Д. Ионичев - На карте не значится

Тут Хенке увидел стоявших у своих коек Шакуна и Борщенко.

- Это еще что такое? - грозно спросил он, подходя ближе и разглядывая распухшую физиономию Шакуна. - Неужели ты посмел ударить кого-либо из них?..

- Нет, господин оберштурмфюрер, я пробовал их разнять.

- Ааа-а, ну это другое дело, - смягчился Хенке. - Кто же это тебя так разделал?

- Карл и Адольф, господин оберштурмфюрер,-виновато отрапортовал Шакун.

- Молодцы, здорово обработали! - похвалил Хенке и перенес свое внимание на Борщенко:

- А ты не пробовал разнимать?

- Нет, господин оберштурмфюрер! - ответив за Борщенко Шакун. - Он и меня останавливал, да я по глупости не послушался.

- Постой, постой, - вдруг вспомнил Хенке. - Ты, Бугров, говорил мне, что среди моряков с тобой были трое своих, власовцев. Живы они еще?..

- Павел, докладывай! - заторопил Шакун, переводя вопрос Хенке.

- Так точно, господин оберштурмфюрер, пока еще живы! - отрапортовал Борщенко. - Затаились. Они мне докладывают, что там делается.

- Ага… Это хорошо. А если забрать их сюда? Пусть послужат й охране.

- Павед, докладывай! - снова заторопил Шакун. - Плохо только, что не останется там моих глаз.

Борщенко коротко подумал и решил:

- Одного там надо оставить, господин оберштурмфюрер! А двух можно взять. Только их нельзя наряжать в охрану к русским. Их там сразу прикончат. А к западникам - вполне можно.

- Именно к западникам и нужно, - согласился Хенке,- А как их фамилии?

- Силантьев и Пархомов, господин оберштурмфюрер!

Хенке вытащил книжку и записал.

- Явишься сейчас в комендатуру! Я выдам распоряжение, и ты немедленно отправляйся в лагерь и выведи их из бараков. А завтра утром, к десяти, приведи ко мне!

- Слушаюсь, господин оберштурмфюрер!

- А они тоже говорят только по-русски?

- Они знают немецкий, господин оберштурмфюрер!

- Видишь, Бугров, они понимали, что немецкий язык им будет нужен. А ты - никак… Приказываю тебе учиться!

- Слушаюсь, господин оберштурмфюрер! Разрешите поставить их койки рядом с моей. Они мне помогут…

- Хорошо!..

Хенке тут же распорядился приготовить две новые койки и освободить для них место.

- Пойдешь за ними один! Там тебе переводчик не нужен! - приказал он.

- Разрешите мне пойти с ним, господин оберштурмфюрер! - попросил Шакун, бывший переводчиком в разговоре Хенке с Борщенко.

- Ты что, не слышал разве моего приказа?! - прикрикнул на него Хенке. - Оттуда тебя живого не выпустят! Понял?

Через десять минут Борщенко получил в комендатуре необходимую бумажку и зашагал в лагерь, к «славянскому» сектору, обдумывая неожиданную возможность расширить свои силы в рядах врагов.

Когда Борщенко пришел в ущелье, - было уже поздно. Измученные трудом люди укладывались спать. В седьмом бараке он разыскал Смурова, и тот, обеспокоенный, сразу же- провел его в кладовую.

- Что случилось? По какому поводу так открыто?

Борщенко рассказал, что случилось.

- Теперь у нас есть возможность усилить связь с западными товарищами, - заключил он. - Разыскивай ребят. Надо с ними потолковать…

Смуров вышел и через несколько минут вернулся вместе с Силантьевым и Пархомовым.

Борщенко объяснил, что от них требуется.

- А ну их к черту! - заругался Пархомов. - Андрей! Ну как у тебя хватило нахальства втягивать Кирилла

Пархомова в такое грязное дело?! Нет, Пархомов не согласен!

