Любомир Дмитерко - Последние километры [Роман]
- Название:Последние километры [Роман]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1975
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Любомир Дмитерко - Последние километры [Роман] краткое содержание
Перевел с украинского Иван Карабутенко.
Последние километры [Роман] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вчерашний хозяин Насти герр Леопольд Кугель, изрядно выпив, слоняется по подворью, подбирая какие-то вещички. Возле риги ржавеет недействующий привод, лишь следы от конских копыт, будто иероглифы, на утоптанном кругу. Коней тоже проглотила тотальная мобилизация. Из дома доносится веселый гомон девушек и парней, а с кухни вкусно пахнет жареной гусятиной.
Леопольд Кугель горько улыбается:
— Дас ист аусганг. Шлюсс, пан, шлюсс.
Тут еще ощущается влияние польского языка и заметно стремление хозяина выдать себя за поляка или полуполяка. Оксана спросила о Насте. Кугель поднял глаза на полковника, догадываясь, видимо, что перед ним Настин родственник. На потном лице бауэра мелькнула еще более подобострастная улыбка.
Оксана метнулась в дом, и вот уже…
— Ваня! Братик!..
Сестра бросилась ему в объятия.
Чорна гречка, білі крупи,
Тримайтеся, дівки, купи.
Не будете триматися,
Будуть люди сміятися!..
А может, это просто кошмарный сон? Годами думал о ней. Выглядывал. Искал. И вот, найдя, теряешь снова…
А із гречки буде каше,
А Настуня вже не наша.
Нам іі вже не видати,
Гречку з нею не збирати!..
Настя играет свадьбу. Странную, непривычную…
Рядом с нею сидит ее суженый — высоченный светловолосый Гуго Граафланд. Обычная история: встретились на чужбине, в горьком, подневольном труде сдружились, полюбили друг друга. И счастливая развязка — оформили брак у пастора местной лютеранской кирхи, уезжают к молодому на его родину.
На его родину!.. В страну тюльпанов, в королевство Голландия или Нидерланды…
Есть такая маленькая держава в Европе на берегу Северного моря, отгородившаяся от него каменными дамбами. А на бывшем морском дне — плантации красных, розовых, оранжевых, желтых тюльпанов. Цветы и молочные изделия — основные статьи экспорта этой страны. Сейчас дамбы, кажется, разрушены, часть Голландии залита водой. Но плотины можно восстановить. Люди там трудолюбивые, почва плодородная. Но какая же все-таки это далекая, какая недостижимая чужбина!
Ох, война, война, распроклятая война!..
А Настя, чернявая девчонка, не очень и красивая (у девушки большой, мясистый, как у всех Березовских, нос), прижимается к похожему на белоперого гуся Гуго, будто ничего больше ей не нужно. Любовь!.. И возражать ни к чему, и примириться невозможно. Как они, черт возьми, нашли общий язык, как они между собой разговаривают? Прислушался: по-немецки…
Распоряжалась на свадьбе Оксана Булах (вчера шла она с подружками созывать гостей, а встретив Ивана Гавриловича, побоялась признаться ему), и невысокий, курчавый, атлетического сложения парень с Полтавщины — не Оксанин ли суженый?
— Ну, споем, что ли? — крикнул курчавый полтавчанин и первым начал: «Побреду, побреду по колени в лебеду…»
На дворе скучали Наконечный и Чубчик. Шофер категорически отказался от рюмки — за рулем. Чубчик опрокинул одну-единственную за здоровье молодых и убежал от искушения: ведь прифронтовая зона, к тому же едут отсюда на КП армии.
По этой же причине воздержался от спиртного и комбриг. А потому ему, трезвому, среди подвыпивших, было еще грустнее и тягостнее…
Вошел Кугель — непрошеный гость в собственном доме. Кривляясь и жестикулируя, показал, что хочет выпить. Кто-то смилостивился и налил ему граненый стакан темнобурого, закрашенного цикорием самогона. В каком-то болезненном отчаянии, словно бы упиваясь позором самоунижения, хрипло воскликнул:
— Hex жие совет зольдатен! Гитлер капут!
