Александр Пыльцын - Штрафбат. Наказание, искупление

Стремясь все-таки помочь повстанцам, маршал Рокоссовский развернул операцию по высадке десанта на другой берег Вислы в районы, указанные связными от АК. И когда подразделения Первой Польской Армии, несмотря на большие потери, переправились через Вислу, они попали в лапы к гитлеровцам. Оказывается, к моменту их высадки, по приказу того же Бур-Комаровского, срочно отвели и восставших, и подразделения АК. Это же подлость!

В таких условиях, как вспоминал маршал Рокоссовский, смысла в продолжении десантной операции не было. Пришлось все прекратить. Сегодня генерал Бур объявлен в Польше национальным героем, хотя именно на нем лежит вина за превращение Варшавы в руины и за 250 тысяч погибших поляков в бессмысленном восстании. Все эти подробности нам тогда не были известны, но впоследствии они нашли убедительное подтверждение в документах.

Завершая описание того, что почти на наших глазах происходило в то непростое время, скажу, что период нашего формирования был очень напряженным. Наш ротный командир взял в роту еще одного офицера, младшего лейтенанта Федора Давлетова, который помогал мне формировать взвод и организовывать занятия по боевой подготовке, тем более, что некоторые занятия мне проводить было тяжело из-за не совсем залеченной раны, да еще было необходимо отлучаться в санчасть для перевязок и других процедур. Потом ротный, видимо учитывая мое недавнее ранение и необходимость «санаторного лечения» (в наших условиях — регулярного посещения санчасти), перевел меня в резерв, а взвод полностью передал Давлетову, татарину, сходному по характеру с отсутствующим Федей Усмановым: оба они были остроумными, незлобивыми. Вскоре из госпиталя вернулся хорошо «подремонтированный» Федя Усманов, и стало у нас в роте «два татарина», как они сами себя называли.

В это время иногда случались дни «разрядки», когда мы вечерами смотрели и веселые кинокомедии, и фильмы об известных полководцах гражданской войны. Кинопередвижка показывала нам короткие киноновеллы, где комдив Чапаев со словами «Врешь, не возьмешь!» переплывает-таки реку и уже в наше время, по-чапаевски лихо, ведет в бой свою дивизию. В другой ленте Николай Щорс со своим Богунским полком громит фашистов. Даже бравый солдат Швейк в исполнении Бориса Тенина умело водил за нос немецких генералов. Все это заметно поднимало и настроение наше, и боевой дух. Можно предположить, какими кинопасквилями про штрафников вместо роликов о героях снабжали бы те кинопередвижки некоторые нынешние фальсификаторы-режиссеры, и как это могло «поднимать» дух бойцов.

Да мы и сами иногда «дух поднимали» розыгрышами. Помню, однажды зашел разговор, кому на войне физически тяжелее всего. Не однажды штрафники-летчики, хлебнувшие пехотного пота, говорили, что все летные пайки, будь их воля, отдали бы пехоте. Танкисты доказывали, что броня, конечно, прикрывает от пуль, но тем, кто горел в этих стальных посудинах, едва ли кто-то позавидует. Многие высказывали свои доводы и, в общем, уже стали соглашаться с тем, что все-таки тяжелее всего пехоте. Но тут ввязался в спор недавно перешедший в постоянный офицерский состав из штрафников и ставший общим любимцем старший лейтенант Валерий Семыкин, командир взвода связи. За мужество в боях по окружению Бреста он, штрафник, награжден медалью «За отвагу», по просьбе комбата Осипова дал согласие остаться в постоянном офицерском составе батальона.

Так вот, в разгоревшейся «дискуссии» его довод заключался в том, что «пехота захватила вражеский окоп или окопалась на новом рубеже — и все, дальше она физически уже отдыхает, если не окапывается или не отражает контратаку. А связисты с тяжеленными катушками и телефонным аппаратом все еще мотаются вдоль окопов, устанавливая телефонную связь между подразделениями. Или же в походе десятки километров радист тащится с рацией, а в ней, матушке, килограммов 20–30. Иногда тянут телефонный провод метров на 500, а то и больше, в тыл или к соседу, вот и бегает связист, навьюченный как ишак, да еще со своим вещмешком и своим оружием». И когда все затихли, сраженные убедительными доводами Валерия, в наступившей тишине вдруг Вася Цигичко своим сочным басом негромко, но вполне четко сказал: «И все без толку…»

Бывший штрафник, старший лейтенант Семыкин В. З.

Через мгновение разразился громкий хохот понявших шутку. Пожалуй, чуть ли не громче всех хохотал сам связист Валерий. По крайней мере три черты воедино слились в его характере: неподдельная искренность, старший лейтенант неутомимая работоспособность и редкая скромность.

Так вот, Валерий Захарович Семыкин за короткое время пребывания в батальоне успел стать особенно авторитетным офицером, чему совершенно не мешало то, что он был штрафником.

Формирование роты и взводов усиления, пулеметного, ПТР и даже минометного, было в стадии, когда усиленная рота уже достигла готовности вести самостоятельно боевые действия. Обстановка тогда складывалась не лучшим образом. Это нам, правда, стало известно позднее: еще 5 сентября 65-я армия генерала Батова захватила плацдарм на реке Нарев севернее Варшавы в районе Пултуска-Сероцка и с трудом удерживала его. Однако после 15 сентября немцам удалось потеснить «батовцев» и несколько смять фланги этого плацдарма, который тогда еще устоял. Немецкое командование не прекращало усилий для его ликвидации. Как писал в своей книге «В боях и походах» командарм 65-й генерал Батов Павел Иванович, «4 октября последовал огромной силы контрудар. Это было для нас полной неожиданностью. Враг перешел в наступление. Немецкие танки дошли через боевые порядки чуть ли не до самого берега».

Как оказалось, оборона плацдарма тогда местами не выдержала напора противника. Вот что дальше писал генерал Батов:

«Многие батальоны стали отступать. Противник разорвал боевой порядок на стыке и вышел к Нареву… Во второй половине дня 6 октября фашистским танкам удалось вклиниться в нашу оборону. Его атаки продолжались до 10 октября. Нашему плацдарму на Нареве уделяли очень большое внимание и руководство Фронта, и представители Ставки во главе с Г. К. Жуковым».

В то время, по своему лейтенантскому, еще сравнительно узкому, кругозору, мы, будучи всего только взводными командирами, не могли даже приблизительно судить о причинах этой неудачи. Только после войны, изучая воспоминания военачальников и военно-исторические труды, я кое-что для себя прояснил, о чем упомяну ниже. Но, видимо, на плацдарме создалась особо угрожающая обстановка, если, по словам Павла Ивановича Батова, «командующий фронтом маршал Рокоссовский перенес свой наблюдательный пункт на НП 65-й Армии». И по приказу Рокоссовского в помощь генералу Батову стали выдвигаться с других участков фронта и из фронтового резерва танковый корпус и несколько стрелковых дивизий.