Войцех Козлович - Сыновья полков [Сборник рассказов]

Однако «щенок», который под влиянием шума и крика, возникших во время разговора дяди с офицерами части, а также под давлением авторитета дяди безропотно возвратился в Прагу, в отцовском доме показал, на что он способен.

— Хотите вы или не хотите, — заявил он отцу и дяде, — все равно убегу в армию! Забрали меня из Войска Польского — хорошо, так я убегу к русским! Там меня уже не найдете! Скажу, что я сирота, и меня наверняка примут.

Этот аргумент убедил даже дядю.

Он прав, щенок, — сказал тихонько Виктор брату. — Как начнет плакать, хлюпать носом, моргать глазами и скулить, что родители у него погибли и ему некуда идти, примут в армию, как пить дать! Я их хорошо знаю! У них добрые и отзывчивые сердца. Каши с тушенкой еще для одного бойца на кухне всегда найдется, а хитрый малый в армии пригодится. Давай-ка, Франек, отошлем его обратно в нашу армию. Я там поговорю, чтобы о нем позаботились.

— Ну что же, будь что будет, пусть идет, — решил в конце концов отец. — Погибнуть можно и здесь. Нет дня, чтобы люди не погибали на улицах Праги…

Таким образом Богуслав Божек вновь оказался в армии. Его родной частью стал 24-й самоходно-артиллерийский полк, входивший в состав 2-й польской армии, которой командовал генерал дивизии Кароль Сверчевский, или генерал Вальтер, как его называли, когда он сражался в республиканской Испании.

24-й самоходно-артиллерийский полк формировался в деревне Новины, возле города Хелма.

Богуслав Божек первые три недели выполнял различные поручения. Помогал на кухне, носил офицерам на подпись книгу приказов (поскольку тогда в 24-м полку было много советских офицеров-инструкторов, книга приказов велась на двух языках: польском и русском), доставлял в канцелярию полка полевую почту. Паренек он был добросовестный, аккуратный, толковый, всегда вежливый и веселый, поэтому вскоре завоевал всеобщую симпатию офицеров и младших командиров.

В начале октября 1944 года Богуслав узнал, что будет официально зачислен в часть. Ему по мерке сшили форму и сапоги, выдали винтовку. 7 октября вместе со всем полком Божек принял присягу, он получил солдатскую книжку, которую до сегодняшнего дня бережно хранит как дорогую реликвию. С этого дня о получал полное довольствие, включая табак. Табак можно было закручивать только в газетную бумагу, поскольку в пачке находились, собственно, только корни табачных листьев. С этого же дня — а как же иначе! — Богуслав начал курить.

Молодого солдата направили обслуживать телефонный коммутатор, который насчитывал, впрочем, всего десять номеров. Коммутатор размещался в землянке, построенной во дворе одного из домов деревни Новины. Землянка была разделена на две части. В одной из них, названной служебной, находились стол, скамейка, печурка и телефонный коммутатор. В другой, для личного состава, были сооружены нары, сколоченные из досок и устланные сеном. Сверху сено было покрыто плащ-палатками. Укрывались одеялами и шинелями. «Приватная» часть землянки отделялась от «служебной» свисавшим от потолка к земле брезентом. В служебной части над столом находилось маленькое окошечко, через которое наружу выходили телефонные провода. Постоянными жителями землянки, которые также по очереди обслуживали телефонный коммутатор, кроме Богуслава Божека были Казя и Юзеф Охруский (после войны они поженились), а также Александр Колтуник.

Вскоре после присяги Богуслав Божек был командирован по делам службы в Варшаву. В родном доме его с радостью встретили, а его ровесники онемели от изумления при виде молоденького солдата. Своим приездом Богуслав «спровоцировал» бегство из дома одного из друзей, который также вступил в армию добровольцем. Незадолго перед отправкой на фронт Богуслав еще раз навестил родительский дом. Он уже тогда носил звание ефрейтора, такое же, как и отец, служивший в милиции. Правда, со временем отец дослужился до звания поручника.

Богуслав старательно занимался военной подготовкой. В это время он встретился с четырнадцатилетним русским мальчиком Колей Колтыгиным, с которым у него завязалась сердечная дружба. У Коли не было родителей — они погибли от рук гитлеровских палачей. После смерти родителей Коля скитался по территории Советского Союза, охваченной пожаром войны. Несчастного мальчика-сироту встретил офицер-политработник, который взял его под свою опеку. Вскоре Коля окончил курсы разведчиков и стал солдатом Красной Армии. В период когда в Советском Союзе началось формирование польской армии, Колин опекун был направлен в Войско Польское в качестве специалиста-инструктора. Он забрал с собой и Колю Колтыгина. Таким образом оба мальчика в 1944 году оказались в Хелме, в составе формировавшейся 2-й армии Войска Польского.

Богусь и Коля ежедневно встречались в штабе 1-го танкового корпуса, куда они приносили донесения из своих полков или получали там приказы. Встречались они также и на военных учениях, во время установки телефонных линий и т. п. Их знакомство вскоре переросло в сердечную братскую дружбу. Вначале им много хлопот доставляли языковые трудности. Однако Богуслав очень быстро начал усваивать русские слова, а затем и целые предложения. Особенно легко он запоминал советские песни. У Коли же дела с польским языком шли значительно хуже. Поэтому, в конце концов, получилось так, что они стали разговаривать между собой по-русски.

В первый период подготовки к отправке на фронт у мальчиков было мало свободного времени. Однако им всегда удавалось выкроить час-другой после полудня. Тогда они убегали в соседние деревни, где самым их любимым развлечением была стрельба. Стреляли беспрерывно — пока не надоест. А условия благоприятствовали этому занятию: у них в распоряжении были спортивная и боевая винтовки, а также наган, который выдали Коле.

Эта страсть к стрельбе, впрочем, доставляла им немало неприятностей. Например, однажды в их полк пришли солдаты из соседней части с жалобой, что кто-то из района размещения 24-го полка стреляет в их направлении. Это могло привести к трагическим последствиям. В полку легко установили, что этим занимаются Богусь и Коля, которые действительно стреляли в том направлении по бутылкам. У ребят отобрали оружие.

Как-то ребята снова «погорели» из-за патронов к нагану. Они начали потихоньку уносить их со склада. Небольшие кражи сходили им безнаказанно. Но однажды, воспользовавшись тем, что начальник склада чем-то отвлекся, они утащили много патронов. Начальник склада быстро установил, кто это сделал. С ребятами серьезно поговорили и внушили, что так поступать нельзя, а потом дали дополнительную нагрузку по службе и заставили мыть котлы на полевой кухне. Второе, впрочем, было значительно приятней, так как после работы повар всегда им подкидывал что-нибудь из своих запасов.