Владимир Богомолов - Сочинения в 2 томах. Том 2. Сердца моего боль

С выходом романа «Момент истины» издатели стали просить В.О. Богомолова сопроводить выпускаемые книги более современной фотографией.

Хочу повторить, что В.О. Богомолову претила сама мысль о публичности, а необходимость выставить свое изображение на всеобщееобозрение всегда вызывала у него не только неприятие, но даже болезненное чувство.

Он объяснял свою позицию так: «Я не женщина, которой можно любоваться, не голливудская или отечественная кинозвезда и не топмодель, которым в силу их профессии необходим пиар, и даже не обезьяна, строящая перед объективом умные, значительные и загадочные рожи», считал, что «фотография — это своего рода публичный стриптиз, сдирающий с человека защитный слой кожи перед глазами незнакомых людей».

Кстати, он был не одинок в подобном неприятии: нелюбовью к публичному тиражированию своего изображения в печати отличался и И.А. Бунин. Специально оставленная Владимиром Осиповичем в дневнике выписка из биографии писателя: «Бунин был до болезненности требователен к своей наружности, и портреты, печатавшиеся в газетах, его постоянно раздражали. В конце концов, он выбрал один, старый, 1923 года, и этот, по его настоянию, помещали постоянно» — станет в дальнейшем для В. Богомолова основанием для собственного подхода к этой проблеме. Он считал, что в любых книжных изданиях, независимо от года их выпуска, и газетных публикациях должна быть представлена одна, каноническая, фотография автора, а «не серия из его фотоальбома».

Вынужденный решать эту деликатную и одновременно чрезвычайно трудную для себя психологическую задачу, Владимир Осипович обратился не к профессиональным фотографам, а к своему другу Михаилу Арлазорову — профессору ВГИКа, доктору наук, писателю и сценаристу. М. Арлазоров (в домашних условиях) сделал несколько фотографий, но из этой «фотосессии» Владимир Осипович выбрал всего одну, которую с 1977 года при необходимости и представлял в издательства. Именно эта фотография опубликована в первом томе настоящего издания «Момент истины» и более всего знакома читателям: она сопровождала все публикации, посвященные памяти В.О. Богомолова.

Владимир Осипович полагал, что, удовлетворив запрос книгоиздателей представлением всего одной современной своей фотографии, он таким образом защитит себя и от произвольного, неуместного и неоправданного тиражирования своего изображения в средствах массовой информации.

Однако В.О. Богомолов не избежал огорчений и неприятностей, которые обрушились на него с неожиданной стороны и которые заранее нельзя было предвидеть: грубое вмешательство непредсказуемого «человеческого фактора» при репродукции фотографии в печати может изуродовать и изменить до неузнаваемости изображенного на ней человека.

Публикуя статью Игоря Дедкова «Никто за нас это не сделает…», посвященную творчеству В. Богомолова, редакция «Литературной газеты» без согласования с Владимиром Осиповичем сочла уместным в центре публикации поместить его фото под рубрикой «Штрихи к портрету». На перевернутой справа налево фотографии был изображен мужчина с пышной шапкой волос и бакенбардами а-ля Пушкин. Стилизованное изображение «восхитило» и раздосадовало В.О. Богомолова: его до глубины души возмутила небрежность, халатность, равнодушие, исполнительский «пофигизм» сотрудников фотоотдела газеты, в которой он печатался неоднократно. Он расценил это как проявление личного неуважения редакции газеты к себе, о чем незамедлительно известил главного редактора А.Б. Чаковского:

«Многоуважаемый Александр Борисович! [21] Копия письма А. Б. Чаковскому и его ответ В.О. Богомолову находятся в архиве В. Богомолова. — Прим. Р.Г.

28 ноября с. г. «Литературная газета» опубликовала статью И. Дедкова о моих произведениях. О статье этой мне высказали хорошие слова более десятка человек, в том числе известные писатели, и ни один из них при этом не удержался, чтобы не высказать свое удивление по поводу опубликованной вместе со статьей фотографией.

Я еще не умер, живу в двух-трех километрах от «Литературной газеты» и, если бы ко мне обратились, без задержки представил бы в редакцию хорошую, четкую фотографию.

Вместо этого сотрудники фотоотдела газеты добыли где-то неясный отпечаток моей фотографии, перевернули сторону изображения,почему-то верхняя часть головы волею судеб физически отсутствует (макушка осталась за кадром), и произвольно, самым безобразным образом отретушировали всю фотографию (за исключением лба), исказив мое лицо, и более того, пририсовали мне целую шапку волос, хотя я всю жизнь стригусь очень коротко и ни разу в жизни такой шевелюры не имел. В результате получилось такое изображение в Вашей газете, которое вызвало недоумение не только у меня, но и у людей, знавших меня в лицо.

В. Быков, увидев его в «ЛГ», сказал: «Совсем не дружеский шарж».

Позволительно спросить: что представляло больший интерес для редакции и читателей — опубликование моей фотографии или же опубликование плодов безобразного самовыражения сотрудников фотоотдела «ЛГ», которое нельзя расценивать иначе чем произвол и хулиганство.

Убежден, что ни Вы, Александр Борисович, ни другие члены редколлегии «ЛГ» не были сознательно заинтересованы в публикации этого «не дружеского шаржа», или, как сказал другой писатель, «фотоколлажа».

Настоятельно прошу Вашего распоряжения фотоотделу редакции о немедленном уничтожении этой превращенной произвольной ретушью в карикатуру фотографии, чтобы предотвратить ее возможное вторичное использование.

Также настоятельно прошу Вашего распоряжения впредь никаких сопроводительных иллюстративных материалов обо мне в «Литературной газете» не печатать — это будет хоть какой-то гарантией, что я больше не окажусь объектом подобных оскорбительных действий.

С уважением Богомолов 4 декабря 1979 года

Р.S. Извините, что я посылаю это письмо по Вашему домашнему адресу. Я опасаюсь, что, если послать его в редакцию, оно будет передано в фотоотдел и все этим ограничится».

Поскольку все знали, какой требовательностью к себе и своей работе отличается В.О. Богомолов, как не принимает в людях, какие бы посты они ни занимали, снисходительности, безапелляционности, неуважения к личности, а главное — безразличия и равнодушия, позиция В.О. Богомолова была понята правильно: А.Б. Чаковский от имени редакции «Литературной газеты» принес Владимиру Осиповичу официальные извинения.

Замечу кстати, что этот «инцидент» не изменил взаимоотношений В.О. Богомолова с редакцией «Литературной газеты»: с некоторыми ее сотрудниками — с Ю.Д. Поройковым, Б. Галановым, Ириной Ху земи — он дружил многие годы, с другими — Г. Бочаровым, А.З. Рубиновым, Л.В. Колпаковым — поддерживал добрые, дружеские отношения.