Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина: версия военного разведчика

В этой связи генерал-майор А.А. Ляховский писал: «По свидетельству В. Колесника, около шести вечера его вызвал на связь главный военный советник генерал-полковник С.К. Магометов и сказал, что время штурма перенесено и начинать надо как можно скорее. Буквально спустя пятнадцать-двадцать минут группа захвата во главе с капитаном Сатаровым (так в тексте. — Примеч. В.К.) выехала на машине ГАЗ-66 в направлении высоты, где были закопаны танки…» А далее, по словам А.А. Ляховского, произошло следующее: «Офицеры увидели (так в тексте. — Примеч. В.К.), что, когда машина подъехала к расположению третьего батальона, там вдруг послышалась стрельба из стрелкового оружия, которая неожиданно усилилась. Полковник В. Колесник немедленно дал команду: «Огонь» и «Вперёд». Одновременно кабульское небо рассекли две красные ракеты — сигнал для солдат и офицеров “мусульманского” батальона и спецгрупп КГБ. На дворец обрушился шквал огня. Это произошло примерно в четверть восьмого вечера» [227] Ляховский А.А. Трагедия и доблесть Афгана. — М.: ГПИ «Искона», 1995. С. 147. .

Однако давайте зададимся рядом вопросов, вполне резонно здесь возникающих:

1. Вопрос:Что произошло, если бы акцию по взрыву «колодца связи» по каким-либо причинам «зенитовцам» не удалось осуществить, ведь при планировании боевых действий нельзя исключать подобных неожиданностей? Был бы отменём штурм в этом случае?

Ответ:Конечно, нет.

2. Вопрос:Что случилось, когда б в Кабуле несколько ранее установленного времени операции «Шторм-333» прозвучал какой-нибудь другой несанкционированный советскими руководителями, но аналогичный по шумовому эффекту и совпадающий с районом планировавшейся диверсионной акции взрыв? Тогда «Шторм» начался бы раньше?

Ответ:Действительно, вполне возможно, это произошло именно так, если б руководители операции и групп захвата были сориентированы исключительно на факт подрыва «колодца связи».

3. Вопрос:Имея чёткие представления по перечисленным ранее обстоятельствам, из чего должны были тогда исходить руководители операции «Шторм-333» при определении начала боевых действий? От взрыва «колодца связи» или от времени, указанного в боевом приказе?

Ответ:Конечно, от времени. Прозвучавший взрыв на линиях кабульской связи для руководителей «Шторма» лишь служил подтверждением, что другие воинские формирования и группы воздействия (уничтожения, захвата, нейтрализации и т. д.), осуществлявшие государственный переворот в Кабуле, начали действовать. Что Тадж-Бек лишился одного из важнейших источников связи с внешним миром, в том числе с командованием вооружённых сил, военного гарнизона, службы го-судартвенной безопасности и полиции. Такую же цель имел и взрыв на пролегавшей между дворцом Х. Амина и генеральным штабом ВС ДРА линии военной (правительственной) связи.

Однако здесь нам вновь следует несколько остановиться и ещё раз разобраться с терминологией данного вопроса. Ведь в одних источниках информации говорится о времени начала операции, в других — о времени начала штурма, в третьих — о времени подачи «команды на начало операции» («серия ракет»), в четвёртных — о времени «Ч» и т. д. А это есть понятия далеко не однозначные. В этой связи, пожалуй, любой пехотный старшина мог бы дать такие пояснения: «Время «Ч» — это, когда «штаны…» атакующего бойца нависают над окопом супостата». Впрочем, оставим старшину в покое и попытаемся представить официальную трактовку данного понятия.

А именно: «Ч» есть условное обозначение времени начала атаки переднего края обороны противника, а не начала атаки (штурма) вообще. Оно устанавливается в целях согласования действий и обеспечения одновременности нанесения удара различными подразделениями, частями и родами войск. От «Ч» как нулевого значения времени ведётся планирование действий войск, когда истинное время их начала ещё не установлено или его необходимо в целях маскировки скрыть. Время до начала действий обозначается как «Ч» — t, а после — как «Ч» + t. Например, «Ч» — (+) 1 час 30 минут.״ Таким образом, «Ч» не есть обозначение времени начала выдвижения на позиции или развёртывания в боевые порядки, или той же артиллерийской подготовки. Оно обозначает начало атаки переднего края обороны противника. Но ведь до этого переднего края ещё нужно дойти״

В нашем случае, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время, штурмовым группам третьей роты и взвода первой роты «мусбата» с комитетчиками на борту своих бронемашин следовало заблаговременно выдвинуться из места расположения 154-го ооСпН. Но для того чтобы роте Шарипова с «громовцами» успеть выйти к намеченному сроку на начало атаки своего «переднего края» обороны противника, нужно было одно время, а для взвода из первой роты «мусбата» Турсункулова с «зенитовцами» — другое. Следовательно, в соответствии с расчётным временем движения до этих своих рубежей они и начали выдвигаться к назначенным целям. Точно так же должны были заблаговременно начать выдвижение к блокируемым батальонам афганской бригады охраны первая (без одного взвода) и вторая роты СпН, подразделения боевой поддержки и обеспечения 154-го ооСпН, а также парашютно-десантная рота гвардии старшего лейтенанта В.А. Востротина.

Исходя из такого понимания ситуации, следует: во-первых, что все указанные действия подразделений сил нападения в Кабуле и в частности в районе дворца Тадж-Бек должны были быть синхронными. Или, если точнее, привязанными к одному времени начала силового этапа государственного переворота. Во-вторых, что механизм этого переворота был запущен несколько ранее проведения взрыва на «колодце связи», который также приурочивался к этому (единому) времени. В-третьих, что подразделения советских сил нападения приступили к выполнению своих боевых задач (выдвижение на «передний край обороны противника») ещё до подачи руководителем операции «Шторм-333» полковником В.В. Колесником команды («серия ракет») на открытие огня. Или «на начало операции», как писал об этом Василий Васильевич, или, точнее, на начало силового этапа операции «Шторм».

Именно такое видение происходивших 27 декабря 1979 года вокруг дворца Х. Амина подтверждает бывший командир спецгруппы отряда КГБ «Зенит», штурмовавшей Тадж-Бек, в ту бытность майор госбезопасности Я.Ф. Семёнов: «…За полчаса до сигнала о штурме для всех подгрупп, работавших по другим объектам, наша колонна из трёх БТР двинулась ко дворцу» [228] Цит. по указ. альбому «Вымпел». — С. 42. . В этой связи сам вопрос о том, в какое точно время началась силовая часть операции «Шторм» (в 19.15 или в 19.30), не является особо принципиальным. Ведь более важно понять динамику разворачивавшихся тогда по времени событий.