Александр Воинович - Отель «Парк» [Повесть]

На отмели я встал. Мимо проплыла красивая девушка, привлекавшая на пляже всеобщее внимание. Я долго следил за ней, глядя, как она разрезает зеркальную поверхность воды взмахами сильных рук. Через какое-то время поплыл к ней. Чтобы обратить на себя внимание, принялся выделывать в воде замысловатые трюки, но она не удостоила меня даже взглядом. Видимо, кроме нее самой, ее ничто не интересовало. Я отплыл подальше, продолжая наблюдать за ней. Вдруг кто-то с силой окунул меня, и я наглотался воды. Послышался женский хохот. Смеялась озорная черноглазая девушка.

— Ишь уставился, — шутливо бросила она, но в тоне ее я уловил ревность и обиду. Она еще раз взглянула на меня и поплыла дальше.

В этот момент чья-то рука легла на мое плечо. Это Мика звал меня из воды. Мы вышли на берег и легли на песок. Немного погодя, выступая, словно принцесса, из воды вышла красавица. Она улеглась напротив нас. Я смотрел в ее сторону, но думал о своем.

Мика словно прочел мои мысли. Он был старше меня и понимал, на что я шел. Вопрос о том, что может произойти, мы уже обсудили. И теперь, вероятно, думали об одном и том же.

— У тебя есть девушка? — мягко спросил он.

Я вспыхнул. Мне стало стыдно. В мои годы ребята в селах уже женились, а в училище во всю хвастали своими любовными подвигами.

— Нет.

Мика помолчал, посмотрел в сторону красавицы и продолжал:

— А ты кого-нибудь любил?

— Нет, никогда, — быстро проговорил я, словно стыдясь этого разговора. И, задумавшись, добавил — А что такое любовь?.. Встретишь иной раз девушку, загоришься, а сам не знаешь, любовь это или нет.

— Нет, это молодость, а не любовь, — ответил Мика.

Наша соседка беспрерывно вертелась, явно стараясь обратить на себя внимание.

— А ты любил? — спросил я Мику.

— Да, — с грустью ответил он.

— А где она сейчас?

Он глубоко вздохнул, повернулся ко мне и еле слышно проговорил:

— Ее нет в живых.

— Что же с ней случилось?

— Ее убили в полиции.

— За что?

— За что?! — Моя наивность удивила Мику, но тем не менее он терпеливо ответил: — За то же, за что они убивают всех тех, кто не хочет мириться со своей судьбой, с оккупацией. Это была необыкновенная девушка. Ее пытали до самой последней минуты. Она погибла, ни в чем не признавшись.

Я пожалел, что задал Мике этот вопрос. Он загрустил и мыслями унесся далеко. Я пододвинулся к нему поближе. Он молча пожал мою руку. Потом, продолжая думать вслух, неожиданно произнес:

— Вот так-то. Бывает, что человек еще и не начинал жить или сделал в жизни только первые шаги, а ему уже приходится умирать.

— Почему?

— Ответить на этот вопрос в нескольких словах трудно. А суть вот в чем: молодежь не хочет мириться с судьбой.

— Но ведь не вся молодежь такая.

— Верно, не вся. Но большинство таких. Одни борются, идут впереди, а другие следуют за ними.

Я слушал Мику с большим вниманием. Весь его разговор был рассчитан на то, чтобы я понял, что нет слишком большой жертвы в борьбе за свободу. Даже если речь идет о жизни. Во время войны потерять ее очень легко. И эта жертва тем более легка, чем яснее понимают люди ее цель.

Никогда раньше мне не доводилось вести таких откровенных разговоров. Мика заговорил об исторических личностях, вспомнил Синджелича [5] Синджелич — один из руководителей восстания сербов против турок в начале XIX века. Героически погиб в 1809 году близ Ниша. — Прим. ред . . В его рассказе я уловил дух Челекулы [6] Челекула — трагический памятник сербской истории в Нише. Здание было построено в XIX веке турками. В стену его для устрашения были вмурованы черепа погибших сербских повстанцев. — Прим. ред . .

— Народ не забывает героев.

Красивая девушка снова завертелась.

— Ничего не скажешь, красива, — начал Мика. — А что у нее в голове? Наверное, дочка какого-нибудь нишского богатея. Сытая, холеная. Мозолей и в помине нет.

Мике не нравились ее манеры. Меня же она заинтересовала.

— Пошли в воду! — крикнул Мика.

Мы поплыли и сразу же обо всем забыли. О молодежи, загоравшей на солнышке, о времени, улетавшем и быстро, и медленно. Вода приятно освежала. Природа словно хотела поразить нас своей красотой. Люди приходили сюда, чтобы хоть на короткое время забыть о трудностях, о голоде, нищете, оккупации.

Не знаю, долго ли мы пробыли в воде. На берегу нас ждал сюрприз: под нашим раскидистым деревом сидело двое мужчин. Один был в широких штанах, серой рубахе и легких ботинках. Другой одеждой походил на крестьянина. У него была густая черная шевелюра. Бросались в глаза мохнатые брови.

— Это наши гости, — шепнул мне Мика, — долгожданные гости.

Мика дружески поздоровался с ними. Оба с любопытством поглядывали на меня.

— Вот, Мия, тот самый товарищ, — проговорил Мика, обращаясь к первому и показывая глазами на меня.

Мия крепко пожал мне руку, окинув взглядом с головы до ног. Что-то, видимо, смущало его.

— Товарищ Черный, — пояснил мне Мика, показывая взглядом на второго.

Двадцатилетний паренек с блестящими черными глазами пристально посмотрел на меня.

— Мы вам обед принесли, — произнес Мия.

Ели мы с аппетитом. Черный тем временем отошел в сторону и стал раздеваться.

Мика задал Мие несколько вопросов. Тот коротко ответил на них.

— Все готово?

— Да. Встретимся на старом месте. Там же будем ждать результатов.

— Я думаю переселиться туда на некоторое время, — заметил Мика.

Я слушал. Разговор был обрывочный, малопонятный, однако кое-что я все же уловил.

— Зачем? — спросил Мия озабоченно.

— Похоже, что вчера вечером меня провожали. И какие-то подозрительные типы вертятся вокруг дома.

— Ну ладно, несколько дней можешь провести там. А я тем временем подыщу еще два-три места, — проговорил Мия.

— Скоро еще один товарищ прибудет. Придется и его устраивать. Документы готовы?

— Нет фотографии, а без нее ничего не сделаешь, — ответил Мия, посмотрев в мою сторону.

— Ладно, хватит пропуска. Он уже сегодня может пригодиться.

— Неужели уже сегодня? — вмешался я в их разговор.

— Да, — ответил Мика.

— Неплохо было бы следы замести. Твоим родителям туго придется, если немцы пронюхают, кто ты.

— Я не возьму с собой никаких бумаг, — проговорил я.

— Запасной документик не худо было бы иметь при себе, — возразил Мия.

— Как хотите. Но мне кажется, что он не нужен.

— Печать готова? — Мика расспрашивал о всех деталях.

— Готова. С трудом можно отличить от настоящей. Для пропусков пригодится. Надо только бланки подготовить. Твой сделаем к завтрашнему дню. Будешь беженцем.

— Да я и есть своего рода беженец, хоть мой Крагуевац недалеко отсюда. — Мика засмеялся.

Разговор на мгновение оборвался. Оба задумались о чем-то. Первым заговорил Мика: