Александр Пыльцын - Штрафбат. Наказание, искупление

Реальные факты истинной биографии военного коменданта Лейпцига полковника Борисова Владимира Николаевича, с которым меня свела военная судьба, и его фактические злоключения мне также довелось узнать из упомянутых публикаций Чуракова и Звягинцева.

Вот как «криминальное прошлое» Борисова выглядело в изложении Мехлиса в письме, направленном им 11 июля 1941 года «Товарищу Сталину» и «Товарищу

Молотову»: «…Борисов признал, что он:…скрывал, что его отец был священником (везде писал учитель)…, скрывал добровольное вступление в белую армию…, обманным путем проник в партию большевиков…» и т. и., что он «с наступлением военных действий и трудностей на фронте, в 1941 году поддался панике и выехал в Москву». Для пущей убедительности Мехлис вставил в письмо пассаж на самую «горячую» тему, отметив, что Борисов, находившийся с началом военных действий в Прибалтике, «с наступлением трудностей растерялся, самовольно приехал в Москву и рассказывал о положении на Северо-Западном фронте в таких по сути дела пораженческих тонах, что я вынужден был крепко призвать его к порядку». Сгущая краски, Лев Мехлис намекал в письме и на некие «другие», якобы числившиеся за Борисовым, «антипартийные дела», и резюмировал постфактум: «На основании всего этого мною дано указание Борисова арестовать. Арест произведен».

Действительно, отец Борисова до революции был сельским священником, но в 1917 году сложил с себя священнический сан и в последующие более 20 лет работал учителем в разных учебных заведениях. Криминала за ним не было, и советская власть педагогической деятельности бывшего батюшки не препятствовала.

В июне 1918 года Бузулук, где Владимир Борисов обучался в реальном училище, заняли белые, организовали из юных «реалистов», учеников реального училища, так называемую «квартальную охрану» — группы поддержания порядка в городских кварталах. Владимир в свои 17 лет, вопреки воле родителей, все-таки записался в эту охрану «из-за красивой формы». В 1919 году он совершил побег из той охраны, перешел к красным и без проблем поступил в 9-й кавполк Красной Армии. Участник Гражданской войны, член РКП(б) с 1922 года.

В течение последующих 20 лет жизнь Борисова была неразрывно связана с партийной работой и со службой в Красной Армии. После Гражданской войны (до 1933 г.) — на должностях политсостава в частях и соединениях РККА, где он получал соответственно занимаемым должностям воинские звания.

В марте 1933 года был переведен из РККА начальником политотдела МТС Котовского района Молдавской АССР, где работал до расформирования политотдела в 1935 году.

До 1937 года — второй секретарь Котовского райкома партии, в апреле-сентябре 1937 года первый секретарь Дубоссарского райкома партии МАССР.

С 23 мая 1938 до февраля 1939 года — первый секретарь Молдавского обкома КП(б) Украины. В феврале 1935 года вновь на службе в РККА, начальник политотдела стрелковой дивизии и помощник ее командира по политчасти. В звании «бригадный комиссар» в апреле 1936 года зачислен в распоряжение Управления по комначсоставу РККА. С июля 1937 года в запасе.

В июне 1939 года решением Политбюро КП(б)У назначен членом Военного совета Киевского особого военного округа, которым тогда командовал Жуков. Звание «корпусной комиссар» присвоено 4.07.1939 года. В соответствии с Постановлением СНК СССР от 20.06.40 г. № 1071 Борисову В. Н. присвоено воинское звание «армейский комиссар 2-го ранга». Этот чин примерно соответствовал воинскому званию генерал-лейтенанта.

С октября 1940 года армейский комиссар 2-го ранга Владимир Борисов — заместитель армейского комиссара 1-го ранга Александра Ивановича Запорожца, начальника Главного управления политической пропаганды РККА.

Армейский комиссар 2-го ранга В. Н. Борисов

По распоряжению А. И. Запорожца за неделю до начала войны Борисов В. Н. выезжает в Прибалтику, а с 21 июня 1941 года, в связи с заменой Запорожца Мехлисом на должности начглавупра, Борисов В. Н. автоматически становится непосредственно заместителем Мехлиса, хотя и «заочно».

В момент нападения фашистской Германии на СССР В. Н. Борисов находился в командировке в Прибалтийском Особом военном округе. На 5-й день войны, 27 июня Борисов с разрешения наркома, маршала Тимошенко, прибывает в Москву с докладом о положении на фронте, докладывает впервые об этом и своему новому начальнику Мехлису. Заметьте, с Мехлисом они виделись всего несколько часов, а может, и минут. Получает от него другое задание и с группой 100 политработников 28 июня выезжает на фронт. По выполнении этого задания 11 июля вторично прибывает к Мехлису с докладом. Вторая встреча тоже едва ли была долгой. Не высказав Борисову никаких упреков, Мехлис дал указание выписать ему документы на выезд в Юго-Западный фронт (где в это время членом Военного Совета фронта являлся бывший начальник Борисова, А. И. Запорожец). Это была хитрая маскировка дальнейших действий Мехлиса, ибо в тот же день, 11 июля 1941 года, по заранее спланированному сценарию, заместитель начглавупра РККА, армейский комиссар 2-го ранга Борисов Владимир Николаевич был арестован.

По надуманным обвинениям Мехлиса, 17 сентября 1941 года Военная коллегия Верховного Суда СССР, под председательством диввоенюриста (были тогда и такие воинские звания) Романычева, на 2 ступени ниже Борисова по воинскому званию, рассмотрев в закрытом судебном заседании уголовное дело в отношении, как записано в документе, «быв. Заместителя начальника Управления политической пропаганды Красной Армии — армейского комиссара 2 ранга Борисова Владимира Николаевича», обвинение в самовольном оставлении поля сражения по статье 193-22 судьи сочли недоказанным. Но коллегия признала его виновным в совершении мошенничества (?) (сокрытие сведений) и приговорила Борисова по статье 169 ч. 2 УК РСФСР к 5 годам лагерей, с лишением воинского звания «комиссара 2-го ранга». Несмотря на малый срок наказания, он был направлен в особо режимный Печорский ИТЛ, где содержался вместе с иностранными шпионами.

В начале сентября 1942 года из Печорского ИТЛ в Москву на имя заместителя наркома обороны генерала Жукова поступила телеграмма:

«ПРОШУ ВАШЕГО УКАЗАНИЯ ПЕРЕСМОТР МОЕГО ДЕЛА ВОЗВРАЩЕНИИ АРМИЮ = БОРИСОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ».

Жуков наложил резолюцию: «Гл. военпрокурору Кр. Армии тов. Носову. Мое мнение — Борисова можно использовать для защиты Родины. Прошу Вас доложить мне свое мнение. 4/9-42». Подпись — Жуков.

8 ноября 1942 года Владимир Николаевич написал генералу армии Жукову своему сослуживцу по Киевскому Особому военному округу еще с довоенных времен, следующее: «Очень обидно в это тяжелое, для русского народа, время сидеть на далеком Севере в стороне от священной борьбы за нашу Советскую землю. Мехлис оклеветал меня перед Сталиным. Еще раз обращаюсь к Вам с просьбой доложить мое заявление т. Сталину: