Рачия Кочар - Дети большого дома

Сейчас, как всегда, подобно надежной стене, молча стоял Алексей Литвак позади генерала Галунова.

Галунов оглядел вытянувшегося перед ним командира полка.

— Что это вы зайцев пугаете? — с усмешкой спросил он.

Майор, стоял навытяжку перед генералом и удивленно смотрел на него, не зная, что ответить.

— Гитлеровцы без танков — это же зайцы. И ты прогнал их? Браво! А вся тяжелая махина обрушилась на Сергеенко. Вот где был настоящий бой! Сергеенко тяжело ранен, не увидим мы его больше. А ты и не сдвинулся с занятых позиций. Командный пункт!.. Не существует на земном шаре неподвижных точек! И до Галилея знали об этом. А так можно и до ста лет прожить.

Галунов не давал возможности заговорить командиру полка. Закинув голову, отчего стали еще толще складки на затылке, он глядел на Дементьева снизу вверх.

— Высоких полководцев почти не было. Известно вам это, майор Дементьев, товарищ командир полка?

Видно было, что генерал, всегда пренебрежительным тоном говоривший с подчиненными, сегодня был вдобавок еще и навеселе.

— Были и высокие полководцы, товарищ генерал!

У Аршакяна невольно вырвалось:

— Петр Первый!

Генерал обернулся к нему:

— А, это вы? Куда я ни пойду, всюду вижу вас, лектор истории! Можно подумать, что вы всюду следуете за мной… Но Петр был в первую очередь самодержцем, товарищ историк! Ну как, очень страшна война?

Не ожидая ответа на свой вопрос, генерал взглянул в сторону противника. Огонь не прекращался. От полка к батальонам по ходам сообщения и открытому полю бежали бойцы-связисты, исправляя повреждения проводов. Они то пропадали в дыму от взрывов, то появлялись снова. Рядом раздался взволнованный выкрик:

— Анник!

Генерал обернулся:

— Это что за спектакль?

Два бойца, только что вошедшие на КП, должно быть, не заметили генерала. Они в смущении остановились, вытянулись. Лежавшая на ветках девушка повернулась, присела, но подняться не смогла.

— Это что за новости?

— Получила контузию, — объяснил Аршакян. — Боец — ее родственник.

— Вот это и плохо, что приезжают сюда семьями, точно на бал-маскарад! — заметил генерал и, повернувшись к адъютанту, приказал: — Пошли, Литвак, в батальоны!

Выйдя из окопа, генерал быстро зашагал по полю к траншеям батальонов.

— Что он делает?! — развел руками Дементьев.

Аршакян ничего не ответил. Смущенный неожиданностью, он молча смотрел вслед генералу. Галунов со своим адъютантом дошли уже до полосы взрывов, когда Аршакян вдруг выскочил из окопа и побежал за ними.

Он догнал их в тот момент, когда генерал и следующий за ним по пятам адъютант спустились с холма. Свист пуль все усиливался. Литвак шел впереди Тиграна. Вдруг адъютант остановился, откинул голову, пробежал несколько шагов вперед и упал ничком, не издав ни звука.

Генерал продолжал идти. Тигран бросился к Литваку, схватил за руку, пытаясь поднять его, и громко крикнул Галунову:

— Товарищ генерал, товарищ генерал!

Подбежал Славин, посланный вдогонку майором Дементьевым.

— Это ты, Славин? Помоги перенести его в эту воронку…

Они с большим трудом подняли Литвака и понесли.

Генерал обернулся и, как будто не понимая, что произошло, последовал за ними.

Алексея Литвака уложили на спину. Он открыл глаза, взглянул на генерала, но ничего не оказал. Опустив веки, он глубоко вздохнул и крепко стиснул челюсти. Голова его упала на правое плечо.

— Значит, убит, что ли? Как же это? — спросил генерал смущенно. — Неужели убит мой Литвак?

Аршакян расстегнул ворот гимнастерки Алексея. На груди слева виднелось лишь маленькое красное пятнышко.

Стоя над убитым, Галунов все повторял:

— Эх ты, Литвак, Литвак!..

Потом он неожиданно сел на мокрую землю.

— Садись, — повелительно обратился он к Аршакяну, — садись, политик! Осиротел я, потерял самого преданного человека. Гибнут, тысячи гибнут! Где ваши танки, политик, где они? Почему больше танков у него? Против одного — два, а то и три. Половину России уже занял! Зажигательными бутылками должны люди останавливать его танки, да?

Аршакяну не верилось, что эти слова говорит Галунов, командир дивизии.

— Где же ваши танки? — повторил генерал, и на его глазах появились мутные слезы.

Тигран опомнился:

— Почему вы говорите «ваши», товарищ генерал, вместо того, чтобы сказать «наши»?

Но Галунов не ответил на этот вопрос.

— Никогда еще Россия не переживала подобного испытания. Силен враг, техникой своей силен! А вы толкуете о возвышенных идеях, о гуманизме. Где твой начальник? И он устроил себе командный пункт подальше от передовых позиций? Командный пункт политического воспитания!

Странными и неожиданными были для Аршакяна эти слова генерала. Странен показался и сам Галунов. Он выглядел пришельцем из другого мира, надевшим мундир советского генерала. «Потерял почву под ногами, — подумал Тигран. — И этот человек должен возглавлять целое соединение?! Что он бегает по батальонам, забыв о командовании полками?»

— Ну, пошли в роты, — сказал генерал, продолжая сидеть на месте.

Аршакян подошел и стал перед ним. Поблизости разорвался снаряд. Тигран лег на землю. Когда прекратился визг осколков, он поднялся. Генерал сидел в той же позе.

— Что, страшно? — спросил он с иронией.

— Вы должны вернуться, товарищ генерал! — резко произнес Тигран.

Генерал с удивлением взглянул на него. Лицо старшего политрука было неузнаваемо.

— Вы должны вернуться, товарищ генерал. Я вас прошу. Я отвечаю за вашу жизнь…

Тигран «просил», почти крича. В эту минуту он забыл о всякой военной субординации, с которой не совсем еще освоился; забыл о разнице чинов и возраста. В нем говорил лишь возмущенный человек.

Галунов иронически улыбнулся.

— Так вот вы какой, оказывается!..

Закрыв лицо руками, он несколько минут молчал. Казалось, что он плачет.

Вдруг Галунов поднял побагровевшее лицо и крикнул:

— Кто вам позволил говорить подобным языком с генералом? Вон отсюда!

— Нужно вернуться в штаб, товарищ генерал, — прервал его Аршакян спокойным, но полным решимости голосом.

— Да кто вам позволил?

— Совесть коммуниста!

Игорь Славин, стоявший в нескольких шагах, был невольным свидетелем этой сцены. О его присутствии словно забыли, его не замечали ни генерал, ни старший политрук.

Галунов вдруг вскочил с места и быстро пошел вперед. Аршакян последовал за ним.

Впервые и навсегда отстал от своего генерала сероглазый адъютант, Алексей Литвак.

Вместо него, точно бдительный страж, следовал за генералом и старшим политруком Игорь Славин.

Галунов, а за ним и Аршакян спрыгнули в окоп. Это была линия обороны первого батальона.

Перед генералом вытянулся небольшого роста боец к с резким, гортанным акцентом отрапортовал: