Оуэн Дэмпси - Белая роза, Черный лес [litres]

«Капитан» сидел на постели, взволнованно глядя на девушку. Его вопросы повисли в воздухе, как дым от сигареты. У Франки в голове пронеслись тысячи мыслей. Она шагнула вперед и подняла ладони, словно пытаясь защититься.

– Я вам не враг.

Он не ответил, видимо, ожидая продолжения.

– Я нашла вас в лесу. Вы были без сознания. Больно вам из-за переломов на ногах.

Он провел руками по самодельным шинам, опять поморщился.

– Меня зовут Франка Гербер. Я привезла вас к себе. Мы здесь вдвоем. Поблизости другого жилья нет.

– А где мы?

– Примерно в семнадцати километрах от Фрайбурга, в горах Шварцвальда.

«Капитан» провел рукой по лбу, собрался с мыслями и заговорил более связно:

– Вы работаете в полиции?

– Нет.

– Имеете какое-нибудь отношение к гестапо или другим службам безопасности?

– Не имею. У меня и телефона нет. Я просто вас нашла и привезла сюда. – Франка с трудом выговаривала слова, и руки у нее дрожали. Она спрятала их за спину.

Незнакомец прищурился.

– Я – Вернер Граф, капитан люфтваффе.

– Я видела вашу форму.

– Зачем вы меня сюда привезли?

– Я нашла вас ночью. До любой больницы было слишком далеко.

– Спасибо, что спасли мне жизнь, фройляйн Гербер. Вы военнослужащая?

– Нет. Я медсестра… была медсестрой.

Он попытался пошевелить ногами, и его лицо исказила мука. Франка сделала еще шаг.

– Не вставайте, герр Граф.

Смешно называть его этим именем, явно ненастоящим.

– Я знаю, что вам очень плохо.

Франка огляделась в поисках пузырька с аспирином. От таблеток толку немного, зато они хотя бы частично облегчат боль и помогут уснуть. Пузырек был на тумбочке, а кровать теперь стояла далеко. «Капитан» проследил за взглядом Франки и увидел вынутые половицы.

– Что здесь происходит? Что вы намерены делать?

– Небольшой ремонт. Вам не о чем беспокоиться. – Она вытряхнула из пузырька три таблетки и протянула ему. «Капитан» посмотрел на них, а потом – Франке в глаза.

– Это аспирин. Не особенно действенное средство, но пригодится, пока я не достану что-нибудь посильнее.

В его глазах была боль, а еще растерянность и страх, которые он изо всех сил пытался скрыть. Франка положила таблетки в его раскрытую ладонь. «Капитан» их проглотил и в мгновение ока опустошил стакан.

– Хотите еще пить?

– Да, пожалуйста.

Франка поспешила в кухню, по дороге оглянувшись на рюкзак в гостиной. Пистолеты так и лежали внутри. А отцовский пистолет – в ящике столика в прихожей.

Когда она вернулась, «капитан» делал отчаянные попытки выбраться из кровати. Лицо у него взмокло и покраснело.

– Пожалуйста, не нужно, – сказала Франка. – Вам нечего бояться. Я вам не сделаю плохого.

Она протянула ему воду. Он и ее выпил так же быстро. И отдал стакан. Потом сложил руки на груди и замер – казалось, ему приходится прилагать усилия, чтобы понять каждое слово.

– Лежите. На дорогах заносы, а у вас сломаны ноги. Мы тут взаперти. Придется как-то доверять друг другу.

– Кто вы? – спросил он, потирая шею.

– Я здесь живу. Выросла во Фрайбурге. Это наш летний домик.

– Вы здесь одна?

– Да, не считая вас. Что вы делали в лесу? Я подобрала и ваш парашют.

– Я не могу отвечать на вопросы. Данная информация засекречена. Если меня схватят союзники, могут пострадать наши дела на фронте.

– Вы в Германии, в безопасности. До союзников сотни километров.

Он кивнул и опустил глаза.

– Вы, наверное, страшно проголодались. Принесу вам поесть.

– Да, пожалуйста.

– Сию минуту, герр Граф.

Франка отступила на кухню. Она стала разогревать последнюю банку супа; руки у нее дрожали. Как теперь себя вести? Пытаться его разоблачить – дело опасное, но нужно же как-то дать ему понять, что ей можно довериться.

– Доверие требует времени, – прошептала она. – Сразу его не завоюешь.

Пока грелся суп, она вернулась в маленькую спальню. «Капитан» вздрогнул.

– Как вы?

– Спасибо, нормально. Только ноги болят.

– Понимаю. И сочувствую. Завтра попробую раздобыть вам болеутоляющее.

Он молчал.

– Ботинки ваши целы, а вот бриджи пришлось разрезать. И рюкзак цел. Я заметила там кое-какую одежду.

Он кивнул, явно не зная, что сказать, но потом нашелся:

– Спасибо вам за заботу.

– Кости я вправила, хотя, боюсь, без гипса они могут сместиться.

– Спасибо, фройляйн Гербер. Поступайте, как сочтете нужным.

Он откинулся на подушки.

– Сейчас приду, – сказала Франка.

Суп нагрелся. Она перелила его в миску и понесла в спальню. Незнакомец лежал на спине, глядя в потолок. Когда она поставила перед ним поднос, сел – и управился с едой быстрее, чем перед этим сама Франка. Она пожалела, что не может дать ему хлеба.

– Теперь отдыхайте.

– У меня к вам еще есть вопросы.

– Вопросы подождут.

– Вы обо мне кому-нибудь рассказывали?

– Я уже много дней ни с кем не разговаривала, кроме вас. Телефона, как я уже сказала, здесь нет. Даже почты поблизости нет. Если бы мне писали письма, пришлось бы ходить за ними в город. Никто не знает, что я здесь, – она подалась вперед, – вот я и взяла вас домой – хотела помочь.

– Я вам благодарен, но лучше бы мне как можно скорее продолжить путь.

– Вы не будете ходить несколько недель. Когда откроются дороги, попробуем переправить вас в город, а до тех пор вы отсюда никуда не денетесь, как и я. Постарайтесь это понять – как и то, что мне можно верить. Я приложу все усилия, чтобы вас вылечить.

– Я вам признателен, фройляйн. – Никакой признательности в его голосе не слышалось. Он словно говорил заученный текст.

– Пустяки. Не могла же я оставить вас умирать на снегу. А теперь вам нужно отдыхать.

Франка тоже говорила неестественным тоном. Будто два скверных актера играли какую-то пьесу.

Незнакомец кивнул и лег. Его явно мучила боль. Франка взяла с тумбочки свечу и затушила ее пальцами. Этот фарс ее утомил. Она тихонько прикрыла дверь и заперла замок, хотя «капитан», наверное, слышал. Впрочем, он не стал возражать.

Огонь в гостиной догорал. Франка подкинула дров и стала смотреть в огонь. Она словно оказалась в клетке с раненым зверем, от которого можно ожидать чего угодно. Единственная гарантия безопасности – его сломанные ноги. Пока он не ходит, ничего ей не сделает, тем более без своих пистолетов. Очень важно, чтобы он понял: хотя Франка не причинит ему вреда, она начеку. Она не пойдет на поводу ни у какого мужлана, будь он нацист или шпион союзников. Просто поможет ему спастись от гестапо. Последний акт неповиновения перед тем, как присоединиться к Гансу и остальным.

У Франки болели все мышцы, ей отчаянно хотелось спать. Она пошла к себе. Обычно она оставляла дверь открытой, чтобы из гостиной шло тепло, но теперь закрыла. Она подошла к окну. Ночь стояла ясная. На черном бархате неба сверкали искорки звезд. Завтра наверняка будет ясный день – очень удачно для похода в город. Лет десять назад такая прогулка была бы ей только в радость. Как же все изменилось! Много с тех пор накопилось душевных ран.