Выпил, закашлялся и пошел прочь, вытирая губы рукавом старенького, замусоленного пиджака. Долго торчал у входной двери. Да и что он должен был делать? С другой половины дома, сквозь немытые стекла окон боязливо выглядывала его семья. Кажется, одни лишь женщины. Никто из них не решался выйти из дому. А коровы ревели…
— Что же будет, Настя?
— Ничего, братик. Писать буду.
«Куда? В Озерки? По школьному адресу? Село, конечно, восстановят. И новую школу построят. Да уже никогда, наверное, не будет вести уроков в этой школе учитель математики Иван Березовский…»
Он и сам не знал, что будет делать после войны. Зачем думать об этом, когда война еще не закончилась? Настя уловила его настроение, придвинулась к нему поближе:
— Не горюй, Иванко, не пропаду. У родителей Гуго — свой цветник. Небольшой, но прибыльный.
«И все уже она знает! Это его слова, его влияние. Вот этого белобрового гусака!»
Однако пора. В соседнем селе его ждет маленький, быстрый, как ртуть, командарм.
— Прощай, сестра!
— Сейчас, братик! Минуточку!
Оторвала кусочек обоев. Гуго Граафланд нацарапал несколько слов корявым крестьянским почерком.
— Вот тебе, Ваня, наш адрес.
Взял эту бумажечку, сложил вчетверо и почувствовал, как впервые за все эти годы у него — стреляного-перестреляного пехотинца, мятого-перемятого танкиста, выступили слезы на глазах…
Потом стоял на шоссе, будто слепой и глухой.
Развернул бумажечку. Корявые буквы, голландские слова. Снова свернул, спрятал в планшет. Если останется в живых, напишет. Обо всем. Одна она у него. Одна-единственная.
Вдруг вспомнил, что так и не решился спросить еще об одной близкой душе.
— Сашко!
— Слушаю, товарищ комбриг!
— Вернись-ка ты на свадьбу. Расспроси у Оксаны или же у самой Насти… — он немного замялся, — что случилось с их ровесницей Валентиной Шевчук. Ясно?
— Ясно, товарищ комбриг.
А шоссе гремит. Танки, самоходки, «катюши», понтоны, грузовики. И все в одном направлении: на северо-запад. Вдали, на горизонте, синеет лес. Туда! Там начинаются Бранденбургские лесные массивы. Там Бранденбургские озера. А за ними — Берлин!
Возвращается виллис, на нем трое. Настя! Она обрадовалась возможности еще раз увидеть брата. Хотя везла ему невеселую весть.
…Валю схватили вместе с Настей и Оксаной. Тряслись в запломбированном вагоне. Все утратили надежду на побег, только Валя верила. Она ни за что не могла смириться с рабством. Все ждала случая для побега.
Случилось это тут, на полустанке Шулленбург. На какой-то узловой станции их вагон отцепили от общего состава и пригнали сюда. Было холодное осеннее утро, моросил дождь.
— Мы молча выходили из вагона по шаткой доске, одна за другой. Отклоняться в сторону запрещено. Разговаривать — тоже. Вдруг услышали: «Девчата, прощайте!» Валя Шевчук выскочила из шеренги и побежала. Вслепую, наугад. Охрана не торопилась. И только после того, как Валя отбежала на сотню шагов, хлипкий обер-ефрейтор вскинул автомат и выпустил очередь. Стрелял вверх. Валя изо всех сил мчалась по мокрому, вспаханному полю, перепрыгивая через ямы и купы ботвы. «Гуля-ля!» — кричал обер-ефрейтор и строчил из автомата в серое, хмурое небо. Валюшка тем временем бежала все дальше и дальше, и в наших сердцах уже закралась надежда на ее спасение. Но почему же хохочут охранники? Через миг все выяснилось: они спустили с поводков овчарок. Специально натренированные собаки сбили Валю с ног и…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: