Игорь Неверли - Парень из Сальских степей. Повесть
- Название:Парень из Сальских степей. Повесть
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1966
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Неверли - Парень из Сальских степей. Повесть краткое содержание
В годы фашистской оккупации Неверли был арестован по обвинению в коммунистической деятельности и до конца войны томился в фашистских лагерях: Майданеке, Освенциме, Ораниенбурге и Берген-Бельзене.
Под впечатлением событий тех лет и написано его произведение «Парень из Сальских степей», посвященное героической борьбе советских и польских патриотов против фашизма. Это рассказ о людях, которые в страшных условиях фашистского плена проявили высокий героизм и мужество.
Правдивая и взволнованная повесть Игоря Неверли полюбилась нашим читателям.
Художник Годин Игорь Михайлович.
Парень из Сальских степей. Повесть - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- А других у вас нет?
- Нет, отец только такие держал.
«Странный отец, - подумал я, - война и сельское хозяйство, больше его ничто не интересовало».
Делать нечего, я принялся читать все это подряд, начиная от руководства для командира взвода.
Просматривая заметки, нанесенные кое-где на полях размашистым и твердым почерком, я поражался метким наблюдениям, простоте вдумчивых поправок. Несомненно, это писал человек, не раз видевший взвод в бою. Я думал о том, откуда мог взяться здесь старый вояка и сколько дорог исколесил он в солдатских скитаниях, прежде чем осел в одинокой усадьбе на опушке.
Неделю спустя мне рассказала обо всем Гжелякова. К тому времени она уже освоилась со мной, поборола в себе застенчивость, перестала чувствовать разделявшее нас расстояние.
Я лежал, окруженный чуткой заботой, овеянный великолепной легендой. Ну как же: я сам сделал себе операцию, вылечил Вацуся, Кичкайлло рассказывал о своем докторе неслыханные вещи: что о «вскрыл ему живот, отрезал кишку и снова аккуратно зашил его; что он выбрался из окружения и три месяца воевал, а в лагере отдубасил капо, и ничего ему за это не сделали; в больничном бараке он возвращал к жизни покойников, а когда об этом узнали, - одурачил коменданта и бежал из лагеря…
В глазах Гжеляковой я был чуть ли не волшебником. «Что за мудрый человек, - думала она, - все умеет и никого не боится!».
Однако Ися быстро убедила мать в том, что волшебник в светелке - человек простой и веселый.
Я люблю детей, ты, верно, уже заметил это. Если б не увлечение медициной, я наверняка стал бы педагогом. Но тогда, в молодости, меня охватило честолюбие чудотворца: борьба со смертью, новые открытия - по меньшей мере новые методы лечения!
Я лежал один (Кичкайлло уехал в Ломжу за бумагами), мне было скучно, и я охотно беседовал с Иськой. А Иська каждую свободную минуту бежала наверх поболтать со мной. Ее интересовало все: правда ли, что в России мучают ксендзов, как одеты дети и во что они играют, что такое коммуна и почему весной птицы летят в ту сторону…
Однажды вечером наши разговоры пришла послушать и Гжелякова, в честь воскресенья одетая по-праздничному.
Она села, на скамейку возле кафельной печки и стала слушать.
Я рассказывал о своей станице в Сальских степях, о юношеских годах, о том, как отвоевывал образование…
- И мое учение несладким было, - заметила вполголоса Гжелякова. - Одни только унижения…
Видно, разговор этот запал ей в душу, потому что она вернулась к нему и в другой раз, когда была посвободнее.
Из ее рассказов, а также из бумаг Гжеляка я узнал следующую историю.
История одной усадьбы
В 1911 году Антось Гжеляк пошел в солдаты. Он попал в пехоту в далекий город - Пензу, а город этот, как одинокий пень, торчал над рекой Сурой. Антось бездумно шагал в строю, лихо козырял, стрелял метко, как все курпяне, - получил даже знак отличия. По воскресеньям он ходил в костел на Лекарской улице (Ходил, ходил! Можешь мне верить, я бывал в Пензе: там есть небольшой костел). Вечерами лузгал семечки: кто же в Пензе не лузгал семечек в саду, где стоит бронзовый поручик, которого за стихи застрелили на Кавказе…
На третий год Антося отправили в унтер-офицерскую школу. Он должен был уже вернуться домой, но вспыхнула война. Пошел на немца младший унтер-офицер Гжеляк. Пошел под командой русского генерала немца Ренненкампфа и на Мазурах попал в плен. Три года он был невольником в большом имении возле Лигницы, насмотрелся, как там немцы за землей ухаживают. И тогда, пожалуй впервые, стал мечтать о собственном большом хозяйстве со всеми прусскими новшествами.
Был 1917 год. Немцы формировали польские вооруженные силы [62] Спекулируя на стремлении поляков к национальной независимости, немцы формировали против России польские легионы.
. Острув-Коморово превратили в учебный лагерь. Капрал Гжеляк оказался в первом пехотном полку под командой майора Удаловского. Против майора он ничего не имел, он его редко видел, но сержант Бумблис запомнился ему надолго! Худой, длинный, как жердь, с темным монгольским лицом и усами, словно две пики, он безобразно говорил по-польски и мучил прусской муштрой так, что многие готовы были снять сапог, засунуть дуло в рот и пальцем ноги нажать на курок.
Гжеляк выдержал. Наступил ноябрь 1918 года. Вместе со своим батальоном он брал варшавскую Цитадель [63] В ноябре 1918 года Польша стала независимым государством, но на ее территории еще находились немецкие войска; в частности, немцы засели в варшавской крепости - Цитадели.
, спас Варшаву от взрыва пироксилиновых складов и вышел из Цитадели взводным.
Потом снова полки, фронты, бои, госпитали, две раны, два креста и одна отсидка под арестом.
В пасхальные дни 1921 года пришел сержант-шеф Гжеляк в свое родное село на побывку. Никто в Вельких Дудах не узнал Антося, даже брат: так изменился парень за эти десять лет.
А в селе ничего не изменилось. Так же, как когда-то, созывали к обедне в страстную пятницу трещотки; так же стояли у могил «турки» в римской одежде с деревянными алебардами в руках; женщины готовили пасхальную еду: колбасы и яйца, украшенные зеленью брусники, лепешки, творог и хрен. Девчата по-прежнему разрисовывали крашеные яйца, а хлопцы во время крестного хода под крики «ура» стреляли у костела.
Искал Гжеляк в Дудах Антося - не нашел. Не было прежнего Антося. Умер он где-то: может, в первом бою под Танненбергом, может, в плену, а может, в польском военном лагере в Коморове. Остался сержант-шеф, парень твердый, видавший виды, и в этих Дудах совсем чужой.
Искал Гжеляк свою невесту - не нашел. Не дождалась, вышла за другого. Оставила у сестры дочь, уехала с мужем в Германию искать работу и пропала. Только Хеля после нее осталась.
Хеле было тогда восемь лет, и жила она у своей тетки, приходившейся Антосю невесткой. Та держало, ее у себя из милости, и Хеля нянчила у нее детей, мыла, убирала, чистила, тайком утирая слезы при воспоминании о школе, в которую ходила всего четыре месяца. Просила за нее учительница, убеждал родных ксендз - ничего не помогало. Брат Гжеляка, Блажей, сам неграмотный, не соглашался на такую роскошь.
Перед отъездом Гжеляк уладил с братом два дела: Блажей должен был ежегодно высылать ему в Варшаву пятьсот злотых за аренду его земельной доли в отцовском наследстве и послать Хелю в школу.
Антось приласкал Хелю, просил написать, когда выучится, дал пятьдесят граммов конфет и уехал.
Он не был в Дудах девять лет. Хеля писала «дяде» три раза. Один раз он ответил, в другой раз прислал три злотых на книжки, рядом с фамилией отправителя стояло знаменательное слово «хорунжий».
После уборки урожая в 1929 году хорунжий Гжеляк приехал к брату, чтобы окончательно уладить дела с отцовским наследством. С братом он поссорился, землю свою отобрал и Хелю тоже.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: