Доминик Ливен - Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

Александрийский и Мариупольский гусарские полки атаковали противника с фронта и были поддержаны бригадой драгун. Тогда же Ахтырский и Белорусский гусарские полки прошли за деревней Кляйн-Тинц и напали на Себастьяни с фланга. Между Кляйн-Тинцем и Яновицем казаки Васильчикова ударили французской кавалерии в тыл. Граф Венансон, эмигрант из Сардинского королевства, служивший при Сакене генерал-квартирмейстером, писал П.М. Волконскому: «Я не преувеличиваю, говоря, что никогда еще маневр не был исполнен с большей точностью и умением, и он увенчался полным успехом, поскольку весь левый фланг неприятеля подвергся нападению с тыла и был опрокинут». Кавалерия Себастьяни обратилась в бегство по теснинам, ведущим к Кацбаху, прихватив с собой пехоту Брайе и бросив все пушки, которые французам удалось втащить на плато. По сообщениям французской стороны, пехота Брайе отступала упорядочение и даже прикрывала отход кавалерии Себастьяни. Сумятица началась лишь тогда, когда пехотинцам пришлось переправляться через Кацбах в сгущающихся сумерках под огнем неприятеля и среди полного беспорядка, возникшего из-за того, что дороги были блокированы двигавшимися по ним телегами, пушками и кавалерией [667] РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3911. Л. 246 (об.)-247. Длинный рапорт Венансона является лучшим отчетом о сражении, выполненном со стороны корпуса Ф.В. Остен-Сакена. Лучшие свидетельства очевидца с французской стороны дает Кох, а с прусской — К. Мюффлинг. Прекрасный отчет о сражении дает также М.И. Богданович, детали которого находят подтверждение в работе Р. Фридриха. .

Лишь к тому времени, когда остальные силы французов потерпели поражение, две дивизии из корпуса Суама стали приближаться к полю боя со стороны переправы у Шмогвица. По сообщениям русской стороны, их наступление было медленным и неуверенным. Пока французы шли на юг от переправы у Шмогвица в направлении деревни Швайнитц, они столкнулись со стрелками из 27-й дивизии Неверовского, отправленными вперед с целью замедлить продвижение противника. Перестрелка началась около семи вечера. Большая часть войск дивизий Неверовского и Ливена затем двинулась вперед при поддержке многочисленных артиллерийских батарей коалиции. Оказавшись в меньшинстве и получив известия о несчастье, постигшем остальную армию, генерал Рикар приказал своим войскам отступать и переправиться обратно у Шмогвица. Этим отступлением завершилось сражение в северной части поля боя [668] Помимо общих работ и мемуаров Коха, ценные сведения о заключительном и слабо освещенном эпизоде сражения приводятся в истории Одесского полка, который входил в состав 27-й пехотной дивизии Д.П. Неверовского, см.: Попов Ф.Г. Указ. соч. С. 139–141. .

Тем временем на южной половине поле боя, к югу от Вютендер-Нейссе, разворачивалось совсем иное сражение. Ланжерон отрядил 8-й корпус Сен-При для охраны подходов, ведущих от Яуэра к Хиршбергу, а в его отсутствие силы противников были приблизительно равны. В распоряжении Ланжерона находилась более многочисленная и сильная кавалерия, но развернутые против него три французских дивизии имели численное превосходство в пехоте. Учитывая рельеф местности, он тем не менее должен был бы, при прочих равных условиях, выдержать атаки Макдональда, который лично повел французов в бой.

