Виталий Кулак - Горячее дыхание войны [litres]

Бойцы лежали под кустами, за деревьями. Они затаились, прислушивались к шорохам и до боли в глазах всматривались в противоположную сторону поляны. Луна холодным светом неплохо освещала окрестности. Никто из них не был на сто процентов уверен, что диверсанты выйдут на их засаду, но они очень на это надеялись. Они готовы были бездвижно ждать до самого утра, только бы не вспугнуть врага случайным звуком.

Алексей уже привык к темноте, но не мог в ней ничего рассмотреть. Он всматривался в лес и видел только темноту. Вдруг он заметил, как в лесу, на противоположной стороне поляны, загорелись два маленьких огонька. «Они! Это они!» – промелькнуло в голове у лейтенанта, и он осторожно коснулся рукой локтя лежавшего рядом Потапенко.

Сержант чуть ли не целую минуту всматривался туда, куда показал ему командир, а потом наклонился к его уху и прошептал:

– Сова, товарищ лейтенант. Это светятся глаза совы.

В голосе сержанта не было насмешки: простая констатация факта. Тем не менее Алексею стало немного неловко. «Хорошо ещё, что не стал стрелять по совам», – мрачно подумал он. Вскоре ночной летающий хищник куда-то исчез, наверное, отправился охотиться, и его глаза больше не вводили лейтенанта в заблуждение.

Сколько пограничники пролежали до того момента, как где-то впереди справа послышались осторожные шаги, Алексей мог сказать точно, так как засек время на своих часах. Им пришлось ждать почти целый час.

В кустах на дальней стороне поляны едва заметно зашатались ветки. Можно было подумать, что их колышет ветер. Лейтенант перестал дышать. Сердце его забилось сильней. Диверсанты?

Он превратился в тёмную статую, притаившуюся под ореховым кустом. Ему пришлось сделать маленький вдох: больше задерживать дыхание он не мог.

Наконец на поляну осторожно вышли два человека. До них было не больше тридцати метров, и в лунном свете Алексей сумел рассмотреть, что на них надета красноармейская форма. Незнакомцы постояли на краю поляны, а потом один из них подал кому-то условный сигнал – «сплю-сплю– сплю», – как кричит сова-сплюша. Через минуты две из леса вышли ещё шестеро. Все они тоже были одеты в красноармейскую форму. Один из них, видимо офицер, тихо отдал приказ, и двое незнакомцев опять пошли вперёд. Они должны были пройти мимо засады пограничников метрах в пятнадцати справа.

Алексей приподнял голову и громко скомандовал:

– Стой! Руки вверх!

Незнакомцы тут же начали стрелять из автоматов в ту сторону, откуда раздался останавливавший их голос. Пули просвистели недалеко от дерева, за которым прятался Алексей, к счастью, не задев его. В ответ заговорили автоматы пограничников. Сделал несколько коротких очередей и Алексей. Он видел, как сразу же один из диверсантов упал – в том, что это были диверсанты, лейтенант уже не сомневался, – а потом на землю повалился и второй фашист. Остальные же, подчиняясь команде, которую подал офицер, бросились обратно в лес.

– А-а-а! – мучительно закричал немец, падая на землю. Крик прекратился на самой высокой ноте.

Диверсант, первым достигший спасительного для него леса, не побежал дальше, а стал прикрывать автоматным огнём остальных агентов. Весь лес наполнился автоматным треском. Пули летали возле Алексея точно сумасшедшие стальные пчелы. Они прошивали насквозь кусты, обламывали сучья, впивались в деревья и в землю.

У Орлова быстро закончились патроны. Он потратил несколько драгоценных секунд на замену магазина. За это время диверсанты скрылись в лесу, но продолжали отстреливаться. Вели огонь и пограничники. Алексей с радостью подумал, что среди них потерь пока нет. А вот двое немецких агентов неподвижно лежали на поляне.

Вдруг выстрелы с той стороны стихли.

– Прекратить огонь! – громко приказал Орлов.

Прозвучало ещё две короткие очереди, а потом стрельба затихла совсем. В лесу опять стало тихо, как будто бы и не было только что оживлённой огневой перестрелки.

Алексей и пограничники не шевелились, ожидая новой автоматной очереди из леса. Однако никто не стрелял.

– Потапенко, проверь, обойди поляну справа, – зашептал лейтенант лежавшему недалеко от него пограничнику.

Сержант осторожно растворился между деревьями. Оттуда, куда он ушёл, не доносилось ни единого звука. Алексей в который уже раз восхитился способностью сержанта бесшумно передвигаться даже по ночному лесу.

Бесконечными казались Алексею эти минуты. Наконец-то впереди раздался приглушенный голос Потапенко:

– Товарищ лейтенант, никого нет. Ушли они.

Из леса на полянку вышел Потапенко. Он подошёл к лежавшим диверсантам, видимо, чтобы узнать, жив кто-либо из них или нет. Алексей повернулся к бойцу справа:

– Бондаренко, оставайтесь на месте. Наблюдайте. Никифоров – за мной!

Они медленно оторвались от земли. Кто бы знал, как трудно подняться, ожидая, что в тебя в упор может в любой миг ударить автоматная очередь. Но чувство долга было сильней чувства страха.

Лейтенант нагнулся к одному из убитых. Это был молодой мужчина в форме бойца НКВД. В его грудь попало три пули, одна из них пронзила сердце, поэтому он, видимо, умер мгновенно.

– Обыщите его, товарищ Потапенко, – приказал Алексей.

Сержант стал осматривать убитого, а Орлов подошёл ко второму диверсанту, который лежал от первого метрах в пяти. Оказалось, что и он был сражён наповал.

«И этот готов», – огорчённо подумал лейтенант, ведь от мертвеца невозможно ничего узнать.

Но что ещё им оставалось делать в такой ситуации? Диверсантов было больше, поэтому им пришлось вести огонь на поражение.

Внимание Алексея привлёк валявшийся на земле вещмешок. Он нагнулся к нему, с трудом развязал. Уже при первом же прикосновении к вещевому мешку он догадался, что там рация, такой знакомой ему показалась форма предмета, находившегося внутри. И он не ошибся. Действительно вскоре он достал из вещмешка компактную радиостанцию.

«Немецкая! – подумал Алексей, узнавая рацию фирмы «Телефункен». – Немецкая! Что и требовалось доказать!»

Орлов отправил в дозор одного пограничника, чтобы обезопаситься от возможного нападения. Он надеялся, что Никаноров с истребительным батальоном спешит к ним на помощь. Но пока они доберутся сюда, диверсанты могут бесследно раствориться в лесу: теперь они удвоят меры безопасности, а найти их станет чрезвычайно трудно даже днём.

– Надо их догнать, – сказал Алексей сержанту, и тот воспринял это как само собой разумеющееся.

Медленно, но неотвратимо светало. Постепенно то тут, то там начали сначала робко, а потом всё смелей и смелей петь птицы. Птичье царство просыпалось. Под утро обычно Алексея всегда клонило в сон, но не в этот раз, хотя он не спал уже больше суток. Уж слишком много адреналина было в его крови и слишком много ему ещё предстояло сделать.