайся.

К Десне добрались минут через сорок. С тихим переливчатым журчаньем струилась у берега вода, изредка слышались всплески — не то рыба играла, не то прыгали в реку лягушки.

— Темень, хоть глаза повыкалывай! — пробурчал Чубарь, соскакивая вслед за Юрием с лошади.

— Черт его знает, какой здесь берег. Поищу хороший спуск. Держи лошадь. Хоть бы фонарь на бакене увидеть, — передал повод Юрий.

Не прошло и трех минут, как он вернулся:

— Мы за верхним бакеном, против дубовой рощи. Узнал по красному фонарю на мели. Придется плыть вниз по реке. В этом месте на ту сторону не удастся выйти.

— Все равно течением снесет, — сказал Шохин. — Спрячьте в кепки, что есть в карманах, да натяните их поглубже. Плыть в одежде, один — держась за гриву, другой за хвост. Коня не бросайте. Ну, пошли.

Страшно темной ночью переплывать быструю, сильную реку. Берега не видишь, а кажется, что нет ни конца, ни краю водному простору, и течение несет неведомо куда… Лошадь беспокойно пофыркивает, сбиваемая водой. Вот как будто под ее ногами дно, и опять поплыла. Кажется, что плывешь уже очень долго, уже онемела рука, крепче хватаешься за гриву, тело коченеет, сейчас судорога сведет ноги, а из головы не выходит: «Взрыва нет!»

Наконец песчаное дно. Чуть различается берег.

— Да ведь мы за деснянским пляжем, — удивился Юрий. — Вот так отмахали!

— Не разговаривать! — тихо приказал Шохин. — Дорогу к шалашу найдете?