В действительности, однако, эти условия были вовсе не равны, так как оказалось, что Ланжерон вел не бой, а скорее боевое отступление. Будучи одержим идеей, что его левому флангу и Яуэру грозит опасность, Ланжерон направил большую часть своих усилий на защиту своей линии отступления. Опасаясь, что дивизия Мэзона стремится обойти его с левого фланга, Ланжерон отправил 10-й корпус П.М. Капцевича обратно к Петервитцу для обороны линии отступления на Яуэр. После этого у него осталось всего два небольших корпуса: 9-й 3. Д. Олсуфьева и 6-й князя А.Г. Щербатова, и отряд Рудзевича для сдерживания Макдональда. В своих мемуарах, однако, Щербатов писал, что его корпус находился в резерве до вечера и не принимал никакого участия в сражении до четырех часов пополудни. Кроме того, почти все тяжелые батареи Ланжерона были отправлены в тыл для того, чтобы не мешать отступлению по узким и утопавшим в грязи дорогам. Конечно, когда все эти подразделения собрались воедино, французы оказались на поле боя в подавляющем большинстве как с точки зрения численности, так и огневой мощи. К вечеру они выбили Ланжерона с высот, располагавшихся между Геннерсдофом и Шлаупом и являвшихся командой точкой для всей южной части поля боя. Русские войска сражались упорно, но у них не было шансов удержаться против превосходящих сил противника [669] Щербатов А.Г. Мои воспоминания. СПб., 2006. С. 87. .

В этот момент Мюффлинг вернулся из ставки Блюхера, где сообщение о том, что Ланжерон выбит со своей прочной позиции, было встречено с презрением. В своих мемуарах Мюффлинг вспоминал о том, как он обнаружил Ланжерона на холме за Шлаупом в компании Рудзевича, Олсуфьева и Щербатова. Мюффлинг поведал им о победе, одержанной севернее Вютендер-Нейссе, пропел дифирамбы Сакену и призвал их контратаковать и без промедления вновь взять Хеннерсдорфские высоты. Один из русских генералов воодушевился, но Ланжерон ответил: «Полковник, вы уверены, что главнокомандующий разворачивает мой корпус не для того, чтобы прикрыть свое отступление?» Мюффлинг добавлял: «Это было навязчивая и глубоко укоренившаяся в сознании графа Ланжерона идея, которая привела его к принятию неверных решений». Однако если у Ланжерона и были какие-то сомнения в правдивости донесения Мюффлинга, их развеяло то, что предстало перед его взором. Поручик Радожицкий, чья батарея была развернута на холме, вспоминал, что сквозь стену дождя внезапно показались прусские войска, на полной скорости преследующие бегущие французские батальоны на противоположном берегу Вютендер-Нейссе. Он слышал, как стоявший неподалеку А.Ф. Ланжерон воскликнул: «Ma foi [670] Клянусь честью (фр.). (Прим. ред.). , они бегут!» [671] Muffling К. Op. cit. Р. 67–68; Радожицкий И.Т. Указ. соч. Ч. 2. С. 202.

Всего этого было достаточно для того, чтобы убедить Ланжерона отдать приказ о немедленной контратаке с целью повторного занятия позиций у Хеннерсдорфа. Рудзевич атаковал по левому флангу, Олсуфьев по центру, а корпус Щербатова впервые ввязался в бой на правом фланге. Согласно русским источникам, сила натиска и неожиданность атаки позволили выбить французов с высот без серьезного боя. Так, Псковский полк и часть корпуса Щербатова прождали в резерве целый день, пока после 4 часов пополудни им не был дан приказ о контрнаступлении. Полк наступал стремительно и как по учебнику: он атаковал батальонными колоннами, во главе которых были стрелки, а артиллерия продвигалась вперед в промежутках между колоннами. Как свидетельствует история полка, его пехота оттеснила заградительный отряд французских стрелков и начала расстреливать находившиеся за ним батальоны. В этот момент французская пехота, завидев русские колонны, собиравшиеся штурмовать ее позиции, поспешно бежала. История полка, написанная в патриотическом ключе, забывает упомянуть о том, что атаке Щербатова на Шлауп сильно помогли прусские войска, переправившиеся через Вютендер-Нейссе в тыл французам. Но в официальной русской истории кампании этот факт отмечается и отдается должное храбрости прусских войск [672] Гениев Н.И. Указ. соч. С. 216–217; Богданович М.И. История войны 1813 г. Т. 2. С. 65. .