Ильяс Богатырев - Цена человека: Заложник чеченской войны

– Так просто взяли и отпустили?!

– Оставили себе мои личные вещи и профессиональную аппаратуру. Чтобы вернуть видеокамеру, я обратился к Басаеву, другим полевым командирам. Бесполезно. Опять, только на две недели, посадили в одном из сел Чечни под домашний арест и выпустили лишь после личной договоренности руководителя «Взгляда» Александра Любимова с полевым командиром, захватившим меня.

– А первую командировку в Чечню вы помните?

– Еще бы! По фронтовому Грозному мы бегали на пару с корреспонденткой авторского канала «Радио России» Надеждой Чайковой. Как-то надо было перебраться на другую сторону чистой вроде бы площади. На самой ее середине, откуда ни возьмись, – боевой вертолет на бреющем. Мы – на землю, ищем, за что бы спрятаться. Видим – ржавая труба. Легли за нее, голову прижали. Вертолет стрелять не стал, улетел. А мы, когда опасность миновала и смогли разглядеть получше свое убежище, принялись… хохотать, как безумные: труба-то толщиной чуть поболе карандаша.

– Такие сюрпризы, думаю, на войне – обычное дело. Вы к ним готовы?

– К экстремальным ситуациям готовлюсь загодя, просчитываю варианты, договариваюсь, с кем надо. Но непредвиденные ситуации возникают на каждом шагу. Обычно стараюсь с измотанными войной, озлобленными людьми никогда не идти на конфликт: что скажут, то и делаю.

– А что-нибудь более осязаемое, чем слова, не используете?

– Крайне редко – обычно не берут – предлагаю деньги. Если надо просочиться через блокпост, захватываю с собой пиво. Тогда и пропустят, и безопасную дорогу подскажут.

– Операторы на войне нередко становятся мишенью для снайперов: то объектив камеры блеснет, как командирский бинокль, то камеру на плече примут за гранатомет…

– Я снайперш – пресловутых «белых колготок» – в Чечне не видел. А страх перед ними был. Помню, наш блокпост, уже вопреки летним договоренностям 1995 года, не давал жителям одного села свободно его покидать. Тогда местный полевой командир нарядил двух своих родственниц в камуфляж, заставил их надеть белые чулки, чтобы из-под брюк были видны, дал им по снайперской винтовке и послал «на позицию» недалеко от федералов. Уже на следующий день командир блокпоста стал соблюдать все договоренности.

– Западные телекомпании для рискованных репортажей часто используют стрингеров.

– Такую службу создаем и мы. Сейчас, когда любая поездка московских корреспондентов в Чечню чревата захватом их в заложники и требованием выкупа, мы во «Взгляде» и Дирекции информационных программ ОРТ стали заказывать интересующие нас материалы местным репортерам. Два сюжета от них уже получили. Конечно, они ангажированы, и я пишу к полученным материалам свой текст, который затем со стрингерами согласовываю – ведь им в Чечне жить и работать. Нескольких стрингеров пытаемся найти и в Таджикистане.

– Вы видели фильм Невзорова о войне в Чечне?

– Читал сценарий. Мое мнение – показывать его нельзя, сплошной мат, крайняя жестокость. Я тоже снимал весь этот ужас, но уже давно согласился с Александром Любимовым: зло и звериная жестокость на экране могут породить только новую беспредельную злобу. Этого я не хочу ни за что!

В Терсколе, у подножья гор, рядом с памятником погибшим в годы Великой Отечественной стоит скромный обелиск. Нина Ефимова, Рамзан Хаджиев, Синтия Элбаум, Шамхан Кагиров, Евгений Молчанов… 20 фамилий журналистов, погибших во время необъявленной и очень странной войны в Чечне.

31 августа сюда приехала группа журналистов центральных СМИ, ОРТ, РТР, Чешского ТВ, РЕН ТВ – тех, кто во время войны работал собкором в Чечне. Поездку приурочили специально к этой дате – годовщине подписания Хасавюртовского соглашения о прекращении военных действий в Ичкерии и вывода войск из этой республики. Как сказал СК корреспондент телекомпании «ВиД» Ильяс Богатырев, один из инициаторов журналистской акции, не однажды приезжавший в «горячую» Чечню, отсидевший вместе со своим коллегой Владом Черняевым в чеченском плену около трех месяцев, этот обелиск был открыт летом 1997 года при помощи правительства Кабардино-Балкарии. Почему именно в Терсколе – никто так и не смог дать этому объяснения.

Наверно, правильно было бы памятник погибшим журналистам установить где-нибудь у федеральной трассы, по которой шла бронетехника в Чечню, на том же Черменском кругу, который и сейчас постоянно мелькает на экранах ТВ как место, где передают силовикам освобожденных заложников, где круглосуточно несут дежурство сотрудники милиции сопредельных республик и Внутренних войск РФ.

«Война закончилась», – заявил, поставив свою подпись под договором, генерал Лебедь. Воевавшие в Чечне утверждают: Лебедь предал армию, предал тех, кто погиб в этой кровавой мясорубке. «Война закончилась», – заявил президент Ичкерии Аслан Масхадов. Но жители Чечни считают, что война продолжается. С августа 1996 года не было дня, чтобы не звучали выстрелы, не убивали людей, не захватывали заложников, не совершали теракты.

Благодаря Лебедю, подписавшему Хасавюртовское соглашение, война в Чечне не закончилась, а превратилась в хроническую болезнь, от которой страдают жители всех республик и областей Северного Кавказа. Что такое жить в состоянии каждодневного ожидания беды, может понять только тот, кого так или иначе коснулся «чеченский синдром».

А боевые действия в Дагестане, спровоцированные «интербригадами», пришедшими в эту республику из Чечни, – разве это не продолжение войны, так браво «закончившейся» на клочке бумаги, подписанном Лебедем и Масхадовым?

Журналистов упрекают в том, что мы своими публикациями накаляли и без того сложную обстановку. Журналисты не виноваты в том, что война в Чечне не закончилась и сейчас наступила ее ремиссия. Они писали и пишут о том, что их волнует. Даже если их за это убивали.

Все пять программ, представленных ОРТ, получили премии в своих номинациях. Серия телевизионных роликов «Русский проект» получила «Золотую маслину». На пресс-конференции президент международного жюри Бранка Оташевич сказала: «Жюри потрясено увиденным. Это открытие нового телевизионного жанра, наше решение было единодушным». Программа «Угадай мелодию» («ВиД») удостоена «Серебряной маслины». Кроме того, «Золотые маслины» получили репортаж телекомпании ВИД «Новый год в Чечне» (авторы – Дмитрий Кончаловский, Сергей Куракин, Ильяс Богатырев) и документальный фильм «Сны о войне» (авторы – Александр Куприн и Ильяс Богатырев, производство «ВиД»).