Имран Касумов - На дальних берегах. Повесть

Мехти молчал. А Вася продолжал горячо убеждать его:

- Ну, что из того, что я хромаю? Мало ли теперь хромых немцев! Это не так уж плохо будет выглядеть - если я стану слегка хромать. Заикаюсь же я, когда это нужно? И потом мы ведь придем в город, когда будет темно… Да, знаешь, мне один человек сказал: звезды утром ложатся спать. Мы с пробой, как звезды, не спим по ночам… Правда, хорошо сказано?

- Да, - согласился Мехти. - Хорошо. Кто это сказал?

Вася ответил не сразу. Он взглянул на друга глазами, полными горя и гнева, и дрогнувшим голосом ответил:

- Она…

- Вот в этом-то все и дело, Вася! Я боюсь брать тебя с собой! Боюсь, что ты наделаешь мне хлопот, - грубовато сказал Мехти, сам взволнованный не меньше Васи.

- Нет, Мехти, ты меня плохо знаешь! - покачал головой Вася. - Я ведь понимаю, какое великое дело мы делаем… Мы не только мстители, - мы бьемся за свободу, за хорошую, добрую тишину в мире, за такую, что нарушается лишь песнями раздольными - вот как у нас на Смоленщине.

- Что же мне делать с тобой, Вася? - словно раздумывая вслух, проговорил Мехти, и Вася понял, что он колеблется.

- Как что делать? Взять меня с собой, и все будет в порядке!

- Тебе будет очень трудно, Вася!

- А тебе легко? Сильвио смелый парень, я люблю его, но он же не разведчик!

- И ты раньше не был разведчиком…

- Все равно! Скажи, с кем ты больше рискуешь? Со мной или с Сильвио?

Мехти подумал о Сильвио. Да, его можно одеть только под итальянца. Большие черные глаза с крупными зрачками, полными озорных искорок, непослушные кудри - все это совсем не характерно для немцев. А удобней иметь при себе денщика-немца: к нему меньше будут придираться. И Васю в этом отношении вряд ли кто мог заменить!

- Ну, а если уж придется, - снова заговорил Вася, - то я им задам такую камаринскую, что век будут помнить!

К друзьям подошел Сильвио, взволнованный, весь сияющий от счастья, полный горячего нетерпения.

- Я готов! - он вытянулся перед Мехти, выпятил вперед грудь. Мехти смерил его оценивающим взглядом. Нет, бравым воякой он никак не выглядел!.. А слишком длинный пиджак еще больше подчеркивал маленький рост Сильвио.

Поодаль от них стояла Вера; и по тому, как она теребила свой фартук, Мехти понял: тяжело ей расставаться с Сильвио, к которому она успела уже привязаться.

- Придется тебе, Сильвио, подождать до другого раза! - разведя руками, сказал Мехти. - Сегодня ты останешься здесь…

У Сильвио вытянулось лицо; от неожиданности он не мог вымолвить ни слова: язык словно прилип к гортани. Он перевел вопросительный взгляд на Васю, но тот только виновато улыбнулся в ответ.

- Не горюй, Сильвио! - попытался утешить его Мехти. - Когда-нибудь я и тебя возьму с собой. А пока ступай к Вере: она хочет тебе что-то сказать.

Сильвио молча повернулся и ушел.

Мехти видел потом, как он сидел, мрачно уставившись перед собой, а Вера, радостная и счастливая, старалась развеселить своего друга.

Васю и Мехти провожал чуть не весь отряд. Долго смотрели партизаны вслед своим любимцам. Фигуры их становились все меньше и меньше и, наконец, исчезли за деревьями.

На следующий день друзья уже подходили к Триесту.

Спускались сумерки… Мехти услышал вдруг зловещее воронье карканье: над небольшой ямой кружилась стая воронья. Неясное предчувствие сжало ему сердце.

Он прошел еще немного, потом остановился, снял с плеча вещевую сумку и передал ее Васе.

