Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина: версия военного разведчика

В спецоперации такого масштаба, что проходила в Кабуле в декабре теперь уже далёкого 1979 года, мелочей не было. Все ставившиеся в ходе её задачи были взаимосвязаны и направлены на достижение общей цели. И в этой связи можно утверждать, что, если бы бойцами «Зенита» не были осуществлены диверсии на линиях кабульской связи, то вряд ли стало бы возможным осуществление государственного переворота в ДРА и штурма дворца Х. Амина, по большому счёту, «малой кровью». Если бы не было «нейтрализовано» руководство генерального штаба вооружённых сил ДРА, то вряд ли бы вне событий остались части и соединения афганской армии, в том числе и кабульского гарнизона. Если бы не удалось взять под контроль центральные офисы министерства внутренних дел ДРА, а также службы государственной безопасности (КАМ), вряд ли бы удалось в основном «вывести из игры» афганские силы правопорядка и госбезопасности. И так далее…

Исходя из этих соображений, называть второстепенными объекты, которые параллельно со штурмом дворца Х. Амина были захвачены (уничтожены, нейтрализованы, взяты под контроль и т. д.) в Кабуле, не совсем правильно. Тем не менее для удобства изложения материала будем именовать их таковыми. При этом ещё раз подчеркнём, что всё-таки центральное место и главная цель осуществления государственного переворота в Афганистане находились в Тадж-Беке. Но, только успешно решив эти частные (второстепенные) задачи по объектам второго плана, можно было надеяться на общий успех всего предприятия, и никак не наоборот.

Несколько ранее уже речь была о том, что в ряде «зени-товских» («вымпеловских») изданий приводятся, мягко говоря, не совсем корректные суждения такого порядка: «Задача «мусульманского» батальона состояла в том, чтобы завязать бой на подступах ко дворцу. Захват дворца и других объектов предполагалось осуществить силами «Зенита» и «Грома» (Группа «А») [184] «Русские коммандос». - 1999, № 1. С. 42. . Думается, что уже было представлено достаточно доказательств, чтобы убедить читателя в несостоятельсти подобного рода заявлений. Так, в частности, на примере анализа ситуации, складывавшейся вокруг штурма Тадж-Бека, было показано, что выполнение данной конкретной задачи без участия в её решении 154-го ооСпН ГРУ Генштаба было невозможно. Однако, возвращаясь к процитированному несколько ранее высказыванию офицера госбезопасности В.В. Федоренко относительно роли «мусульманского» батальона в событиях 27 декабря 1979 года, зададим вопрос: зачем нужно было спецназовцам ГРУ «завязывать бой на подступах к дворцу»? Какой, с военной точки зрения, тактический или иной смысл могло иметь бы это действие?..

Ответ в данном случае найти трудно. И совершенно другое дело, когда для нас становится очевидным иное боевое предназначение основных сил 154-го ооСпН и приданных ему подразделений ВДВ. А оно состояло, в частности, в том, чтобы «нейтрализовать», а при необходимости подавить и уничтожить афганские силы охраны и обороны Тадж-Бека, которые насчитывали в своих рядах порядка двух с половиной тысяч хорошо вооружённых, экипированных и подготовленных бойцов.

Нечто подобное можно сказать и в отношении захвата других важных политических, государственных и военных объектов, избранных в Кабуле для «воздействия». Ведь осуществлять именно захват (курсив. — В.К) этих объектов имело смысл только тогда, когда существовала возможность их удержания, подконтрольности или нейтрализации. Выполнить эту задачу исключительно силами бойцов спецотряда КГБ СССР «Зенит» было просто-напросто невозможно. Поэтому также некорректным следует полагать использование некоторыми авторами в отношении принимавших в этих событиях подразделений воздушно-десантных войск терминов типа «рота поддержки».

Ведь «поддерживающие», находясь в подчинении своего штатного командования, во-первых, выполняют только отдельные, обычно второстепенные задачи в интересах того, кого они поддерживают. Во-вторых, они, как правило, нацелены на выполнение другой задачи, хотя в данном конкретном случае участие подразделений ВДВ в воздействии на объекты второго плана государственного переворота было их основной (главной) целью. И, в-третьих, «поддерживающие» находятся в довольно-таки относительном подчинении войскового начальника, которого им приказано поддерживать.

Об этом уже шла речь несколько ранее. Исходя из данных реалий, некоторые заявления ряда офицеров бывшего КГБ СССР выглядят просто несуразными. В этой связи давайте хотя бы зададимся вопросом о справедливости утверждения, что в «поддержку» порядка десяти бойцов госбезопасности из отряда «Зенит» были выделены парашютно-десантный батальон и артиллерийский дивизион САУ для… осуществления захвата тюрьмы Пули-Чархи, ведь сам этот объект, построенный как замок-крепость по проекту немецких специалистов, где содержались особо опасные для режима политические заключённые, охранялся с особой тщательностью?..

Разумеется, нет: именно эти подразделения десантников и осуществляли захват и последующую охрану данной тюрьмы. В свою очередь «зенитовцы» в общих рамках этого действа выполняли прежде всего свои специфические оперативные функции. Говорить, что десяток суперменов могли захватить и удержать данный объект («правда, для этого их нужно было немножко п о д д е р ж а т ь…»), — это несерьёзно. И другое дело, если, к примеру, сказать, что старшим (по служебному положению, воинскому званию, возрасту и т. д.) на том или ином объекте воздействия был офицер госбезопасности. Тогда всё становится на свои места.

Тем не менее и «зенитовское» самодеятельное песенное творчество рисует нам такую картину событий, происходивших 27 декабря 1979 года вокруг «захвата» тюрьмы Пули-Чархи…