Владимир Клипель - Медвежий вал

— Слышите? Мост близко, — сказал Раевский. Сделав знак остальным обождать, он выдвинулся вперед, выглянул из-за кустов и тут же отпрянул. — Товарищ лейтенант, немцы отступают, через мост прут.

Глаза Шеркалова радостно сверкнули.

— Вперед! — подал он команду.

Не заботясь больше об осторожности, он бросился по частому лозняку напролом. За ним устремились остальные. Заросли кончились неожиданно. Разведчики увидели прямо перед собой залитую солнцем луговинку и целехонький мост. Его деревянный настил грохотал под ногами убегавших врагов.

Разведчики резанули по перилам моста из автоматов. Гитлеровцы, находившиеся на мосту, падали, бросая винтовки, прыгали через перила в воду. Те, что были на подходе, кинулись через реку вплавь.

— Группа захвата, вперед! — взмахнул автоматом Шеркалов.

Несколько разведчиков стремительно достигли моста и свалили замешкавшегося раненого гитлеровца, придавив его к настилу. Он смотрел безумными глазами и дрожал от страха. Захватив пленного, разведчики залегли у перил моста, перед мостом по кювету, прямо рядом с убитыми врагами, и открыли огонь. Чтобы дождаться на мосту генерала, надо было обороняться, не допустить к нему гитлеровцев.

— За Григорьева, за дружка! — закричал Раевский и, поднявшись в рост, полоснул из автомата по плывущим врагам, да сам попал на мушку вражескому пулеметчику... Он схватился за грудь и повалился ничком у перил. Булькнул и пропал под водой автомат, выпавший из его рук...

Защелкали разрывные пули, щепки полетели от перил. С того берега, не скупясь, били из пулемета, кричали на мосту гитлеровцы, попавшие между двух огней. Зло сощуривая глаза, по-деловому, сдержанно отвечали разведчики на огонь огнем. Знали: сейчас подойдет помощь. Первые танки с десантом подвалили к мосту.

— Наши!.. — закричали бойцы Шеркалова и приветственно замахали танкистам руками.

Автоматчики мигом скатились с брони, залегли у берега, и закипела, заклокотала автоматная скороговорка. Танки неторопливо, словно нащупывая хоботами орудий нужную цель, повернули башни и полыхнули огнем. Гром орудийных выстрелов прокатился над рекой, и сразу смолк пулеметчик врага. Пригибаясь, по мосту пробежали полковые автоматчики и скрылись в кустах на той стороне. Осторожно, как бы на ощупь, прошла на тот берег первая машина.

Скрипел и стонал мост под тяжестью железной громады, но выдержал, и тогда пошла вторая, третья, дробно застучала каблуками по настилу пехота, и уже не одиночки — поток войск хлынул через мост.

Стрельба ушла дальше, затерялась в густых перелесках на западном берегу Лучесы. У моста оставались только разведчики, ожидавшие генерала. Понурившись, они стояли, тесно сгрудившись; перед ними, на зеленой густой траве, лежал Раевский.

Кто-то тихо сказал: «Генерал», и все подобрались. Шеркалов скомандовал «смирно», бойцы выпрямились и застыли, а он четким шагом пошел навстречу генералу.

— Товарищ генерал, ваше приказание выполнено, пленный взят. Взвод понес потери... большую потерю, — поправился он.

— Не тяни! — нетерпеливо взглянул на него Кожановский.

— Товарищ генерал, погиб при выполнении задания Раевский!

Кожановский нахмурился, шагнул вперед и, отстранив с дороги лейтенанта, поспешно подошел к убитому. Раевский лежал вытянувшись, голубые тени залегли вокруг глаз. Пилотка с красной звездочкой лежала поверх сложенных на груди рук.

Вот он, весельчак, гармонист, лихой разведчик. Рука Кожановского медленно, невольно поднялась к козырьку фуражки. Одновременно с генералом обнажили головы разведчики, безмолвно прощаясь со своим товарищем.

— Мы просим дать нам самое ответственное задание, — голосом, звеневшим от волнения, произнес Шеркалов.

— Прощай, дорогой, — дрогнувшим голосом сказал Кожановский, хорошо знавший Раевского. — Над твоей могилой будут совершены почести, заслуженные тобой, а твои товарищи пойдут мстить за тебя... — Генерал повернулся к Шеркалову: — Готовьте взвод! Пойдете в тыл фашистам на Островно, и пусть лучшим памятником нашему товарищу, любимцу всей дивизии, будет наша скорая победа!

— Есть! — отчеканил Шеркалов. — А что делать с пленным?

Судорога передернула лицо генерала, он резко отвернулся и, направляясь к своей машине, на ходу бросил:

— Сдайте в разведотдел!

Через мост потоком шла пехота, машины, артиллерия. Над генеральской машиной закачался прут антенны: командир дивизии докладывал обстановку.

Получив донесение о захвате моста, Березин всем телом откинулся на стуле и облегченно вздохнул: «Через самый трудный рубеж — Лучесу — перешагнули!»

Рубеж был важен не только как сильно укрепленная позиция, которая могла задержать войска. Главное, радовал факт, что войска правильно восприняли основную его мысль о стремительных темпах наступления.

Сколько раз зимой дивизии теряли темп и застревали перед огневыми позициями неприятельских батарей, а затем начиналось медленное выталкивание противника, бои за каждую высоту, деревню, даже окоп... Именно — выталкивание! И ничего нельзя было поделать.

Березин не в силах был находиться наедине с охватившей его радостью, он должен был с кем-то ею поделиться и вышел из блиндажа. Гул моторов и отдаленное громыхание бомбежки накатывались волнами. Авиация работала, беспрерывно расчищая дорогу дивизиям гвардейского корпуса, обрушивая бомбовые удары на тылы, обозы, скопления войск противника, стараясь подавить его волю к сопротивлению. Штурмовики носились, едва не задевая за верхушки деревьев, и с бреющего полета обстреливали неприятельские батареи. Мимо наблюдательного пункта командующего скорым шагом шли стрелковые подразделения второго эшелона армии. Колонна вытянулась на километры. Обгоняя пехоту, мчались машины с боеприпасами и снаряжением.

Во главе одной из колонн колыхалось знамя, укутанное в зеленоватый брезентовый чехол, а рядом с ним шагал широкоплечий полковник. Березин сразу заметил его по блеснувшим погонам и солидной фигуре.

— Пригласите его ко мне! — приказал он своему офицеру.

Придерживая кобуру пистолета, тот резво побежал к командиру части, перескакивая через ходы сообщения. Полковник что-то сказал своим офицерам и торопливо направился к командующему. Тяжело дыша оттого, что ему пришлось подыматься на бугор, полковник доложил:

— Командир полка Черняков... Из дивизии Дыбачевского... По вашему приказанию!..

Березин поздоровался с ним за руку.

— Куда двигаетесь?

— Полк направляется к переправе!

— Разве иной задачи вам еще не поставили? — удивился Березин. — Переправа уже в тылу... Там останавливаться вам незачем!

— Дальнейшая задача известна: наступать из-за правого фланга Квашина, но на это должно быть особое распоряжение.