Даниил Веков - Крымская весна. «КВ-9» против танков Манштейна

После тяжелых, изматывающих боев на Западной Украине, где шесть советских мехкорпусов насмерть схлестнулись с дивизиями 1-й танковой группы фон Клейста, 15-й панцерный полк перевели в резерв, и во взятии Киева он не участвовал. Не довелось Клаусу Небелю увидеть красивейший украинский город…

Но он об этом и не жалел – вполне хватило впечатлений под Дубно. Небольшой украинский городок надолго запомнился немецкому командиру: в ходе пятидневного сражения от его танкового подразделения почти ничего не осталось. В буквальном смысле слова: ни одного панцера, ни одной бронемашины, ни одного орудия – все потеряны. Из людей – только четверть состава, да и то в основном тыловики и ремонтники. Полный разгром! И сделали это русские танкисты, вырывавшиеся из полностью окруженного и, казалось бы, обреченного города…

Да, сражение было жарким: советские части не только целую неделю успешно обороняли Дубно, сковывая панцерные дивизии фон Клейста, но и смогли потом разорвать кольцо и уйти в леса. Значительно потрепав (по сути, уничтожив) оказавшуюся на пути панцер-группу Небеля.

После этого Клауса перевели в другую дивизию – с понижением в должности. Мол, раз вы, гауптман, не смогли сохранить свои танки, командуйте снова ротой. Как и раньше. Рано вам думать о батальоне! Удар по самолюбию, конечно, был страшный, карьера оказалась под угрозой, но Небель, сжав зубы, с удвоенной силой принялся за службу.

Впрочем, ему было не привыкать – всегда пробивался сам, без чьей-либо помощи, шел по карьерной лестнице медленно, но верно, шагая со ступеньки на ступеньку, не перескакивая и не пропуская…

Клаус неплохо зарекомендовал себя на новом месте, проявил храбрость в боях под Харьковом, был отмечен Железным крестом 1-го класса (орден 2-го класса получил раньше – за Французскую кампанию). Во время одной из атак он был серьезно контужен – на Pz.III вылетел прямо в лоб русский Т-34. Ни увернуться, ни отойти. Танковый таран! К счастью, машина не загорелась и не взорвалась, экипаж успел выскочить и вытащить раненого командира. Клаус очнулся уже в тыловом госпитале, плохо соображая, что с ним и где он находится.

На лечение и восстановление ушло почти два месяца, а потом еще три недели он находился в отпуске по ранению. Съездил к себе на родину, в маленький провинциальный Беххофен, что на самом юго-западе Германии, повидался с родителями (жениться он не успел), погулял по зеленым садам и паркам, отдохнул – и снова на войну. Но теперь Клауса направили в 204-й танковый полк, который пополнялся и очень нуждался в опытных офицерах.

Учитывая доблесть, проявленную в боях, старательную службу и наличие двух орденов, его повысили в звании – дали майора. И назначили, наконец, командиром танкового батальона. Фортуна милостиво улыбнулась Клаусу, щедро вознаградив за все прежние страдания.

204-й танковый полк стал основной для 22-й панцерной дивизии, сформированной во Франции. Его броневой парк главным образом состоял из трофейной, французской и чешской техники, плюс «двоечки». Но перед отправкой на Восточный фронт его значительно усилили, в частности – «троечками» и «четверочками». Полк стал уже трехбатальонным, имея в своем составе более 130 панцеров. Это уже серьезно.

В марте 1942 года 22-ю панцерную дивизию направили в Крым – помогать 11-й армии фон Манштейна. Участвовала в боях за Феодосию, где дивизии серьезно досталось во время встречного танкового сражения у села Парапач. Клаусу опять повезло – его батальон находился в резерве и не понес столь существенных потерь.

После этого дивизию отвели назад, опять пополнили и через два месяца бросили штурмовать советские позиции на Акмонайском перешейке. 204-й танковый полк наступал на южном фланге 30-го армейского корпуса, вдоль побережья Феодосийского залива. Немецкие танковые батальоны без труда пересекли линию обороны 63-й горнострелковой дивизии (ее отогнали достаточно далеко), преодолели противотанковый ров, уже засыпанный саперами, и двинулись дальше – на Арма-Эли.

Совхоз являлся важным пунктом в планах немецкого командования – после его занятия 22-й панцерной дивизии следовало резко повернуть на север и зайти в тыл 51-й и 47-й армиям Крымского фронта. Если маневр провести быстро и слаженно, то десять русских дивизий окажутся в мешке – прижатыми к Азовскому морю. И тогда разгром их – лишь вопрос времени. Поэтому от дивизии (и особенно – от ее 204го танкового полка) зависело очень многое, по сути, успех всей операции «Охота на дроф».

Прорыв должен был стать решающим фактором в битве за Акмонайский перешеек – надо как можно скорее окружить советские армии, не дать им отойти и закрепиться на Турецком валу. И тем более нельзя было допустить, чтобы Керчь превратилась во второй Севастополь…

И ничто, казалось, не могло помешать этому, но тут в дело неожиданно вмешалась природа: пошел проливной дождь. Дороги размыло, они стали совершенно непроходимыми, даже шоссе Феодосия – Керчь, вдоль которого наступала дивизия, превратилось в сплошной грязевой поток. Пришлось стоять и ждать окончания ливня…

Наконец, небо прояснилось, тучи разошлись, вышло солнце. Можно было наступать дальше. Но размокшая, раскисшая земля значительно затрудняла движение… Танки шли, словно по мелкому морю – в воде и грязи. Приходилось часто останавливаться и вытягивать застрявшие машины. А легковушки и грузовики (в основном – французские, трофейные) вообще садились намертво, их вытаскивали полугусеничными тягачами и танками. Артиллерия же безнадежно отстала – даже лошади не могли идти по этому месиву…

Подполковник Лебедев посмотрел в бинокль на немецкие танки и вздохнул – осторожно идут, с опаской. Да, научила фрицев война, не лезут уже наскоком, не прут напролом. Значит, прежний план не годится: если сейчас открыть артиллерийский огонь, то толку от этого будет мало. Может быть, и подобьем две-три машины, но немцы отойдут назад и подтянут свои гаубицы. И уничтожат наши «сорокапятки» – засада-то будет раскрыта. Других же орудий в бригаде пока нет – не подошли еще наши «боги войны», застряли где-то в пути. Что понятно: машины идут с трудом, садятся в грязь по самые капоты, приходится тащить на руках… Хорошо, если лошади в артдивизионе имеются, но чаще всего их не хватает. И тогда впрягаются сами расчеты…

Виктор Васильевич приказал: «Первый батальон, по машинам!» Десять Т-60 выползли из совхозного сада, где укрывались, и приготовились к атаке. Подполковник задумал военную хитрость: устроить немцам ловушку. Да такую, из которой они уже не вырвутся. Вот и послал вперед «шестидесятки». Машины легкие, подвижные, даже по мокрому, раскисшему полю пойдут без проблем, а попасть в них довольно сложно – очень резвые и верткие.