Александр Андреев - Очень хочется жить. Повесть
- Название:Очень хочется жить. Повесть
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1959
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Андреев - Очень хочется жить. Повесть краткое содержание
Герои повествования оказываются в тылу врага. Пережив много неожиданных приключений, они из разрозненных групп бойцов и командиров сколачивают боеспособную, хорошо вооруженную часть и, проявляя силу советского духа, воинскую доблесть и мужество, громят врага, выходят победителями.
Очень хочется жить. Повесть - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Три раза фашисты из-за горящих танков бросались в атаку, и три раза их отбрасывали назад. Пулемет умолк. Остатки уцелевших гитлеровцев рванулись в последнюю атаку. Бурсак лежал, раскинув руки, с лицом, залитым кровью, рядом со своим дружком Суздальцевым. Заменить Бурсака уже некому. К пулемету встал я. Я уже различал лица врагов, их открытые, кричащие рты. Плечи мои задрожали в крупной, ознобной дрожи; пулемет бешено, оглушающе зарокотал. Я видел, как одна за другой падали, точно споткнувшись, серо-зеленые фигурки: может быть, они подсечены пулями, а может быть, опасались быть подсеченными и залегли; живые уползали к кустам, к воронкам, вскоре фигурки совсем перестали маячить перед глазами… А пулемет все еще стучал, распаленно и надсадно, пока не захлебнулся и не затих сам: кончилась лента; от кожуха бил в лицо жар.
Я выпрямился и, оглянувшись вокруг, испугался одиночества; так пугаются во сне, когда сновидение заводит тебя в странный и чуждый мир, где только что прошлась смерть, оставив после себя горе и опустошение: живых вокруг меня никого не было. Все те, с кем я за эти несколько дней - дни, равные годам! - сроднился, лежали вдоль берега в скорбных, беспомощных и каких-то молящих положениях. Синеглазый, похожий на Есенина пулеметчик Суздальцев мечтал увидеть Победу, прекрасную и желанную, но отдал жизнь за то, чтобы ее увидели другие. Неподалеку от него - сержант Сычугов, хмурый и сердитый, словно у него и сейчас болели зубы; высохшая на солнце кровь покрывала щеку коричневой коркой. Чуть дальше распластался, разметав руки, лихой и веселый Чернов. И весельчак Банников исполнил здесь, на этом косогоре, свой последний танец. Там, у моста, вблизи поверженного им огромного железного чудовища, лежал маленький Юбкин. А на мосту погиб, охваченный огнем, Хохолков… Вечная вам память, герои!..
Почерневшие, омертвелые танки испускали колеблемое ветром чадное курево. По реке, подобно туману, тянулся сизый дым - пылал мост. Доски настила коробились, вздымались и падали в воду, рассыпая искры. Середина моста уже прогорела и обрушилась, огненная щель все более расширялась - вражеским танкам не пройти!
Солнце, клонившееся к закату, светило ярко и сильно. Справа от меня одиноко торчал из ниши шлем Прокофия Чертыханова. Ефрейтор вынул затвор и отбросил в сторону, потом размахнулся и закинул ружье в воду: не стало патронов. С правого фланга по песчаной кромке у воды устало шел политрук Щукин. Обрадованный его появлением, я хотел бежать навстречу ему, но в это время сзади что-то стукнулось в бруствер. Я быстро повернул голову - упала граната! Она шипела, чертя длинной деревянной ручкой полукруг. Сейчас взорвется! Я пригнул голову. На спину мне обвалился пласт земли, потом что-то тяжко придавило. «Должно быть, пулемет», - догадался я, теряя сознание.
Я очнулся, когда вода коснулась лица: Чертыханов затащил меня в реку.
- Проснулся! - Прокофий обрадовался. - Плыть можете?
До берега оставалось несколько метров. Я тихо плыл на боку, сберегая силы. Прямо перед моими глазами с цоканьем взбилась цепь фонтанчиков: немцы, придвинувшись вплотную к реке, обстреливали переправлявшихся. Сейчас фонтанчики захлестнут и мою голову… Нырнуть бы!.. Но руки и ноги онемели. Если скроюсь под водой, не выплыву.
