Владимир Богомолов - Сочинения в 2 томах. Том 2. Сердца моего боль

* * *

— Говорят, в Китае приказано, чтобы каждый человек одну муху убил, а китайцев — шестьсот миллионов! Да ведь есть такие, что по десять мух убивают. А у нас? Сядет муха тебе на нос, отгонишь ее — и все. Наш человек убить муху брезговает, а еще говорят — культура!

Поет артистка венгерского радио. Голос хороший, а сама старая, с морщинистой шеей и лицом как запеченное яблоко.

Такой только по радио петь.

На совещании: выступает учительница, обращается к залу так, будто перед ней сидят ее ученики. Говорит долго, нудно — ее не слушают.

Привычка ослепляет.

В Совинформбюро работал зав. особой частью, некто Дубинин, в прошлом работник органов, невысокий, толстый, лысый.

В партийную организацию Совинформбюро поступило письмо из Прокуратуры СССР. В нем сообщалось, что «Дубинин в 1937 г., будучи начальником райотдела НКВД, фальсифицировал следственные дела, применял недозволенные методы следствия, вымогая показания.

Так, им были получены показания, в частности, от трех граждан (фамилии указываются), которые были осуждены к высшей мере наказания и расстреляны. В настоящее время произведенной проверкой установлена невиновность всех троих и они посмертно реабилитированы.

Прокуратура СССР предлагает партийной организации «разобрать Дубинина в партийном порядке, после чего будет решен вопрос о привлечении его к уголовной ответственности».

При обсуждении дела на партсобрании Дубинин грохнулся на пол, дрожал, плакал, был жалок и ничтожен, все время повторял, что он ни в чем не виновен, заявлял, что должен был добиваться таких показаний потому, что так его тогда инструктировали, это было «личное указание Сталина».

Дубинин был из партии исключен, но уголовной ответственности избежал и в Совинформбюро продолжает работать до сего дня, обжаловав решение об увольнении.

Постарел, поседел, стал мнителен, ходил, вжав голову в плечи, и озирался по сторонам, жаловался на сердце, страдал бессонницей: чтобы не разогнать сон, по утрам не умывался, опустился, стал неопрятен и еще более противен.

Время скоротечно: и вместо ненависти осталось одно презрение.

Референт ВЦСПС. Бывал за границей. В Москве имел узкую комнатенку в шесть метров. Поездив по разным странам, начал требовать улучшения своих жилищных условий. Не мог ничего добиться. В подавленном состоянии был у брата. Ночью ушел к себе и покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна пятого этажа.

Оставил письмо, в котором заявляет, что живет в нищей стране, где невозможно чего-либо добиться и нет никаких перспектив.

Коммунист.

В электричке. Идет слепая по вагону, поет: «Я хожу одна, а вьюга все не кончается…»

На кладбище. Густая зелень. Тишина. Глубокие старики (он и она), маленькие, тихие, жалкие, сидят у могилки.

Кто в ней? Их дети? или внуки?..

* * *

Печник на даче — невзрачный, невысокий алкоголик.

Прозвище «Митя сторублевый» — меньше ста рублей в день не зарабатывает.

* * *

Всезнающий юноша на нелепое суждение, высказанное девушкой:

— А я знаю! Нашла чем удивить!

Каждый выражает свои чувства по-своему.

Поженились двое молодых людей. У его родителей — отдельная квартира (две комнаты), у ее родителей — тоже (три комнаты). А они вынуждены снимать комнату на стороне.

Через два месяца разошлись.

Совесть

Жена просит мужа устроить сына в университет. Он отвечает:

— Я хочу спать спокойно. Если я нарушу закон, совесть не даст мне покоя. А я люблю спать спокойно. Спокойная совесть — лучшая подушка.

Тонкая натура.

* * *

Ю. о молодом, но уже зазнавшемся режиссере Р.:

— Был у меня на «Пржевальском». Какашки за верблюдами подбирал.

Талантливый парень!

* * *

Знакомый женится. Я ему и говорю: «Как я могу поздравлять тебя с будущим, когда я сам его не знаю».

* * *

— Я пить не буду.

— Святая?

— Почти.

* * *

Перед выброской командир разведывательно-диверсионной группы говорит девушке:

— Может, мы все и должны умереть, но ты — должна жить!

* * *

— Эх, праздник называется! Хоть бы окна на улицу выходили, хоть бы я на пьяных поглядел!

* * *

— Человек все может. Мужчина не может рожать и кормить грудью, а женщина и это может.

Тонкое жизненное наблюдение.

* * *

— За это не посадют! Это называется не преступление, а нарушение…

* * *

— Милиционер — представитель власти. Его же инструктируют ежедневно. У него же — форма…

* * *

— Я не простой милиционер. Я специалист. Я центральную школу закончил, двадцать один предмет изучал, а потом по практике — все могу…

* * *

Один из супругов изменяет. На вопрос «почему?» отвечает: «Улучшаю свое семейное положение».

* * *

— Писатель? Это хорошо. Ну ладно, мне некогда, приходите завтра.

— Да разве можно мужчине в тридцать четыре года без денег? Тебе даю на жизнь, но на девок — не буду. Если на девок еще давать — меня весь мир осмеет!

Старшина инспектор ОРУД задержал работягу, водителя грузовика. Тот маленький, щуплый, в грязной промасленной одежонке, шумит, возмущается.

Старшина: «Вы мне цирк здесь не устраивайте!»

Один чудак, купив билет на электричку, идет домой пешком по шпалам. Он думает, и его распирает от гордости, что так он обманул железную дорогу.

* * *

«Расходы окупятся сторицей», — сказал крестьянин, кормивший свинью салом.

* * *

— Я ей говорю, что выборы у нас — свободные…

А она уперлась — и ни в какую. Пришлось силой взять…

Во всех выступлениях имя писателя П. почтительно склоняется. Сидя в президиуме — такой важный, раскормленный, шикарно одетый, — он пьет чай стакан за стаканом, беспрерывно курит, воспринимает сказанное как должное, кажется, вот-вот замурлычет от распирающего самодовольства.

Писал бы так, как выглядит. Такой от скромности — точно не умрет.

* * *

П. выпустил 5-томное собрание своих сочинений с примечаниями и библиографией и вообразил, что он классик и что он уже помер.

В доме отдыха под Ленинградом, где похоронен Репин, после доклада искусствоведа «культурник» объявляет:

— А завтра пойдем на могилу… Ознакомимся с могилкой на практике и посмотрим картинки.

Конечно, в последние годы он был для нее просто обузой. Ну, а раньше, более двадцати лет, не работая, она была молодой генеральской женой и жила в полном достатке и развлечениях.

Поневоле угаснешь: ни веселья, ни окружения молодых офицеров.