Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Едва он подошел к Тхао, она заговорила, торопливо, взволнованно. Хой с волнением смотрел в ее потемневшее, осунувшееся лицо.

— Что случилось? Когда ты приехала?

В глазах Тхао заблестели слезы.

— Твоего отца арестовали…

— За что?

— Начальник уезда Мои и Тыонг привели к нам какого-то японца, стали спрашивать про Донга и, ничего не добившись, забрали отца. Дней пять тому назад.

— Сволочи!

Тхао подняла глаза на мужа. Наконец-то после стольких треволнений и мук, которые ей пришлось пережить в одиночестве, она обрела опору.

— Я на следующий же день отправилась в уезд, а там говорят: нужно ехать в Хайзыонг, в управление военной полиции. В Хайзыонге какой-то переводчик ответил мне, что арестованного Зяо у них нет, что нужно ехать в ханойское управление, может быть, там удастся что-нибудь узнать. Вот я и приехала. Еще вчера утром. Сходила к Дьему, но его нет дома, тогда я пошла к твоему хозяину, на Западное озеро, он говорит, что Донг уже давно не появлялся дома и что ты тоже несколько дней как исчез и ему не известно, где ты.

Хой молча слушал жену, рассеянно уставившись на фонарный столб. Тхао безуспешно ловила его взгляд и, вдруг почувствовав себя обиженной, заплакала. Хой вынул платок и вытер пот со лба. Надо взять себя в руки.

— А как дети?

— Плохо, Хой, голодаем. Дети питаются рисовым отваром. Нга…

Тхао вытерла слезы рукавом и долго стояла, не в силах вымолвить ни слова.

— …Нга все спрашивает, где папа, почему он не привезет нам рису. Ван совсем ослабла, с каждым днем ей все хуже…

Рыдания душили женщину, но она справилась с собой и, тяжело вздохнув, продолжала:

— Я уж с ног сбилась, а все равно ничего не получается. Ты бы не смог приехать? Вместе все-таки легче…

Хой молчал, не зная, как утешить жену, хотя у него сердце переворачивалось от жалости. Он знал, что Тхао рассказала ему далеко не все. Легко ли женщине одной в такое голодное время прокормить целую ораву детей! Как ему хотелось сейчас вернуться домой. Ведь он уже не раз думал об этом. Но весь вопрос в том, чем ему заниматься там, в деревне!

— Ладно, — сказал он ласково, — сегодня же возвращайся к детям. Здесь только лишние расходы, а бегать по полицейским управлениям бесполезно, все равно ничего не добьешься. Я еще несколько дней пробуду здесь, постараюсь получить гонорар и, как только получу, сразу приеду домой. Ты купила билет?

— Ближайший поезд идет в восемь часов, билеты на него начнут продавать в шесть.

— Мне сейчас нужно еще съездить по делам, к вечеру я освобожусь и приеду провожу тебя, хорошо? Может быть, удастся встретиться с Донгом, тогда приедем вместе. Возьмешь билеты, жди меня здесь. Ну, а как там у нас в деревне?

От этого вопроса Тхао стало как-то легче.

— Староста Тон стал по утрам приходить на рынок и при всем народе поносить Вьетминь. Ну, ребята из Вьетминя наведались к нему.

— Неужели? И чем же дело кончилось?

— Пока только припугнули. Предупредили, чтобы не донимал людей налогами, не смел отбирать у них рис, не заставлял идти служить в японскую армию, а не то, сказали, расстреляем! Ну, он и приутих. Теперь ходит да оглядывается. Иногда Тыонг в селе появляется. Говорят, устроился в японском военном посту где-то недалеко от горы До. А семья депутата недавно перебралась в Ханой, весь дом оставили на управляющего. Тыонг выпросил у японцев несколько винтовок и теперь, куда бы ни шел, всюду винтовку с собой таскает, для острастки. А ведь они сами трясутся от страха! — Тхао взяла мужа за воротник рубашки и, приблизив к нему свое лицо,-зашептала: — Знаешь, Мам вернулся. Говорят, живет где-то около причала Гом. Слыхала я, там рисовый склад разбили и рис народу роздали. В том районе все села пошли за Вьетминем. Японцы как-то пригнали солдат на восьми машинах, но те ничего не смогли поделать. Я слышала, в Донгчиеу у наших бойцов полно оружия! А Куен, которая уехала из деревни, тоже, оказывается, никуда не исчезла, где-то, говорят, в том же районе действует.

Хой, слушая жаркий шепот жены, вдруг окончательно решился: да, он обязательно должен вернуться к себе! Нужно поговорить с Кимом, попросить, чтобы его перебросили в их деревню. Он не может дольше с этим мириться: в его родной деревне люди, задавленные нуждой, переживают немыслимые страдания, они на грани голодной смерти, а он сидит здесь. Умирать — так уж вместе со своими. А уж если им суждено подняться и отвоевать себе новую жизнь, то и он не должен оставаться в стороне!

— Хорошо, в семь часов я буду здесь и найду тебя! Если посчастливится раздобыть денег, принесу. А через несколько дней обязательно приеду сам!

Хой сел на велосипед. Тхао стояла грустная, опустив голову. Хой с жалостью посмотрел на ее худенькие плечи.

— Да, в случае тревоги беги к озеру Тхюен. Не вздумай оставаться здесь, это самое опасное место! А лучше всего прямо сейчас иди туда, начнет смеркаться — придешь за билетом.

— Не беспокойся, я все знаю. Раз тебя ждет дело, поезжай!

Хой отъехал. Обернувшись еще раз, он увидел, что Тхао все еще стоит возле вокзала, грустно опустив голову, одинокая и трогательная.

Хой машинально крутил педалями, погруженный в свои мысли. Вдруг впереди послышались крики, топот, выстрелы. Он моментально соскочил с велосипеда. Рикши метнулись к тротуарам.

— Видать, наши застукали шпика!

Мимо Хоя пронесся велосипедист, за которым бежала ватага людей, размахивавших револьверами. Раздались выстрелы. Все пропало! Ведь у него целая пачка газет «За спасение Родины». Куда деваться? За спиной Хоя стоял продавец лапши со своими коромыслами. Разинув рот от удивления, он загородил коромыслами весь тротуар. Прохожие остановились, сгрудившись на дороге. Хой увидел того, кто мчался на велосипеде: какой-то юноша в шлеме и, кажется, с револьвером в руке. Пропадет парень!

Со стороны Южных ворот наперерез велосипедисту со всех ног мчались двое японцев-полицейских. Хой видел, как побледнел паренек, как завилял его велосипед. Пропал малец!

И тут вдруг раздались выстрелы. Кто-то стрелял по полицейским! Послышались крики, вопли, люди бросились врассыпную, запрудили улицу, паренек соскочил с велосипеда и исчез в толпе. Хой тоже не растерялся и юркнул в двери кондитерской мимо растерянной и побелевшей от страха хозяйки.

— Разрешите мне укрыться у вас на некоторое время.

Стройная девушка, видимо дочь хозяйки, схватила Хоя за руку и проворно потащила его куда-то в глубь кондитерской, провела через огромную кухню и, отворив задние ворота дома, выпустила на другую улицу.

— Бегите!

— Спасибо!

Не теряя времени, Хой вскочил в седло и отчаянно заработал педалями.

Вечером, покончив с делами, Хой неторопливо ехал по берегу Озера Возвращенного Меча.