Александр Пыльцын - Штрафбат. Наказание, искупление

«В ноябре 1944 года была сформирована 11-я отдельная армейская штрафная рота (ОАШР). В бой пошли только через несколько дней после серьезной подготовки: обучение владению оружием, рытье землянок, окопов и т. п. Нас подняли Лейтенант в отставке по тревоге, выдали сухой паек на два дня, и во главе с про-Владимир Ханцевич водниками рота покинула лагерь. Остановились на позициях одного из наших полков для выбора участка операции и разработки плана разведки боем. Полковая разведка помогла нам в этом. После артподготовки рота поднялась в атаку, и мы быстро ворвались в немецкую траншею. Рота понесла большие потери, был ранен командир роты, убит один из командиров взводов. Командование ротой приказали взять мне. Несмотря на потери, результат: двое пленных, засечены огневые точки противника. Через несколько дней был взят Гольдап при минимальных потерях. В районе города Инстенбург общие потери были большими: более половины убитых, рота потеряла трех офицеров из пяти (один был убит). После боя в строю осталось 10–20 процентов. На раненых составлялись т. н. реляции (письменное донесение). Они рассматривались военным трибуналом, который и принимал решение о снятии с них судимости. Тут было такое условие: подвиг не раненого штрафника должен быть равноценен подвигу бойца, которого оформляли на звание Героя Советского Союза, тогда он искупал свою вину подвигом, и с него снимали судимость».

Пожалуй, это все, что я узнал из общения с бывшими командирами штрафных рот или из публикаций о них.

В последнее время уже не раз публиковался в открытой печати Перечень Генштаба, в котором перечислено 65 штрафбатов и 1048 отдельных штрафных рот, сформированных за годы войны в соответствии с приказом «Ни шагу назад!». Тот самый Володарский неоднократно утверждал, что штрафбатов было не то ТЫСЯЧА, не то… 980! Что же касается истинного числа штрафных подразделений, созданных за время войны по приказу № 227, то, если более или менее глубоко проанализировать этот и другие перечни штрафных воинских формирований периода Великой Отечественной войны, можно получить представление об истинном их числе и периоде активных боевых действий, как это сделано мною в соответствующей главе, где я утверждаю, что штрафбатов было не 65, а не более 25. Это дает возможность убедительно опровергнуть измышления злостных фальсификаторов о том, что после приказа № 227 все 65 штрафбатов, числящиеся в официальном документе Генштаба, перемалывали многие сотни тысяч неугодных сталинскому режиму офицеров до самого последнего дня войны.

О том, за что и как становились штрафниками, читатель узнает из специальной главы этой книги, а также из публикаций добросовестных авторов.

Таковы факты боевого использования штрафбатов, развенчивающие злостные вымыслы о них. А сколько было фактически штрафников и штрафных формирований, существовали ли штрафные авиаэскадрильи и подобные им флотские организации, не предусмотренные приказом № 227, или даже штрафные полки, читатель узнает из специальной главы «Штрафники, штрафбаты, штурмбаты. Сколько их было».

Владимир Семенович Высоцкий, конечно, талантливый поэт, многие его стихи настолько образны, что вызывают у слушателей и читателей полное представление о том, что воспевает он. Вот и стихом, взятым мною в эпиграф к этой главе, создается впечатление, будто враг уже почти добился своего, но не знает еще, что «в прорыв идут штрафные батальоны!», и вот теперь им понадобятся гробы. При определенной доле фантазии можно себе представить, что такие батальоны идут по всей линии фронта… и сколько же тогда их нужно? Может, даже тысячи Володарского не хватит! Ведь батальон — не полк, и даже не бригада, и, тем более, не армия. Ну, а как же быть тем фантазерам, которые уверяют, будто штрафбаты выиграли Отечественную войну? Вот они и фантазируют. Например, Володарский с Досталем к концу своего длинносерийного «Штрафбата» превращают его в «штрафную бригаду», не ведая, видимо, что бригада как армейское соединение состоит из большего числа батальонов, чем полк.

Наш 8-й штрафбат в течение года, от Курской битвы до битвы за Брест, воевал в полном составе, до 800 человек, имея по штату 7 рот и еще несколько отдельных взводов. Конечно, его нельзя сопоставлять с обычным стрелковым батальоном, скорее можно было в какой-то мере сравнивать со стрелковым полком, но уж никак не с бригадой. Но у Володарского с Досталем это еще не рекорд. В начале 2000-х годов по телевидению показали «документальный» фильм «Воры в законе». В нем авторы «просвещали» нас, утверждая, что из штрафников собирали взводы, из них — роты, а далее штрафные батальоны, штрафные полки, дивизии и даже целые армии. Дескать, такая «штрафная армия» была у Рокоссовского. Не иначе, как такая идея в авторских черепах могла родиться только потому, что созданной в их воображении штрафной армией кому и командовать, как не бывшему «зэку»-генералу.

Генерал армии Махмут Гареев

Понятно, что это в русском «переводе» принято называть «бредом сивого…». Мне хочется довести до читателя высказывание президента Академии военных наук, весьма авторитетного военного историка, генерала армии Махмута Гареева, советского военачальника, доктора военных и доктора исторических наук, профессора , военного теоретика, по поводу таких «фантазий»:

«В одной из телепередач, посвященных обсуждению фильма (имеется в виду именно „Штрафбат”. — А. П.),

Володарский лихо ссылается на мемуары маршала Рокоссовского, который будто бы писал, что в состав Брянского фронта еще до подписания приказа № 227 прибыла „штрафная бригада”. Но у Рокоссовского речь идет совсем о другом. Он пишет (цитирую по мемуарам полководца „Солдатский долг”): „В августе к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различные уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину”. Маршал ведет речь об обычной стрелковой бригаде, укомплектованной бывшими осужденными, а автор сценария „Штрафбата” превращает ее в „штрафную бригаду”, что отнюдь не одно и то же. У меня сложилось впечатление, что организаторы теледебатов вообще не были заинтересованы в хотя бы относительной объективности. Главным „историком” и „военным экспертом” выступал… филолог Борис Соколов (известный своими антиисторическими книгами. — А. П.). В то же время в студию не пригласили ни одного участника войны, которые всю войну прослужили в штрафных подразделениях. Могли позвать хотя бы писателя Владимира Карпова, вышедшего Героем Советского Союза из штрафной роты, в которой воевал, или Александра Пыльцына, который… написал книгу „Штрафной удар”».