- Иди вперед, - сказал он, - я догоню тебя.

Когда Мехти приблизился к яме, воронье, гомоня недовольно и тяжело хлопая крыльями, поднялось в воздух и начало кружить над Мехти.

В яме были свалены трупы расстрелянных гитлеровцами людей. Мехти снял фуражку… и вдруг вздрогнул всем телом. В глаза ему бросился край знакомой клетчатой юбки. Весь похолодев, Мехти заставил себя еще раз посмотреть в яму. Край клетчатой застиранной юбки, разутая нога в сиреневом чулке… Сомнений быть не могло.

Мехти казалось, что он вот-вот свалится без чувств. Анжелика! Родная, неутомимая, всегда безропотная Анжелика! Сколько было вместе с ней пройдено дорог, сколько раз им приходилось вместе вырываться из объятий смерти! Вырываться, чтобы потом снова встретиться с нею… И вот смерть оказалась сильнее… Мехти подался вперед. Еще минута, и он бросится в яму. Оглянувшись, он увидел, что к нему идет Вася.

Мехти заторопился навстречу.

Нечеловеческих усилий стоило Мехти овладеть собой. И еще трудней и горше ему было бы, если б он знал, какое чувство унесла с собой из жизни бедная Анжелика. Оно бродило в ее душе - смутное, неведомое, и останься Анжелика в живых, она нашла бы этому чувству название!..

- Пошли, Вася! - стараясь говорить спокойно, позвал Мехти. - Нам еще надо застать священника!

Но Вася не двигался с места.

- Что там, в этой яме? - спросил он, устремив на Мехти испытующий беспокойный взгляд.

- Там трупы. Помнишь, они лежали в яме, когда мы проходили прошлый раз? - ответил Мехти и взял Васю за локоть. Вася вырвался от него.

- Я, нет, что-то не помню! - прошептал он и сделал шаг к яме.

- Вася! - строго окликнул его Мехти. - Ты начинаешь забывать, зачем мы идем в Триест!

Вася как-то сник сразу.

- Хорошо, - сказал он и повернул от ямы.

Всю дорогу до города Вася молчал.

Когда они вошли в каменную пригородную церквушку, на них повеяло прохладой. Под сводчатыми арками церкви, утопающей в полумраке, Мехти остановил Васю.

- Ты останешься здесь, - тихо шепнул он, - будь внимателен. Налево от тебя дверь, ведущая во двор. А там можно выбраться через забор. Если ничего не случится, мы встретимся с тобой тут же. Следи, кто сюда входит.

Вася кивнул. Мехти направился вглубь церкви. В глубине ее горела единственная свеча. В ее неверном пламени пошатывались тени колонн и арок, и казалось, что церковь вот-вот рухнет. Над свечой склонилась знакомая фигурка сморщенного старичка священника. Заслышав шаги, он выпрямился.

- Добрый вечер, святой отец! - поздоровался Мехти.

- Добрый вечер, сын мой, - печально вздохнул священник.

- Что нового в городе?

- Бедная Анжелика! - не отвечая на вопрос Мехти, с горечью воскликнул старик. - Как смело она приняла смерть. Италия потеряла лучшую из своих дочерей.

Он умолк. Молчал и Мехти. Потом он тихо проговорил:

- Я это знаю, святой отец. По дороге сюда, метрах в пятистах к югу от города, я видел яму… Там - много трупов.

Священник понурил голову:

- Бедное дитя. Мы похороним ее.

Мехти взглянул на часы. Священник понял, что время не ждет, и стал перечислять новости: в Триест начали прибывать крупные силы нацистов, ходят слухи, что это чуть ли не целая дивизия, предназначенная для разгрома партизан; на улицах бесконечные облавы. Карранти все еще не удалось выследить. Шульц сейчас в городе и ждет приезда некоего Гульбаха, чтобы предпринять совместные действия по уничтожению в горах третьей ударной партизанской бригады.