Уильям Эш - Выбор оружия

Теперь, когда опасность миновала, Томас был противен самому себе. И, словно желая вернуть разрядившееся было напряжение и доказать, что может вести себя по-иному, он сказал: — Не знаю, есть ли что-нибудь более общепринятое, чем таскаться в «Парадиз». — Ну, это что, — со смехом отмахнулся Лоринг. Он закурил новую сигарету и сделал несколько коротких затяжек. — Вы знаете, я получил приказ не прочесывать больше район. Они, видите ли, считают, что я должен быть здесь и защищать Кхангту до последнего человека! А на деле это означает, что меня засадили в казарму в наказание за то, что я позволил отнять сброшенное снаряжение.

— Это могло случиться с каждым.

— Вы, конечно, думаете, что я дорожу своей карьерой! — презрительно выкрикнул Лоринг. — А я хочу только одного — снова идти в бой. Я с ума сойду, если придется торчать здесь.

Томас все еще терзался тем, что позволил Лорингу наговорить гадостей.

— Интересно бы узнать, что у вас там, в душе. Ваша кровожадность…

— Точно, — с недоброй улыбкой подхватил Лоринг. — Почему бы вам не залезть мне в душу в качестве психиатра-любителя? Вокруг война, а вы тут бегаете и доказываете, что все, кто убивает, свихнулись. Скажите еще, что наш пленный страдает манией преследования! — Лоринг вскочил. — По крайней мере, — бросил он на ходу через плечо, — лучше б вы мне это сказали!

Томас остался сидеть; он ненавидел Лоринга, но еще больше ненавидел самого себя. Как жаль, что он не принял вызова. Ему почему-то казалось, что его собственные убеждения упрочились бы, если бы он это сделал. Или нет?

Он нервничал, и ему неуютно было сидеть одному в комнате, где люди компаниями занимали столики и веселые голоса раздавались все громче. Томасу не хотелось идти к себе и читать; кроме того, если остаться в зоне, его почти наверняка потянет в изолятор, а он знал, что лучше не видеть пленного, пока он не переговорит с районным инспектором. К тому же надо иметь терпение и не торопить отдельные этапы следствия; конечно, время его подпирает, но надо добиться, чтобы оно работало на него.

Он перебрал разные варианты и возвратился к тому, который первым пришел ему в голову. Надо съездить в бунгало к Шэферу и попытаться выяснить, что делал все эти дни Бык. Томаса всегда тревожило, когда полицейский исчезал из поля зрения, а как раз так оно и случилось. Да что там, если быть честным перед самим собой — это лишь предлог повидать Марго. Не то чтобы она уж очень ему нравилась — по правде сказать, почти все в ней вызывало у него какую-то брезгливость, начиная с претенциозного имени, которое наверняка ей не дали при рождении. И все же он находил какое-то извращенное удовольствие в мысли поддаться чуждому его натуре желанию. А может быть, иссушенные жарой чувства требовали чего-то острого, возбуждающего.

У дома стояла чья-то незнакомая машина. Дверь открыл слуга и провел его в гостиную.

Элизабет Шэфер встала с дивана и засеменила навстречу. Казалось, что где-то в ее грузном теле погребли молодую девушку, которая пытается освободиться и стряхнуть с себя подушки жира.

Но Томас сразу понял, что Элизабет так старается не ради него, а ради летчика, сидевшего возле Марго.

— Я хотел повидать Быка, — объяснил он причину своего появления.

— Не знаю, вернулся ли он. Последние дни он задерживается. Но раз вы уж здесь…

— Всего на минуточку, — его явное нежелание остаться вполне отвечало ее неискреннему гостеприимству.

— Вы, конечно, знакомы с Мартином.

— Только издали.

Томас поклонился. При виде молодого человека он устыдился причины своего визита; и ему уже не казалось, что внимание крупного чиновника с сединой на висках должно польстить Марго.

— Я вчера вас видела, — сказала она. — Вы о чем-то задумались. И даже головы не повернули.

— Это на меня похоже, — ответил он с деланной развязностью. — Когда я притворяюсь, что занят, то забываю обо всем на свете.

— Вот мы всю следующую неделю будем заняты по-настоящему. Начнется инвентаризация всего имущества. Завтра на заре. На заре, понимаете. Кошмар, верно?

Летчик покачал головой.

— Вы никогда не встанете так рано, Марго.

— Сестра Маршэм позволила мне пожить у нее, пока не закончим. Просто надо ложиться пораньше.

— Хотите, я отвезу вас в зону? — спросил летчик с надеждой.

Томас подумал, что летчик допустил тактическую ошибку. Элизабет не понравится, что Мартин спешит поскорее увезти Марго. И мысль его подтвердилась. Элизабет тут же сказала:

— Но сейчас только девять. Куда же спешить?

— Мы могли бы сыграть партию в бридж, — поддержал ее Томас. — Нас четверо…

— Я не играю, сэр, — воспротивился Мартин.

Это «сэр» решило дело. Теперь речь шла уже о чести пожилых мужчин.

— Мы тоже, — засмеялся Томас, — но это нас не останавливает.

— Я даже не знаю правил.

Он явно их не знал; первое правило игры гласило: ухаживая за Марго, молодые люди прежде всего должны заручиться благосклонностью Элизабет и обращаться к ней за советом.

— Может, вам не хочется играть? — обратился Томас к Марго.

— Не возражаю, если найдем четвертого… — А как насчет майора Прайера?

— Он что-то совсем не выходит, — напомнила Элизабет. — Как я понимаю, сидит один и пьет без просыпу.

Это было новостью для Томаса, хоть он и жил с ним рядом; но ничего удивительного, в таком месте дойдешь и до чего-нибудь похуже.

— Я знаю еще одного партнера. — Он хихикнул. — Тоже хорошо играет. Даже брал платные уроки, правда, они ему не пригодились.

— Кто?

— Джалал.

— Что за дикая мысль! Да вы просто смеетесь?

Увы, она была права, да к тому же он еще сердился на себя за то, что вздумал так шутить.

— Мерзкий карлик! — сказала Элизабет. — Вечно набивается на приглашения. Могли бы иметь больше гордости и не мозолить глаза там, где их не терпят.

— Нам бы такую гордость, — подумал Томас, — мы бы давно убрались из этой страны.

— Конечно, можно играть втроем с болваном, — предложил он.

— Давайте, — согласилась Элизабет нарочно, чтобы наказать молодого летчика.

Она, видно, не причисляла Томаса к серьезным поклонникам Марго, и это облегчало его замысел — нечто вроде плана увести лучшую девицу из-под носа бдительной хозяйки публичного дома, к тому же не уплатив по счету.

— Втроем неинтересно, — запротестовала Марго, Но Элизабет в отместку за то, что девушка поддерживала молодого человека, нарушившего неписаные правила поведения в ее доме, сказала:

— Неужели нельзя проявить хоть чуточку внимания ко мне, Марго?

— Ну конечно. Вы подождете немного?

— Да, но… — Мартин взглянул на часы.

— Безусловно, — ответила за него Элизабет.

Она позвала слугу и приказала расставить стол.

Томас быстро посмотрел свои карты, назвал первый попавшийся козырь, чтобы играть на этой сдаче, и притворно огорчился, когда открыл карты болвана,