Даниил Веков - Волоколамский рубеж [litres]

Что и было сделано. К концу дня – самого обычного московского дня. Напряжённого, военного – одного из длинной череды дней 1941 года.

К лейтенанту Вальтеру Штоссу наконец пришло пополнение – сапёрная рота. К сожалению, только половинного состава – как и для всех. Но хоть что-то, а то совсем людей не осталось.

Формально Вальтер считался командиром танкового батальона, фактически же… Лишь два панцера в строю: его собственный Pz.III и Pz.II фельдфебеля Зигфрида Губера. Ещё одна «тройка» находилась в ремонте, но на скорое возвращение её в строй рассчитывать не приходилось – не было запасных деталей. Их доставка на передовую осуществлялась крайне медленно и нерегулярно. Солдаты обер-фельдфебеля Бролля (уцелевшие 19 человек) обеспечивали панцергренадёрам пехотную поддержку, а больше надеяться было не на кого. Но вот наконец – сапёры.

Вместе с ними пришёл и новый приказ: переправиться через Истру и продолжить наступление на Москву, ближайшая цель – село Селиваново. К счастью, батальон Штосса в этот раз находился во втором эшелоне – за панцерами гауптмана Мензеля. У которого было в строю десять исправных машин, в том числе шесть «троек». Значит, ему и наносить главный удар.

Панцеры Мензеля поддерживала почти целая пехотная рота – девяносто человек, да и противотанковая артиллерия у него имелась: четыре 37-мм Pak.35/36. В общем, небольшой, но сжатый бронированный кулак. Им и собирались ударить по русским, чтобы прорвать оборону у Селиваново и выйти (в идеале, конечно) к другому важному населённому пункту, Кубинке.

Вальтеру накануне наступления подвезли горючее, боеприпасы, продовольствие и даже четыре коробки настоящего красного французского вина, которое, как известно, очень полезно для здоровья и отлично восстанавливает силы. Правда, с вином вышла одна промашка: от сильного мороза (коробки-то перевозили в товарных вагонах, а потом – в открытых грузовиках) бутылки полопались (замерзая, вода, согласно законам физики, увеличивается в объёме), и теперь вместо вина в картонных упаковках были лишь куска льда бледно-красного цвета и тёмно-зелёные осколки стекла.

Но разве это остановит бравых солдат Рейха? Осторожно вытащили стекло, а «винный лёд» сложили в две большие деревянные бочки. И поставили возле печек – таять. Затем стали осторожно зачерпывать котелками розовую жидкость и, процедив через бинт (чтобы не попали мелкие осколки), разливать по кружкам. И пить. Вино и правда оказалось хорошим, жаль только слабеньким. Зато каждому досталось почти по трети бутылки. Закусывали французскими же галетами и шоколадом – тоже подарок от «лягушатников».

Но некоторые солдаты недовольно бурчали: вино – это, конечно, очень хорошо, как и галеты с шоколадом, но лучше было бы, если бы эти французы сами оказались на фронте. Вот это была бы реальная нам помощь! Все знали, что французские легионеры где-то здесь, под Москвой (причём целый полк!), но их никто не видел. И никакого участия, судя по всему, они в боевых действиях не принимали. «Солдатское радио» ничего конкретного про них не доносило – то ли есть они, то ли нет. Тогда зачем они вообще сюда прибыли?

Немецкие сапёры умело разобрали остатки разбитых крестьянских изб и за ночь соорудили переправу через Истру – благо, опять резко похолодало, лёд стал толще и крепче. Проложили через реку длинные брёвна, на них – поленья и прочные жердины, связали кусками телефонного провода. Вот вам и мост!

Русских, к счастью, на противоположном берегу не было – уже отошли в глубь обороны. Так что форсирование прошло успешно, без потерь – техника и люди благополучно перебрались на тот берег. Большевики, правда, отступили совсем недалеко, к соседнему селу Селиваново, и обосновались основательно. Значит, предстоял долгий штурм…

Утром штаб 2-й панцерной дивизии отдал Штоссу и Мензелю приказ: взять Селиваново! Однако атаку пришлось отложить: разыгралась метель, видимость упала почти до нуля. Наступать в таких условиях – верх безрассудства. Батальон Штосса после переправы направили по лесной просеке в обход села – зайти к русским с северо-востока. Панцеры же Отто Мензеля должны были наступать по центру: надо проломить русскую оборону таранным ударом! Или же как минимум отвлечь на себя внимание, чтобы Штосс смог осуществить свой манёвр.

Вальтер очень надеялся, что штурм села закончится до сумерек: тогда он и его подчинённые будут спать под тёплыми крышами, а не в палатке возле танка, как все последние дни. Провести ещё одну ночь на этом жутком морозе… Однако метель не унималась, что сводило шансы на нормальную ночёвку к нулю. Но как раз в это время по рации пришёл приказ – вперёд, на штурм! Начальство решило воспользоваться непогодой, чтобы нанести по селу внезапный удар. Метель прикроет панцеры, позволит максимально близко подойти к русским и ворваться в село с ходу. Большевики ведь тоже устали, вымотаны многодневными боями, наверняка в такую метель сидят по избам, отдыхают, приходят в себя после недавних сражений. Значит, не так уже бдительны, как раньше. А нам лишь бы ворваться в Селиваново, завязать бой! Тогда успех обеспечен – перевес на нашей, немецкой, стороне: двенадцать панцеров и почти двести пехотинцев против неполного батальона русских. Этого вполне хватит, чтобы взять село.

Итак, приказ был отдан, и гауптман Мензель повёл свои панцеры в атаку – по центру, как и было велено. Вальтер Штосс ждал своей очереди на лесной просеке – чтобы в нужный момент нанести решающий удар по русским с тыла.

Машины Мензеля наступали на Селиваново двумя эшелонами: впереди – шесть Pz.III, за ними – четыре Pz.II. Группа Штосса тоже пошла вперёд – стала постепенно приближаться к селу. Но медленно, осторожно: снежные заносы и крайняя узость лесной дороги не позволяли идти с привычной скоростью. Да и снег всё валил, бил прямо в глаза, мешал, ослеплял.

Экипажам гауптмана Мензеля было намного легче – его машины двигались прямо через поле. Снега нанесло немало, но «тройки» худо-бедно преодолевали заносы и сугробы, а за ними уже почти легко шли «двойки». Затем ехали грузовики с орудиями на прицепах – артиллерийская поддержка, в кузовах, тесно прижавшись друг к другу, сидели орудийные расчёты и пехотинцы.

Панцергренадёры хорошо уже видели крестьянские избы на окраине села, низкие сараи, бани, покосившиеся заборы. Ещё несколько минут, и они ворвутся в Селиваново. И ничто уже их не остановит! Русские пока молчали, не встречали привычным огнём, и это несколько настораживало.

Каждый думал: «А вдруг большевики приготовили нам какой-нибудь сюрприз? Скажем, артиллерийскую засаду?»

Гауптман Мензель на всякий случай приказал внимательно смотреть по сторонам: не стоят ли где противотанковые пушки, не спрятаны ли они за теми вон оградами или низкими сараями? Но потом решил, что ему, очевидно, просто везёт – удалось застать русских врасплох, они не ждали его атаки. Привыкли, что в метель немецкие танки не воюют. А может, у них просто не осталось пушек или же мало снарядов к ним – вот и берегут до последнего. Тоже весьма вероятно, учитывая длительность и ожесточённость последних сражений.