Георгий Светлов - „В квадрате 28-31“

Их занятия прервал связной командира отряда:

М. И. Тимохин, комиссар Пятой Ленинградской партизанской бригады (1942 г.).

— Приехал комиссар бригады. Командир вызывает всех на беседу.

Скоро комната, где разместился штаб, заполнилась до отказа. За столом рядом с Храмовым сидел Тимохин.

Партизаны о нем уже слышали и теперь смотрели на него с нескрываемым интересом. Тимохин это заметил и улыбнулся:

— Что вы так рассматриваете меня? Я ведь не красная девица. Хочу побеседовать с вами.

— Товарищ комиссар, коли приехали побеседовать, то, пожалуй, и закурить можно? С куревом-то беседа интереснее получается, — раздался чей-то голос у самой двери.

— Закурим потом, на воздухе, — сказал Тимохин. — Я вижу, что с жильем у вас все в порядке.

Теперь нужно обживаться. Среди вас большинство коммунисты и комсомольцы. Поэтому не забывайте и о партийных делах. Все будете делать, как у себя дома. Твердо помните, что здесь наш Партизанский край. Здесь люди живут по родным советским законам, работают, помогают бороться с оккупантами. Собирают деньги на строительство танковой колонны «Ленинградский партизан»…

О многом узнали в то зимнее утро партизаны-новички. Народные мстители разгромили недавно гитлеровские гарнизоны на железнодорожных станциях Судома и Плотовец, выбили фашистов из села Ясски, ворвались в город Холм, в бою за который участвовали и Матвей Иванович Тимохин, и Юрий Павлович Шурыгин. Комиссар достал из полевой сумки газету «Большевистское знамя» Поддорского райкома партии и райисполкома, которая печаталась на ручном станке в лесной землянке около деревни Ольховец.

— Вот… послушайте… «От Советского Информбюро… Утреннее сообщение восемнадцатого февраля. Несколько объединенных партизанских отрядов в Ленинградской области под командованием товарищей В. и О. атаковали ночью немецкий гарнизон в одном населенном пункте. Подавив огневые точки противника, партизаны штыками и гранатами выбивали гитлеровцев из каждого дома. Большая группа немецких солдат и офицеров пыталась бежать, но попала в засаду и была уничтожена. Ночной бой закончился полной победой партизан. Противник потерял убитыми двадцать офицеров и сто пятьдесят одного солдата, захвачены трофеи…»

— А кто такие В. и О.? — спросил Александр Петров, когда закончилось чтение газеты.

— Это руководители Второй бригады — основной силы, обороняющей Партизанский край, Васильев и Орлов.

— Вот это здорово! — промолвил Лаврентий Джура. — Даже в гарнизоны врага врываются.

— И свои газеты выходят, — в тон ему продолжал Александр Петров…

К костру вдруг подошла группа партизан одного из отрядов Второй бригады:

— Здорово, братишки. Пустите погреться.

Их шумно приветствовали, освобождая место у огня.

Один из пришедших, Николай Анисимов, бывалый партизан, весельчак и балагур, сел поближе к костру, свернул самокрутку и посмотрел на окружающих:

— Новое пополнение? Значит, еще молодо-зелено? Ну да ничего — привыкнете к нашему житью-бытью. В свое время мы тоже были новичками. Спасибо нашему комбригу — научил бить фашистов.

— Расскажи про него… Мы только что слышали о нем из газеты, — разом заговорили со всех сторон.

Тимохин одобрительно кивнул Анисимову: мол, разрешаю, давай говори, коль народ просит…

— Я его видел несколько раз. Высокий такой, сурьезный. на вид, худощавый. Ходит в болотных сапогах, шпоры со звоном. Их подарили ему наши партизаны — сняли с немецкого полковника. Николай Григорьевич не захотел их обижать, ну и начал носить…

Очень обходительный он человек. С каждым бойцом при встрече поговорит, расспросит о делах, здоровье, посоветует… Только трусов презирает. Человека ценит по его поведению в бою. У нашего брата, как только завидят Григорьича, глаза разгораются, — рассказывал Анисимов. — Ради него в огонь и воду готовы. А он всегда говорит: «Приказ выполняйте с толком, головы не теряйте. Безголовые нигде не нужны». Особое внимание уделяет партизанской смекалке и сноровке, без них в нашем деле можно попасть в такую переделку, что и не выпутаешься… Вот какой наш командир! Замечательный!

Побеседовав с новичками, обогревшись у костра, Анисимов и его товарищи пожелали боевых успехов и ушли.

— Сейчас перед нами, — опять заговорил комиссар Тимохин, — задача большой важности — закрепиться на северо-западных границах края, держать под контролем железнодорожные участки Дно — Дедовичи и Дно — Старая Русса. Главное — во всем опираться на народ. Он наш первый и надежный помощник. Новости будем узнавать из газет и радио. Письма родным можете готовить — к нам регулярно прилетают самолеты. В ближайшее время развернем в бригаде партийно-комсомольскую работу, выпуск «Боевых листков».

Подошел связной.

— Товарищ комиссар, вам — от комбрига! — Он достал из бокового кармана тужурки бумагу и вручил ее Тимохину.

Матвей Иванович прочитал записку и встал:

— Друзья, меня срочно вызывают в штаб. — Он повернулся к командиру отряда Храмову. — Ефрем Васильевич, вот вам свежие листовки, почитайте с ребятами.

Вызов Матвея Ивановича в штаб бригады имел непосредственное отношение к начинавшейся боевой операции по разгрому вражеского гарнизона в бывшем районном центре Дедовичи — крупном железнодорожном поселке на магистрали Ленинград — Витебск. И хотя Пятая бригада к Дедовичам не шла — удар наносила Вторая бригада Васильева — Орлова, — ей отводилось в общем плане операции свое определенное место — она должна была быть в полной боевой готовности.

Именно поэтому Шурыгин, вызвав Тимохина в штаб, в деревню Яблоновку, и оставив его здесь, сам отправился в объезд по отрядам — еще раз проверить их состояние, дислокацию, готовность к выполнению любого из возможных заданий, настроение людей.

Приближалась 24-я годовщина Красной Армии…

Командир 603-го карательного батальона подполковник Шмидт, батальон которого составлял основное ядро дедовичского гарнизона, вместе с комендантом гауптманом Шмелингом и бургомистром Грюнвальдом основательно укрепили пристанционный поселок: вокруг него были выстроены блиндажи из рельсов и бревен в два наката, сооружены ледяные валы из снега и дров, залитых водой. У дорог Шмидт приказал вкопать несколько танков, все подходы опоясать проволочными заграждениями.