Даниил Веков - Волоколамский рубеж [litres]

24 ноября 1941 года, 156-й день войны

Генерал-полковник Фромм. Обрисовал общее военно-экономическое положение. Падающая кривая! Он полагает, что необходимо перемирие! К 1.4 на Восточном фронте будет 180 000 человек некомплекта. К этому времени мы получим обученный призывной контингент рождения 1922 года (270 000) и будем вынуждены призвать контингент 1923 года рождения…

Из дневника командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока

24.11.41

Перед фронтом 2-й армии сопротивление усиливается. 2-я танковая армия, чьё правое крыло всё ещё связано боями в районе Ярцева, взяла Михайлов и прорвалась к Венёву. Русские в качестве ответной меры продолжают подтягивать войска из Москвы.

46-й танковый корпус достиг Истринского водохранилища. На юге от Солнечногорска противник оказывает ожесточённое сопротивление. Отогнав слабые силы противника на север и северо-восток от Клина, 3-я танковая группа готовится наступать в юго-восточном направлении. На фронте 9-й армии ничего экстраординарного не наблюдается.

25.11.41

Наступающие части 2-й армии вступили в боевое соприкосновение с противником на всех направлениях.

«Боевая группа Эбербаха» из 2-й танковой армии совершила прорыв к югу от Каширы и встретила сопротивление танковых частей противника. На правом фланге армия послала разведывательно-подрывные группы в направлении железной дороги Ряжск – Рязань. Продолжаются бои под Сталиногорском с наполовину окружённым противником, который оказывает отчаянное сопротивление. Если представится возможность, армия должна наступать в северном направлении через Оку в районе Каширы. Но её основная миссия – уничтожение противника вокруг Тулы.

Атакующее крыло 4-й армии форсировало в двух местах Истру. 11-я танковая дивизия пересекла сухое водохранилище по уложенным по дну брёвнам. 2-я танковая дивизия из V корпуса продвинулась на 12 километров к юго-востоку. 3-я танковая группа в результате ожесточённых сражений продвинулась в направлении Рогачёва.

Хорошие новости из Африки: определенно англичанам там задали основательную трёпку.

Газета «Фёлъкишер Беобахтер», 25.11.1941

Главное командование Вермахта сообщает: на центральном участке Восточного фронта продолжалось наступление наших войск. После ожесточённых боёв танковыми частями был занят г. Солнечногорск в 50 км северо-западнее Москвы…

Два десятка тёмно-зелёных мотоциклов с громким тарахтеньем и оглушительным рёвом влетели на автомобильный мост через канал Москва – Волга. Город Химки остался позади – его проскочили, как и Лобню, по окраине, не задерживаясь. Впереди, на левом берегу, уже была сама большевистская столица – надо только миновать деревню Химки, потом небольшой промышленный район (несколько заводов и фабрик) и городской посёлок «Сокол». И вот уже она, прославленная Москва!

Вазель очень рассчитывал на удачу – раз так сегодня ему фартит. Конечно, он не думал доехать до самого Кремля, но хотя бы до главной московской улицы – Горького, которая, как он знал, имела для русских примерно то же значение, что и берлинская Унтер-ден-Линден для немцев. Появиться на ней первым значило войти в историю, причём – мировую. А потом можно и назад, к своим.

Но немецких мотоциклистов за мостом уже ждали: истребительный батальон, сформированный из столичных милиционеров (совсем недавно – обычных патрульных, постовых и участковых), получил приказ уничтожить врага. В Лобне всё-таки заметили чужих мотоциклистов и сообщили в Москву, и там приняли срочные меры: перебросили один из истребительных батальонов НКВД от Белорусского вокзала к Химкинскому мосту. Посадили на грузовики – и через пятнадцать минут уже на месте. Колонну всюду пропускали вне очереди.

Мост охраняли две зенитки, но, понятное дело, не от наземного противника, а от бомбардировщиков. И стволы орудий были, само собой, задраны высоко вверх. Пришлось их срочно переводить их в горизонтальное направление и нацеливать на шоссе. У защитников были также пулемёты, несколько ППШ и, разумеется, винтовки и гранаты.

Командир истребительного батальона майор Хомченко расставил своих людей вдоль дороги так, чтобы взять немцев в «клещи». Это было правильным решением: как только мотоциклисты въехали на мост, по ним сразу же ударили с двух сторон. Основной огонь вели, конечно, зенитки – 25-мм 72-К. Били осколочно-зажигательными, и огонь их был плотным – пушки же автоматические! Только и успевай, что вставлять обоймы с патронами! Одна ещё не закончилась, а заряжающий уж готовит следующую. Рядом с зенитками стрекотали «Максимы» – поливали мост короткими и длинными очередями. Ну и, конечно, не слишком дружно, зато часто били винтовки.

Первые три мотоциклиста (впереди ехали BMW без колясок) успели доехать почти до середины моста, когда угодили под настоящий свинцовый ливень. Двое сразу же повалились на землю убитыми, даже затормозить не успели, а третий проехал ещё немного, но потом врезался в бетонную ограду и повалился. Мотоцикл упал набок, но мотор ещё работал, ревел по-прежнему, колеса крутились. Однако сам водитель был уже мёртвым – лежал, уткнувшись лицом в снег, а из пробитой головы вытекала на снег тонкая струйка крови.

Оставшиеся разведчики (в том числе и сам лейтенант Вазель) начали тормозить, разворачиваться, пытаясь уйти из-под обстрела. Двое или трое, укрывшись за стальными фермами моста, открыли ответный огонь из автоматов, а из колясок зло, напористо заквохтали пулемёты. Однако ни МР-40, ни MG.34 не могли противостоять огненному шквалу, который летел с левого берега.

Вазель быстро сообразил, что надо срочно отходить, спасать людей. Однако сделать это оказалось не так просто: от точных попаданий зениток встали и загорелись последние машины, перегородили путь.

Лейтенант понял – на мотоциклах уже не вырваться. И приказал отступать в пешем порядке – пока ещё есть такая возможность.

Мотоциклисты, оставив свои верные BMW, побежали на правый берег. Но не всем удалось уйти – большинство осталось лежать на мосту. Из взвода уцелело лишь двенадцать человек, причём трое были ранены. Осколок задел и самого Вазеля: пробил шинель и застрял в плече (отчего левая рука мгновенно стала тяжёлой и неподвижной), но он продолжал руководить своими подчинёнными. Спасал тех, кого ещё можно было спасти.

Через пятнадцать минут бой был закончен: уцелевшие мотоциклисты скрылись в ближайшем лесу, на мосту остались лежать тела убитых и тяжелораненых. И стояли брошенные машины. Советские бойцы их с интересом рассматривали – никогда прежде таких не видели. Выяснилось, что несколько машин не слишком пострадали от выстрелов, по-прежнему на ходу, и тогда ребята-милиционеры, кто имел дело с двухколёсной советской техникой, с удовольствием стали кататься на них по берегу. Когда ещё представится такой случай! Оседлали и гоняли как бешеные. Пока не подъехало высокое начальство (а оно всегда появляется только после победного боя) и не приказало строгим командным голосом с рявкающими интонациями сдать трофеи (оружие, документы, мотоциклы) кому и куда положено. С описью и распиской о получении – всё как надо.