Александр Пересвет - Вира Кровью

И когда, в каком месте ты сделал его неверным?..

В комендатуру — куда пришли следователи, но не МВД, а почему-то сразу прокуратуры — Алексей Кравченко явился в самом мрачном расположении духа. Надоело всё! Суета какая-то! Мышиная возня. Ничего не хочется, ничего не нужно. На войну бы — а там хоть лечь! Уйти от этой давящей, гнетущей суеты! Оставить всех с носом…

Ничего, скоро уже. Подходит срок, названный гадом Молодченко, когда нагло, в пределах досягаемости даже старушки Д-30. И уже решено, что идут две группы, под общим руководством Бурана. С довольно несложной работой: окопаться у дороги и наводить на неё артогонь со своей стороны. Ну, фугасы заложить, само собой. Потом зачистить — и аюшки!

Так что странным образом хандра его не обездвиживала Алексея, не размазывала его по стенкам собственного хлюпающего мозга. Нет, заходя в комендатуру, он уже не был той вот именно что размазнёй, которой провёл крайние три дня, А был собран, решителен и несколько зол. Не на следователей, конечно. Даже не на Лысого. Уже не на Лысого. Этот — падла, но исполнитель. И не на Молодченко — тот вообще уже труп. По поводу этого изначального автора убийства Ирки Митридат очень веско поклялся Иркиной матери и Алексею, что «айдаровский» идеолог-каратель ни при каких условиях из подвала МГБ не выйдет. Вот только все показания, какие возможно, даст, протоколы подпишет, — и он, Михаил Коренев, лично приложит все усилия, чтобы тот был ликвидирован.

Это Мишка сразу после похорон сказал — трезво и ледяно. И добавил — потом, наедине, в машине, — что в «вонючке» вчерашней подробно изложил показания гада о подставе главным редактором РИА собственного корреспондента. Которая и привела в конечном итоге к неприятному инциденту с московскими писателями. И — главное! — сказал, что в ответной шифровке имперский ЦК, осознавший ошибку с вывозом Надежды Мавченко в Россию, дал понять, что не заинтересован больше в получении никого из «айдаровцев» вообще. Лишний гемор, мол.

А раз Москве Молодченко не нужен, то участь его остаётся в руках МГБ. Потому как даже если прокуратура захочет его себе забрать — что вряд ли, ибо он проходит чисто по госбезопасности, а не по простой уголовке, — то лично он, Митридат, падлу живой не выпустит. И руководство его поймёт, и война спишет.

Нет, Алексей был зол теперь вообще. На врага. К солдатикам из ВСУ он по-прежнему испытывал что-то вроде сочувствия. Как и большинство ополченцев. И без крайней необходимости убивать их не хотел. Ну, кроме, разве что, артиллеристов, паливших по мирняку из тяжёлых стволов. Но эти для всех бойцов корпуса были кровными врагами.

А вот к нацистским добровольцам злость только усилилась. На их счету появилась ещё одна дорогая ему лично жертва, и это окончательно переводило их для Бурана в разряд только и исключительно целей. Причём не просто целей, а — злобных «чужих», которых нужно стрелять немедленно по мере появления. Чтобы они не успели подселиться в людей и размножиться.

Читал не раз, что в войну эсэсовцев в плен не брали, а если те и попадались, то их расстреливали тут же, у дороги, не доводя до лагеря. И правильно делали! А эти, из «Айдара» и прочих, — те же эсэсовцы. Ибо как только сказал: «Нация превыше всего!» — всё, амба, из числа людей ты вышел. И стал тварью инфернальной, сожравшей изнутри человека, который когда-то в этом теле был…

А следователи что ж — следователи были корректны. Двое. Молодые парни. Без предубеждений и даже с некоторой предупредительностью. Видать, знали о нынешних обстоятельствах.

Задавали вопросы. Как познакомились с Бледновым Александром Александровичем? Ещё в Москве. Не лично, конечно: по прессе, читал о нём. Ранее знаком не был, естественно. Лично познакомился только здесь, после перехода границы, случайно. Просто как добровольцу к его подразделению захотелось примкнуть. Потому что читал о нём в прессе, да.

Ни Ященко, ни тем более Юрку поминать не следовало.

В теперешней беседе со следователями Буран был предельно осторожен.

Почему пришёл с Бэтмену? Да не к казакам же! Про батальон «Заря» в Москве тогда ещё не знал никто. Из публики, имеется в виду. А Бледнов — почти свой: офицер спецназа МВД, командир роты, занимался силовыми захватами и обезвреживанием преступников. С подготовкой Кравченко — самое то.

Где брали оружие? Странный вопрос, не находите? Нет. Мне лично выдали. Кто выдал? Уже не помню. Кажется, сам Бледнов. Под роспись, по ведомости, против данных офицерской книжки.

Но внутренне Алексей ухмыльнулся, вспомнив эпизод из недавнего разговора с командиром комендачей. Тоже зашла речь о том, как поначалу получали оружие в ополчении.

— Отдаёшь паспорт, получаешь ствол? — спросил тогда Сокол утвердительно. — А вечером сдаёшь. Как лодку напрокат…

— Даже интереснее. На границе-то меня свои приняли, «бэтменовские». А я уже упакованный, с «винторезом» приехал. На, говорят, автомат тоже бери. Заводят в оружейку, а там стволы — только что не россыпью. В ящиках. Выбираю, какой там получше, старшине оружейному отдаю паспорт, военный билет. А он мне: «На хрена мне твои документы? У меня тетрадка есть!». Там, дескать, всё надёжнее, чем в куче бумажек разбираться. Взял фамилию, спросил позывной, записал — и вся военная бюрократия! Патроны вообще без счёта… Потом, правда, Бэтмен порядок навёл, — добавил Алексей справедливости ради.

А, вот и в нынешнем разговоре «винторез» выплыл — почему-то названный знаменитым. Ну, что ж? Не поверите — нашёл! Осматривал места боёв под Изварино — интересно же! — и в канаве прямо, присыпанный — лежит! Повезло, конечно, я же удачливый. Оформил всё у Бледнова, честь по чести, была запись. На её основании вот и в корпусе оружие в ведомость внесли. А вообще подобные вопросы граничат со служебной тайной, и не вижу, чтобы они имели отношение к делу.

Самому опять вспомнилось, как Сан Саныч тогда, за три недели до гибели, у Алексея на квартире, благостный, расслабленный, рассказывал под расползшиеся пельмени, как начинал с двумя «Сайгами», шестью автоматами и одним пулемётом на 12 человек своей первой команды. Как первый гранатомёт только через месяц добыли. В бою. Как раскопали на Луганском тепловозостроительном заводе свою первую боевую машину — амфибию ПТС-2. Древнюю, как дерьмо мамонта, здо-оровую, но вполне манёвренную. Алексей её видел ещё летом, а куда она потом делась — хрен знает. Сан Саныч не рассказывал.

Где воевал, Алексея тоже спросили. Отчего так часто перемещался? Так сама ГБР «Бэтмен» постоянно перемещалась. Тогда, в августе ведь половину периметра вокруг Луганска держали. Да и откомандировывал Сан Саныч группы постоянно по просьбе руководства республики.