Казимеж Радович - Кавалеры Виртути

— Идет! — раздался предупредительный окрик капрала Горыля, ловко погасившего папиросу в пепельнице. Все, кто курил, сделали то же самое и быстро стали полукругом посреди веранды.

Капитан Домбровский быстрым пружинистым шагом поднялся по ступенькам и, остановившись перед ожидавшими его подофицерами, коротко бросил:

— Мобилизация отменена.

До сих пор события развивались в соответствии с определенной логикой. Сгущавшиеся тучи на политическом горизонте, участившиеся немецкие провокации в Гданьске, непрерывно возраставшее количество немецких отрядов, упрямо называемых полицейскими резервами, и, наконец, визит линкора, который, видимо, не торопился уходить, а только передвинулся в глубь канала и стал у старой крепости Вислоуйсьце, — все эти факты заставили гарнизон Вестерплятте старательно готовиться к обороне и регулярно пополнять личный состав. На полуострове спешно строились укрепления, ставились проволочные заграждения, создавались завалы из срубленных деревьев и противопехотные спирали из колючей проволоки. Гарнизон Вестерплятте уже длительное время находился в состоянии полной боевой готовности. Логическим завершением всех этих действий должна была стать мобилизация. Поэтому сейчас, когда капитан объявил, что мобилизацию отменили, все собравшиеся на веранде восприняли эту весть с нескрываемым недоверием и удивлением. Сержант Гавлицкий даже машинально потянулся рукой к поясу, как бы проверяя, находится ли он по-прежнему на месте. Это был широкий желтый пояс, похрустывавший при каждом движении. Его чуть оттягивал груз такой же желтой кобуры с новехоньким пистолетом, к рукоятке которого был прикреплен кожаный шнур, охватывающий вторым концом шею. Благодаря этому, если во время боя нужно было швырнуть гранату, пистолет можно было на какой-то момент выпустить из рук, не рискуя потерять его. Гавлицкий глянул на свои погоны, украшенные римской пятеркой, и внезапно, будто решившись на что-то, сделал два шага вперед.

— И мы должны все это сдать обратно, пан капитан? — растерянно спросил он.

Домбровский, уже подходивший к столу, обернулся и резко сказал:

— Нет. Мы, черт побери, еще не посходили с ума. На нас этот приказ не распространяется.

Он отодвинул кресло, жестом разрешил подофицерам сесть и развернул схему территории Интендантства. На ней были обозначены все дома, укрепленные точки и позиции с нанесенными секторами огня пулеметов, минометов, противотанковых орудий. Зеленым карандашом были заштрихованы рощицы и лесочки, а черным — железнодорожные линии, все тропки и дороги, а также старые пороховые склады, которые не использовались уже много лет, еще со времен постройки порта в Гдыне. Каждый раз, когда Домбровский смотрел на карту, ему казалось, что он видит изображение головы какой-то странной птицы с разинутым клювом, головы на тонкой и короткой шее. Весь полуостров от входного канала и до начала этой тонкой птичьей шеи, составляющей его основание и перерезанной крепостной стеной, имел полтора километра в длину, а в самом широком месте, в центре, примерно там, где находились казармы, расстояние от берега до берега не составляло даже шестисот метров. Площадь его была равна примерно двадцати пяти гектарам. Весь этот участок, поднимавшийся в среднем метра на четыре над уровнем моря, был в большей своей части покрыт лесом и замыкался кирпичной крепостной стеной, тянувшейся вдоль портового канала. В стене было двое ворот. Одни, главные, предназначались для колесного, вторые — для железнодорожного транспорта. Через вторые шла железнодорожная линия, тянувшаяся через весь полуостров. По обе стороны от нее находился забор из колючей проволоки. Эту часть полуострова приходилось держать под постоянным контролем: не исключалось, что немцы могут двинуть по ней воинский эшелон и высадить десант на территории Интендантства.

Так же вероятен был в случае конфликта и десант со стороны моря. Именно поэтому на берегу были размещены два поста: «Форт» под командованием мата Рыгельского и «Лазенки» — во главе с матом Бартошаком. От угрозы десанта со стороны акватории для выгрузки боеприпасов Интендантство защищали тоже два поста: «Кей» капрала Хруля и «Электростанция» сержанта Гавлицкого. На берегу портового канала, отделенные только стометровой полосой воды от предполагаемых огневых позиций неприятеля в Новом Порту, были оборудованы четыре огневые точки. Напротив портового управления, у выхода из канала, размещался пост «Пристань» подпоручника Кренгельского, дальше находился пост сержанта Дейка, за ним, немного оттянутая от берега, — вторая вартовня под командой капрала Грудзиньского и, наконец, пост «Паром» поручника Пайонка.

В задачу «Парома» входила оборона Вестерплятте не только со стороны канала, но и со стороны главных ворот. Помогать ему в этом должен был пост «Вал» капрала Шамлевского, по сути дела наспех сооруженная позиция ручного пулемета подле старого, вырытого в земле склада боеприпасов, расположенного между железнодорожной линией и пляжем, в двухстах метрах от въездных железнодорожных ворот и в ста пятидесяти от поста «Паром». Все эти позиции — у моря, над каналом и на двух противоположных оконечностях полуострова — составляли первую, внешнюю линию обороны, и капитан, приступая к обсуждению обстановки, внимательно присматривался к каждому из командиров.

Капитан не отрицал возможности десанта со стороны моря, канала или акватории для выгрузки боеприпасов, однако соглашался с мнением майора Сухарского, который считал, что основные силы противника будут брошены обязательно со стороны основания полуострова, с суши, и всю тяжесть этого удара вынуждены будут принять на себя гарнизоны постов «Паром» и «Вал». Особенно рассчитывал Домбровский на пост «Паром», как на более сильный и лучше укрепленный, хотя и не считал его способным продержаться более часа. После падения «Парома» оборона перейдет на вторую линию, состоящую уже из вартовен, — более солидных укрепленных точек. Всего их было пять. Они окружали здание казарм, которое тоже имело собственный боевой каземат, и должны были являться последним очагом сопротивления. Все вартовни отстояли на таком расстоянии одна от другой, что могли поддерживать друг друга огнем пулеметов и вести круговой обстрел.

Первая вартовня под командованием плютонового Будера была расположена приблизительно в двухстах метрах за постом «Паром» — у опушки леса и в глубине территории Интендантства; вторая, капрала Грудзиньского, оттянутая еще дальше в тыл и отстоящая на полкилометра от «Парома», могла все-таки оказывать ему огневую поддержку. Что же касается пятой вартовни плютонового Петцельта, то она находилась на другой стороне полуострова, ближе к морю, у самой железнодорожной линии, и должна была взаимодействовать на левом фланге обороны с постом «Форт», а в случае необходимости поддерживать первую вартовню.