Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

При всем, что можно сказать на этот счет, функциональный аспект отношений между IG Farben и организацией по выполнению Четырехлетнего плана отмечала чрезвычайная стабильность. Карл Краух оставался действующим лицом в промышленной политике нацистской Германии с 1933 по 1945 г. Сыграв ключевую роль при заключении «Бензинового контракта» в декабре 1933 г., он был важной фигурой в германской военной промышленности и двенадцать лет спустя, в мрачные дни 1944–1945 гг. Все это обеспечивало IG Farben абсолютно уникальное место в Третьем рейхе, резко контрастирующее с намного более напряженными взаимоотношениями между режимом и немецкой тяжелой промышленностью.

В своей речи, посвященной Четырехлетнему плану, Гитлер ответил на стратегический вопрос, вставший перед страной летом 1936 г. Но в то же время он не дал никакого решения злободневной, практической проблемы – каким образом осуществлять грандиозные замыслы в сфере перевооружения в условиях серьезнейших трудностей с платежным балансом. В краткосрочном плане инвестиционная программа Геринга, наложенная на резкий рост внутреннего спроса, могла лишь усугубить ситуацию, перенаправив товары, пригодные для экспорта, на отечественный рынок и в то же время привлекая из-за рубежа все больше сырья для создания крупных промышленных мощностей. Германии же требовалось ровно противоположное. Для того чтобы обеспечить достаточный приток твердой валюты, а соответственно— продовольствия и сырья, Шахт стремился подавлять внутренний спрос при одновременном наращивании экспорта. Перевооружение в самом широком смысле должно было приспосабливаться к такому положению, потому что в отсутствие импортных материалов и продовольствия германская экономика просто не смогла бы работать. Девальвация могла бы обеспечить рыночный механизм для достижения этой цели, снизив цену германских экспортных товаров на зарубежных рынках и повысив стоимость импортируемого продовольствия. Однако, отказавшись от девальвации, режим, как и в 1934 г., был вынужден применять все более широкие меры бюрократического контроля.

На протяжении нескольких месяцев после анонсирования Четырехлетнего плана главным являлся вопрос о том, как обеспечить достаточные объемы производства стали. Он отодвинул на второй план все прочие вопросы промышленной политики. Хотя Геринг и его подчиненные стремились ликвидировать дефицит, наращивая выплавку стали из немецкой железной руды, эта долгосрочная программа ни в коем случае не могла решить проблемы, с которыми в 1936 г. столкнулась экономическая политика. Четырехлетний план мог существенно сократить нехватку стали самое раннее через два года. Как мы уже видели, Эрнст Пенсген и деловая группа по стали предупреждали о неминуемом кризисе поставок стали как минимум с начала 1936 г. В ноябре 1936 г. они наконец получили то, чего добивались: требования правительства о сокращении производства на 15 % в интересах сохранения опасно снизившихся германских запасов железной руды и лома [651] К январю 1937 г. германских запасов железной руды было достаточно всего на один месяц производства. См.: ВАН R13I 619, 132. . Такая мера не выглядит драконовской, но поскольку экспорт следовало сохранить любой ценой, все сокращение производства пришлось на внутренний спрос. Примерно из 1,725 млн тонн стали, выплавлявшихся ежемесячно в начале 1936 г., внутри страны использовалось лишь 1,325 млн тонн. Остальное экспортировалось, прямо или косвенно. К ноябрю 1936 г. поставки стали на внутренний рынок снизились на 25 %, составив всего 1,070 млн тонн, которыми требовалось покрыть все потребности вермахта и Четырехлетнего плана, новое строительство и потребление [652] Цифры из ВАН R13I 408, 105-8. . Разумеется, именно к такому перераспределению ресурсов привела бы и девальвация. Однако сейчас оно осуществлялось по правительственному указу. Как и предсказывало рейхсминистерство, начались панические закупки. На сталеплавильных заводах накапливались заказы на сотни тысяч тонн металла, которые было невозможно выполнить в обозримом будущем. В обычных условиях это привело бы к росту цен [653] О давлении, которому подвергались цены на лом и на другое сырье для производства стали, см. в: ВАН R13I 605, 34–41. . Однако власти Рейха принимали все меры к тому, чтобы нехватка импортного сырья не вылилась в общую инфляцию. Так, гауляйтер Вагнер, в рамках Четырехлетнего плана отвечавший за контроль над ценами, 26 ноября 1936 г. запретил повышать цены на что бы то ни было [654] См. проект приказа в: ВAL R26IV 4, 69–84. . Эта мера, формализовавшая ситуацию, складывавшуюся с начала 1930-х гг., фактически ликвидировала рыночные механизмы как способы регулирования дефицита в экономике Германии. Следующим логичным шагом, как не менее чем за год до того признавало ИЗС применительно к сельскому хозяйству, было введение нормирования, представляющего собой регулирование дефицита бюрократическими, а не рыночными методами. Нормирование цветных металлов было введено в январе 1937 г.; приказ о нормировании стали был издан 23 февраля 1937 г. [655] О реакции со стороны Stahlwerks-Verband см. в: ВАН R13I 459, 107-10. Для того чтобы ликвидировать задолженность сталеплавильных заводов перед заказчиками, те заказы, которые не могли быть выполнены к концу апреля 1937 г., были аннулированы. С конца февраля новые заказы на сталь могли делаться только на основе квот на получение стали, раздававшихся в соответствии с национальными приоритетами, определявшимися Рейхсминистерством экономики. С точки зрения реальной работы германской экономики введение нормирования стали имело намного большее значение, чем сделанное полугодом ранее заявление о Четырехлетием плане [656] На данный момент единственной заслуживающей доверия работой по данной теме является неопубликованная диссертация Т. Sarholz, «Die Auswirkungen der Kontingentierung von Eisen und Stahl auf die Aufriistung der Wehrmachtvon 1936 bis 1939» (Darmstadt, 1983), в которой речь идет главным образом о влиянии этих мер на вермахт. . Судьба любого промышленного предприятия в нацистской экономике, Четырехлетнего плана и всей программы перевооружения отныне зависела от того, сколько стали могло быть произведено и как она распределялась в соответствии с системой ее нормирования. По иронии судьбы, несмотря на то что введение системы нормирования стали в мирное время представляло собой чрезвычайный шаг, изменивший повседневное функционирование германской промышленности, первые 15 месяцев работы этой системы не привели к сколько-нибудь радикальным переменам. К большому разочарованию вермахта, вместо огромных дополнительных объемов стали он получил такие квоты на сталь, которые не превышали объемов закупок по обычным каналам, осуществлявшихся годом ранее [657] См. протест в: БАМА RH15/148, 10–15. . По сути, поставки и военное строительство застыли на уровне, достигнутом уже в 1936 г. Он был весьма значительным с любой точки зрения, но едва ли позволял достичь целей, поставленных Фроммом. Чтобы решить поставленную в декабре 1936 г. задачу по созданию к 1940 г. армии, численность которой в военное время составляла бы 3,6 млн человек, военным требовалось 270500 тонн стали ежемесячно. Реально же в феврале 1937 г. они получали только 195 тыс. тонн [658] БАМА RH15/148,139-47- . По оценкам департамента Фромма, это означало, что запасы боеприпасов могли достичь запланированного уровня лишь к осени 1942 г. Система фортификаций, предусматривавшаяся в плане 1936 г., не была бы завершена до 1948 г. [659] Sarholz, «Auswirkungen», 225; Kroner, Fromm , 306-12. От болезненных ограничений страдали и люфтваффе, и Четырехлетний план. Смелый план, выдвинутый осенью 1936 г., – за четыре года подготовить германскую экономику и вермахт к войне – становился нереальным всего через несколько недель после его обнародования. К концу мая 1937 г. армейское руководство сочло необходимым уведомить военное министерство о том, что отчаянная нехватка сырья делает боевую мощь армии, запланированную на 1940 год, недостижимой в течение многих лет, и «политическое руководство должно принять во внимание» эту проблему [660] Sarholz, «Auswirkungen», 232. . Армия будет наращивать свою численность, как планировалось. Людей будут призывать в вооруженные силы и обучать. Но неадекватная оснащенность германской армии сделает ее неготовой к войне [661] БАМА RH15/148, 66-7, 75–85. . Между тем для люфтваффе Геринг одобрил пересмотренную программу, которая предполагала немедленное сокращение рабочей силы в авиационной промышленности на 10 % [662] БАМА RL3/2477; Homze, Arming , 153. Это сокращение осуществлялось посредством уменьшения расходов, но оно сопровождалось соответствующим снижением объемов выделяемого сырья; см.: Sarholz, «Auswirkungen», 219-36. . К осени 1937 г. в люфтваффе шли разговоры о сокращении их производственных планов на 25 %, а программы по увеличению производственных мощностей – на 66 % [663] Homze, Arming , 145. . Последствия всех этих процессов четко просматриваются в статистике. Вместо того чтобы возрастать, согласно требованию, выдвинутому в 1936 г., производство самолетов с апреля 1937 г. по лето 1938 г. на практике испытывало тенденцию к сокращению [664] См. цифры в: БАМА RL3/2617. . Люфтваффе оснащались новыми боевыми самолетами, но лишь за счет резкого уменьшения выпуска всех прочих типов самолетов, особенно учебно-тренировочных.