Сзади, шумно отдуваясь, плыл Прокофий Чертыханов. Он что-то промычал: в зубах его была зажата веревка, за нее он тянул поклажу, завернутую в плащ-палатку. Силы окончательно иссякли, когда я почувствовал сзади облегчающий, спасительный толчок; Прокофий понял, видимо, что я вот-вот пойду ко дну. Вскоре колени коснулись грунта. Я с трудом выполз на илистый берег, лег прямо в грязь и закрыл глаза от мучительной, усталости. Неподалеку от меня вышел из воды Щукин…
- Надо уходить! - крикнул Щукин; немцы все еще стреляли. - Вставай! - Я не двигался. Щукин крикнул настойчивей, над самым ухом: - Вставай!!
Я заставил себя подняться. Качнуло. Одежда, намокнув и отяжелев, прилипала к телу, мешая идти. Я оглянулся на тот берег. Немцы, прекратив стрельбу, застучали топорами на мосту, пилили, обрезая путь огню, скоро они наведут переправу и хлынут на Смоленск… Несколько человек ходили по берегу с носилками и убирали убитых - своих и наших.
- Кто сказал, что Оня Свидлер плавать не умеет? - заметил Чертыханов небрежно, с насмешкой. - Захочешь жить, так не то что поплывешь - гусаком полетишь! Видишь, зацепился за бревнышко и гребет. Вон куда отнесло его течением! Выгребет, - заверил Прокофий.
Я не нашел среди плывущих Свидлера. В голове звенело нестройно, дребезжаще, нехорошо: разрыв гранаты сказывался…


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Мы вступили в осинник, где стояли недавно наши тылы. Здесь все было разбито и разметано - пусто. Чертыханов, зайдя за перевернутую повозку, поспешно снял с себя гимнастерку и штаны, выжал их, затем скрылся куда-то и вскоре вернулся с тремя парами сапог - снял с убитых.
- Выбирайте, кому какой калибр по размеру, - деловито сказал он, бросая перед нами сапоги. - Я пойду похороню погибших. А вы пока одежу выжмите. Не беспокойтесь, немцы, если, переправятся, сюда не пойдут, они любят по гладенькой дорожке катить… - Он отыскал возле телеги лопатку и ушел.
Мы остались вдвоем со Щукиным - командиры без войск. Горькая., отчаянная вина легла на душу. Было тяжко оттого, что потерял всю роту, а сам остался цел и невредим. И в то же время в груди настойчиво, неумолчно, почти ликующе запела знакомая струна: жив, здоров, уцелел!
- Ну, что голову повесил? - сказал Щукин, выжимая гимнастерку. - Устал? Не ко времени. Завинчивай гайки до предела, пока сердце выдерживает. Иначе конец. Что будем делать?
Я промолчал. Что можно сделать троим почти безоружным людям? Щукин уже надел гимнастерку и примерял сапоги.
- Хороши, точно на меня сшиты. Эх, отходили чьи-то ножки по стежке-дорожке!.. - Он пододвинул мне вторую пару. - Надевай, эти, кажется, побольше… - Мне не хотелось двигаться, только бы забыться, хоть на минуточку!
Появился Прокофий Чертыханов, по-прежнему расторопный, неунывающий и до бесстыдства оживленный.
- Захоронил, товарищ лейтенант, - доложил он бодрым голосом. - Всех четверых уложил, родименьких, в одну постельку: спите, товарищи, на вечные времена, - Он присел на корточки возле меня. - Не по себе, товарищ лейтенант? Такой бой слона укатает!.. Ничего, сейчас я вас вылечу… - Прокофий развязал свою плащ-палатку. Все было запаковано с умом: два немецких автомата с запасными магазинами, краюха хлеба, несколько пакетов для первой помощи, ботинки с обмотками, бинокль и две фляги. Отвинтив у одной пробку, он понюхал, крякнул от предвкушения, - Не лекарство - поэма, как говорил мой покойный друг Суздальцев. Хлебните-ка…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: