Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1969 № 03 [альманах]

Миллер опустился на колени, шаря руками по ремням и застежкам, и вдруг беспокойно воскликнул.

— Это не тот карман! — пробормотал он остервенело, но голос его сразу изменился. — Хотя вот, подождите минутку!

— Что там еще стряслось, Дасти?

Миллер ответил не сразу. Несколько секунд рука его обшаривала содержимое кармана. Он выпрямился.

— Бикфордов шнур, начальник, — голос дрожал от гнева, злобного гнева, поразившего Меллори. — Шнур исчез!

— Что?! — Меллори наклонился к нему и стал лихорадочно обшаривать карманы рюкзака, — Не может быть, Дасти! Просто невозможно!.. Черт знает что! Ведь я сам его укладывал! Я же сам видел, как ты возился с ним сегодня утром.

— Конечно, начальник, верно вы сказали, — заскрежетал зубами Миллер. — А потом какой-то ублюдок подполз к рюкзаку и незаметно вынул шнур!

— Но это невероятно! — запротестовал Меллори. — Это совершенно невозможно, Дасти! Ты сам застегнул рюкзак. Я же видел, как ты застегивал его в роще сегодня утром. А нес рюкзак все время Лука. А Луке я верю, как самому себе, я бы доверил Луке собственную жизнь.

— И я тоже, начальник.

— Наверное, мы ошибаемся, — продолжал Меллори немного спокойнее. — Может быть, шнур ты оставил там, в роще? Мы ведь все чертовски устали.

Миллер как-то странно посмотрел на него, секунду помолчал и снова посыпал ругательствами. Это я виноват, начальник. Моя собственная вина! Проклятье!

— В чем ты еще виноват?.. Черт подери, парень, не выдумывай, и я ведь там был... — Меллори умолк, вскочил на ноги, обернулся в сторону южной оконечности площади и уставился в темноту.

Там раздался одинокий выстрел. Резкий хлопок карабина, хлесткий, звучный. И сразу за ним — высокий тонкий вой рикошетируемой пули. Потом стало тихо. Меллори напряженно застыл, вытянув вперед руку. Десять минут назад они с Миллером оставили там Панаиса. Тот должен дождаться их возвращения и провести к замку Вигос. Остальные к этому времени уже ушли достаточно далеко от города. Луки там наверняка не должно быть. Указания Меллори абсолютно точны: спрятать остаток тола под крышей замка и дожидаться возвращения его и Миллера. Но что-то могло сорваться. Что-то всегда может случиться. Ловушка? Или засада? Но что за ловушка?

Внезапная прерывистая скороговорка тяжелого пулемета прервала его размышления. Заговорил еще один, легкий пулемет. Оба пулемета умолкли так же внезапно, как и начали. Меллори не мешкал,

— Собирайте все барахло, — энергично зашептал он. — Заберем с собой. Что-то там не так. — Через полминуты они снова уложили взрывчатку и веревки в рюкзаки, забросили за спину. Согнувшись почти вдвое, стараясь ступать как можно бесшумнее, они побежали по крышам к старому дому. Там должен их встретить Лука. В нескольких футах от дома заметили силуэт, медленно поднявшийся с крыши им навстречу. Но это был не Лука. Миллер сообразил, что человек этот был выше Луки ростом. Не останавливаясь, он обрушился стовосьмидесятифунтовой массой тела на неизвестного и резко ударил в солнечное сплетение. Через секунду жилистые руки Миллера сомкнулись на шее неизвестного мертвой хваткой.

Он был бы задушен, ибо янки не собирался ограничиваться полумерами, но что-то заставило Меллори наклониться к сплетенным телам и глянуть в лицо незнакомца. Он увидел вылезшие из орбит глаза и едва не вскрикнул от неожиданности,

— Дасти, — хрипло прошептал он. — Ради бога, остановись! Отпусти его! Это Панаис,

Миллер не услышал его шепота. Лицо янки окаменело, голова глубже уходила в плечи, руки сильнее сжимали шею грека и в свирепом молчании душили его.

— Это же Панаис, дурак ты чертов! Это Панаис, — орал Меллори шепотом в самое ухо американца. Схватив запястья Миллера, он пытался оторвать руки от горла Панаиса. Услышал, как застучали пятки Панаиса по дерну крыши, и рванул что есть силы. Подобный звук ему приходилось слышать, когда враг оказывался в железных тисках Андреа. Было ясно, что Панаис вот-вот отдаст богу душу, если Миллер не разожмет рук. Но янки вдруг сообразил, что ошибся, и отпустил грека. Выпрямился и, тяжело дыша, уставился на лежащего человека.

— Что с тобой за чертовщина случилась? — тихо спросил Меллори. — Ты что, ослеп или оглох? Или то и другое сразу?

— Что-то в этом роде, — Миллер вытер лоб тыльной стороной ладони, лицо его оставалось бесстрастным. — Извините, начальник, извините.

— Какого черта извиняться передо мной? — Меллори перевел взгляд на Панаиса.

Грек пришел в себя, пытался сесть. Растирая рукой затекшее горло, со свистом хватал воздух.

— Вот, может быть, Панаис оценит...

— Подождем с извинениями, — грубо оборвал его Миллер.

Меллори внимательно посмотрел на него, потом обратился с вопросом к Панаису. Выслушал сбивчивый ответ грека. Тому трудно было говорить, губы складывались в жесткую горькую прямую линию. Миллер видел, как поникли плечи новозеландца, и нетерпеливо спросил:

— Ну что там, начальник? Что-нибудь с Лукой, а, начальник?

— Да, — бесстрастно ответил Меллори. — Они едва добрались до окраниы, как наткнулись на немецкий патруль. Лука хотел отвлечь немцев, и пулеметчик прошил ему грудь. Андреа убил пулеметчика и унес Луку. Панаис утверждает, что его друг наверняка умрет.

СРЕДА. ВЕЧЕР

19.15—20.00

Они прошли через город без происшествий и двинулись к замку Вигос, стараясь держаться подальше от главной дороги. Пошел дождь. Сильный и ровный. Земля под ногами раскисла. На распаханных полях ноги вязли по щиколотку. С большим трудом перебрались они через одно из таких полей.

Увидели неясный силуэт башни цитадели в миле по прямой, а не в двух ?как рассказывал Лука. Теперь они пробирались вдоль забора, огораживающего небольшой участок с землянкой. Тут Меллори услышал Миллера. Янки впервые заговорил с тех пор, как они покинули городскую площадь в Навароне.

— Мне капут, начальник, — голова янки склонилась на грудь, дышал он тяжело. — Старик Миллер вот-вот отдаст концы, и у него отвалятся ноги. Может, мы устроим здесь перекур, начальник?

Меллори удивленно взглянул на него, почувствовал, как отчаянно ноют его собственные ноги, и неохотно кивнул головой. Не такой Миллер человек, чтобы жаловаться без крайней необходимости. Значит, он действительно падал от усталости.

— Хорошо, Дасти. Минута отдыха не повредит нам, — он быстро перевел разговор на греческий, чтобы Панаис был в курсе, и направился к землянке.

Миллер шагал за ним следом, продолжая жаловаться на свои годы. В землянке Меллори на ощупь пробрался к неизменной лежанке, с удовольствием сел, закурил сигарету и поднял удивленный взор: Миллер расхаживал по комнате, барабаня пальцами по глинобитным стенам.