- Да ты что, товарищ Пархомов, называешь грязным делом?!-сурово напустился на него Смуров. - Такая работа связана с постоянной смертельной опасностью и чаще всего заканчивается гибелью наших товарищей. А ты - «грязное дело»!

Пархомов слушал угрюмо, опустив голову.

- Я, товарищ Смуров, потомственный сибиряк! У меня вся семья коммунистическая. Отец, братья… Да они, если узнают, что я носил на себе форму врага и служил им, хоть и не взаправду, - не подадут мне руки! Нет, Кирилл Пархомов не согласен!

- Замолчи, Кирилл! - прикрикнул вдруг Борщенко.- А как же я, твой друг и коммунист, хожу в этой самой форме?.. Я служу не врагам, а всем нам, нашему делу!..

- Ты, Андрей, можешь. Ты выдержишь! -другим тоном заговорил Пархомов. - А я сразу же сорвусь, - как пить дать, сорвусь! Не выдержу и заеду в ухо настоящему охраннику. А то и прострочу его из автомата! Вот и провалю всех. И тебя - в первую очередь!.. Нет, Андрюха, я не гожусь. Не годен для таких штук Кирилл Пархомов! Не годен…

Смуров вопросительно посмотрел на Борщенко.

- А не завалит он тебя, товарищ Борщенко, на самом деле? С этакими настроениями посылать его туда, пожалуй, действительно опасно.

Пархомов обиженно поднял голову.

- Это меня, Кирилла Пархомова, надо опасаться? Ты хватил через край, товарищ Смуров! Под самую печень подковырнул!

Борщенко улыбнулся.

- А ты, Кирилл, не городи чепухи. Не ломайся. Ты, товарищ Смуров, меньше его слушай. Он меня никогда не подведет! Он хитрый!.. Он любого гестаповца вокруг пальца обведет. Не притворяйся, Кирилл, и не отнимай понапрасну время.

- Ну и черт! - восхитился Пархомов. - Ведь уговорил! Ладно, Андрюха! За тобой я пойду хоть в самое пекло!.. Записывай, что Пархомов согласен. Давай инструкцию!..

Силантьев слушал разговор с Пархомовым молча. Теперь была его очередь что-то сказать.

- А я справлюсь, Андрей Васильевич, как вы думаете?

- Если Кирилл хитрый, то ты, товарищ Силантьев, смелый. А смелость и хитрость будут там как раз на месте. Собирайтесь оба быстрее. Сейчас вас проинструктирует товарищ Смуров. Наматывайте все на ус крепко. Понятно? А со мной еще вы успеете поговорить в дороге.

Через полчаса Борщенко шагал к Центру, в сопровождении Пархомова и Силантьева - своих новых помощников в трудном и опасном деле.

Так еще двое коммунистов вступили на дорогу, требующую нечеловеческой выдержки, находчивости и бесстрашия, а в первую очередь - самоотверженности до конца.

Близился решающий день.

Второй день стоят у причала транспортные суда «Берлин» и «Одер». Круглые сутки заключенные - «славяне» и «западники» - выгружают доставленные на судах мешки, бочки и ящики с продуктами, строительные материалы.

Прибыла новая партия обреченных. С ними в лагерь пришли свежие вести о победах советской армии. Жажда активных действий нарастала с каждым часом. Требовались суровая выдержка и железная дисциплина.

Обычно, для развлечения эсэсовцев, корабли доставляли на остров длиннущие кинофильмы, героями которые были вездесущие гестаповцы. Казармы эсэсовцев снабжались свежими газетами и журналами, новыми приключенческими повестями и романами, где властвовал тот же герой - вооруженный с головы до ног ариец, неудержимо покоряющий все новые и новые «жизненные пространства» для Великой Германии…

На этот раз привезенные газеты и журналы заметно отличались от тех, которые были доставлены четыре месяца назад. О победах на Восточном фронте сообщалось довольно скупо. Но зато обстоятельно объяснялась военная целесообразность «выпрямления» Восточного фронта, что потребовало глубокого «отхода» немецких армий на запад.